Ответ на статью Дэвида Брукса «Основания культурного капитала»
В номере The New York Times от 6 октября 2005 года колумнист Дэвид Брукс отмечает, что для детей из семей с разными доходами «жизненные перспективы существенно различаются». Неудивительно, дети из семей с более низким доходом имеют гораздо меньше шансов получить высшее образование, чем дети из семей с высоким доходом.
Брукс пытается объяснить эту ситуацию, ссылаясь на «культурное неравенство» — он утверждает, что в «эпоху информационного общества» причины социальных различий в гораздо большей степени укоренены в культурном капитале, нежели в экономическом неравенстве между классами, которое усугубляет разницу доходов и приводит к соответствующей социальной стратификации. Согласно автору: «Новое неравенство отличается от прежнего. Сегодня богатые уже не эксплуатируют бедных, они просто находятся вне конкуренции по отношению к ним. Их важным преимуществом является не обладание финансовым капиталом, но владение гораздо большим культурным капиталом».
Понятие культурного капитала это достаточно сложный социологический концепт, введенный поздним Пьером Бурдье, одним из величайших социологов 20 века. Брукс неверно интерпретирует и вульгаризирует понятие культурного капитала в попытке индивидуализировать сложную проблему и избежать дискуссий на предмет экономической природы классов.
Формы капитала
Брукс верно замечает, что множество студентов сталкиваются с трудностями в процессе встраивания в учебный процесс и в достижении успехов в колледже. Данную проблему он сводит к нехватке у индивидов того, что он сам называет четырьмя основаниями культурного капитала: академической и практической компетентности и экономической и социальной успешности.
Согласно Бруксу, решение здесь достаточно простое – восполнить успешность и компетентность детей из менее образованных семей с тем, чтобы они могли соревноваться со сверстниками «в одном поле при равных шансах».
Бурдье бы перевернулся в гробу, знай он, как Брукс использует понятие культурного капитала, применяя его к игре в поле равных возможностей, стараясь преуменьшить при этом значение власти. Для Бурдье культурный капитал подразумевает неравное распределение власти и борьбу. Индивиды существуют в многомерном социальном пространстве, которое Бурдье называет полями власти. В них власть представляет собой различные формы капитала – экономического, социального и культурного.
В дополнение к традиционному экономическому капиталу индивиды могут накапливать социальный и культурный капиталы. Социальный капитал состоит из таких ресурсов, которые произрастают из отношений между людьми. К ним относятся: социальные сети, групповая принадлежность и знакомства со значимыми в обществе людьми. Джордж В. Буш – это своего рода квинтэссенция, яркий пример обладания огромным социальным капиталом. То же самое касается Харриета Майерса, назначение которого на должность Верховного Судьи в большей мере основывалось на наличии у него личных связей, нежели опыта работы.
Культурный капитал представляет собой несколько более сложное явление, включающее в себя социальное положение, привычки, а также способы познания, понимания и действия. Культурный капитал непосредственно связан с обладанием информацией о том, как вести себя в конкретной ситуации или как потреблять, оценивать и использовать конкретные вещи, будь то объекты искусства или компьютерная техника.
Крайне важно, утверждает Бурдье, что данные формы капитала представляют собой социальные отношения между индивидами и их средой. Важно, что эти среды – институты образования, политические институты и т.д. – все они выстроены носителями власти таким образом, чтобы отделить инсайдеров («своих») от аутсайдеров («чужих») путем предпочтения одних типов капитала перед другими.
Индивиды успешны в какой-либо одной среде потому, что они обладают определенным типом капиталов или ресурсов, соответствующих данной среде, отчасти же потому, что данный тип капитала относительно редок в ней. Власть предержащие удерживают свои позиции путем ограничения доступа к ним для тех, кто обладает необычным типом капитала.
Вот почему решение вопроса нельзя свести лишь к тому, чтобы наделить отдельных лиц чуть большим капиталом. Студенты из элитных семей, как правило, добиваются более высоких результатов в колледже потому, что элиты всегда играли важную роль в системе высшего образования и имели самое прямое отношение к формированию его институтов.
Бурдье констатирует, что индивиды в чье образование вложены одинаковые экономические ресурсы (время, подготовка, деньги), извлекают впоследствии несравненно большую пользу именно из указанных вложений, нежели из собственных способностей.
Даже индивиды с одинаковыми интеллектуальными способностями в одинаковых институциональных условиях, получат «прибыль» в гораздо большей степени благодаря этим условиям, чем благодаря равным по уровню личным усилиям. Все потому, что обладание культурными и информационными ресурсами в первую очередь обеспечивается существующими институтами.
И, наконец, решающий довод: культурный капитал не может быть легко передан путем обучения. Социальное положение и способы понимания – это вещи, глубоко укорененные в индивиде в процессе многих лет социализации.
Все то же «старое» неравенство
Хотя Брукс обращается к столь важному вопросу культурного капитала, он все же вряд ли понимает последствия применения данного понятия. Как и экономический капитал, культурный капитал – это ресурс, который элиты используют для утверждения своей власти.
Культурный капитал не может быть просто передан менее удачливым индивидам и семьям, точно так же как и финансовые ресурсы не могут быть просто распределены среди населения, так как существующие институты и структуры власти зиждутся на неравном распределении такого рода ресурсов.
Предлагаемый Бруксом рецепт повышения компетентности и успешности студентов из менее образованных семей в основном касается вопросов, которые экономисты всегда обсуждали в рамках темы человеческого капитала: студенты должны как следует взяться за учебу и инвестировать время и деньги в образование, а существующие институты, должны поощрять такие устремления.
Так почему же эти весьма традиционные идеи – и эту поднадоевшую риторику о равных условиях в игре – Брукс облачает в новый язык, используя понятие культурного капитала? Все потому, что данное понятие, изрядно подпорченное им, служит для индивидуализации проблемы образования и социального неравенства, в то же время какая-либо роль экономического класса при такой постановке проблемы отрицается.
Вопросы, которые поднимает Брукс: об академической компетентности и экономической успешности – неразрывно связаны с темой экономического класса и культурного капитала в целом. Индивидуальные способности и достижения, так же как общественное положение и обладание информацией зависят от ключевого момента – экономического положения.
Семьи с маленькими экономическими ресурсами могут выделять гораздо меньше времени и денег на образование своих детей и имеют весьма скудный доступ к культурным ресурсам по сравнению с богатыми семьями. Скорее всего, бедные семьи также не обладают необходимым социальным и культурным капиталом, который бы эффективно содействовал повышению их экономической мобильности.
В конечном итоге, Брукс упускает из виду, что наиболее сложные социальные системы основаны на неравенстве власти, и мы не можем устранить эти различия без преобразования системы в целом.
Пока наше общество продолжает оставаться капиталистическими, те, кому не подконтрольны производственные ресурсы, будут по-прежнему эксплуатироваться теми, кто их контролирует. При этом положение индивида в классовой структуре будет по-прежнему определять степень его обладания культурными и социальными ресурсами, а также наличие большего числа возможностей и соответственных достижений в образовании и в жизни в целом.
Для того чтобы изменить нашу образовательную систему, необходимо предпринять ряд мер по преобразованию общественных институтов. В целом, наилучшими будут такие социальные преобразования, которые приведут к переходу на государственное финансирование и государственное управление образовательными учреждениями. Это единственный способ убедиться, что их стандарты и ресурсыповсеместно распространены, что все студенты имеют равный доступ к качественному образованию, независимо от их обладания экономическими, культурными и социальными ресурсами.
Но если целью является существенное сокращение экономического и социального неравенства, то мы должны напрямую атаковать источники и структуры власти. В то время как индивидуализирующие подходы, вроде того, что предлагает Брукс — те, что не решают проблему бедности и миллионов дерьмовых рабочих мест, созданных капиталистической экономикой в «информационный век» — будут сохранять структуру неравенства по своей сути неизменной.
Counterpunch, 12 октября 2005 г.
Перевод в сообществе kapital_tut
Читайте также:
Віртуальна бібліотечка П’єра Бурдьє
А. Бикбов о революциях личности и реформах образования
Освіта фаст-фуд. Чому Європою шириться студентський протест? (О. Вєдров, К. Ткаченко)