Стены, заборы, заборы, стены. Дорога к благодатному морю на ЮБК зачастую превращается в длительный марш-бросок на выживание. Петляя зигзагами под палящим солнцем, вы идете вдоль сплошных стен, направляющих вас лишь по одному заданному пути.
Есть в этом что-то тоталитарное a-la the Wall – все потоки передвижения граждан могут происходить лишь по строго установленному маршруту. Жесткий вариант диктатур предполагает запрет на шаг влево. Он потенциально возможен, но за него расплачиваются кровью.
Мягкий либеральный вариант предполагает скорее физическую или техническую невозможность такого шага. Владельцы дач, окруженных заборами, на ЮБК – это совершенно различные люди. Но вместе, каждый преследуя собственные интересы, они, тем не менее, делают общее дело — возводят новый «железный занавес».
В Крыму среди местного населения ходит шутка о том, что Украина вскоре совсем потеряет выход к морю как государство — благодаря неимоверному количеству чиновников. Каждый отдельный забор не настолько и длинный, но все вместе они создают сплошную глухую стену, оставляя лишь несколько установленных проходов к пока еще коммунальным пляжам.
Многие километры частных и служебных дач просто не могут не навести на мысль о перегруженности госаппарата, его излишней раздутости. Они все здесь на ЮБК, каждый в отдельности и все вместе, заслоняют море. Замначальника какого-то там комитета по борьбе с какой-то хренью, зам зама начальника облуправления СБУ, генералы и полковники, боссы санэпидстанции и князья налоговой, а вот и дачка Ющенко – обходить полдня. Автомобиль сжигает литры бензина, когда пытаешься найти выход к морю. Турист тратит уйму времени на обход или на поиск дырок в заборе. Ни одна внешняя граница государства Украина не укреплена настолько серьезно, как с юга.
Ситуация усложняется и тем, что забор можно самовольно возвести, и впоследствии лишь длительные судебные тяжбы смогут поспособствовать его официальному сносу через пару-тройку лет.
Но тотальная агорафобия провоцирует у населения клаустрофобию. Самовольные сносы самовольно установленных заборов в Алупке и Севастополе стали замечательными прецедентами самоорганизации граждан для решения проблем при импотенции госструктур.
Напомню, что зам. прокурора Крыма Тамила Дробицкая недавно заявила: «Треба ламати паркани. Я й сама свого часу ламала», мотивируя бездействие государства сложностью формальной процедуры, необходимой для сноса по закону. Собственно и получается, что (в лучших традициях) действительно «никто не даст нам избавленья» и «спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Решение вопроса освобождения доступа к морю происходило без участия государства, но и без противодействия с его стороны. Государственные силовые структуры занимают (до поры до времени) позицию стороннего наблюдателя. Пока что в жертву приносятся лишь ограждения, числящиеся за опальными чиновниками.
В Алупке был снесен забор на частный пляж семьи бывшего замглавы СБУ Владимира Сацюка, ранее сбежавшего, собственно, из страны. Но рядом возводятся заборы чиновников действующих, в том числе и сотрудников управления охраны президента Украины.
В Севастополе представители организации марксистов, комсомола и анархисты совместно с другими жителями города снесли заграждение, мешавшее проходу на пляж «Скалка» в Карантинной бухте. Как говорит один из активистов, Денис Денисов, «раз власти не чешутся, то эту власть взялись осуществлять, в соответствии со статьей 5-ой конституции Украины, ее граждане».
Местное население, ободренное успехами севастопольских и алупкинских «заборкиллеров», засматривается на заборы в Ласпи, на Форосе и в Евпатории. Интересно, как поведут себя госчиновники, когда в следующий раз рухнет забор возле дачи «кого надо»? Тут, полагаю, сразу же невидимая рука государства материализуется силовыми структурами, охраняющими «народную собственность» от «маргинальных элементов, дестабилизирующих ситуацию»…
20 лет назад берлинская молодежь яростно крушила стену между двумя Берлинами. Сегодня эти куски железобетона продаются чуть ли не в каждой берлинской лавочке, причем в таком количестве, что из них можно сложить стену вокруг всей территории Германии. Между тем нынешние берлинцы сетуют на то, что количество стен с тех пор только увеличилось. Вместо одной большой стены выросли сотни мелких, охраняющих частную собственность и удлиняющих в несколько раз маршруты на работу, в школу, в парк.
Михель, знакомый гражданин Германии, смеется, когда я указываю ему на выросшие недавно возле Черкасс заборы. Он говорит, что все детство и юность ходил в лес, на озеро, за грибами именно перелезая через заборы. Его удивляет и, вместе с тем, радует количество еще доселе необнесенной оградами территории.
Недавно его соотечественники в количестве 6000 человек предприняли попытку уничтожить забор вокруг бывшего берлинского аэропорта Темпельгоф, территорию которого берлинские власти желают использовать «по своему усмотрению».
Городская сегрегация, осуществляемая посредством стен и заборов, породила и такое явление, как паркур и профессиональных «заборкиллеров». Не буду вдаваться в длительные рассуждения о том, как право на свободу передвижения сочетается с правом частной собственности на землю. Хочу лишь сказать, что снос заборов — это естественная реакция на ограничение жизненного пространства и блокирование входов-выходов.
Сложно пока сказать, какой размах приобретет снос заборов и ограждений в Крыму. Но все же, выбивая кусок забора, стены, ограды — ты видишь за ним проблескивающую лазурь моря и неприватизированную водную гладь.