В последнее время из Европы поступают всё более удручающие новости. Правда, если раньше на слуху простого читателя была Греция, то теперь список пополнился Португалией, Ирландией, а совсем недавно и Италией и Испанией. Эти события вызвали шквал статей, пытающихся разобраться в подоплёке происходящего. Одна из таких статей — статья Леонида Грука «Европейский кризис — или кризис евро?».
Статья полезна тем, что открывает среди левых дискуссию касательно экономики ЕС. Но при этом содержит, на мой взгляд, ряд в корне неверных предпосылок, которые влияют на выводы автора и на общее понимание ситуации в ЕС.
Основной, — я бы сказал сквозной, — мыслью автора является разделение «идей» Евросоюза и евро. Хотя в самом начале статьи он пишет, что «на протяжении последних двадцати лет европроект представлялся некоторым удачной попыткой интеграции экономик с различным уровнем развития в единый, успешно функционирующий организм» (курсив мой), позже задаётся вопросом: «Но есть ли связь между тем послевоенным интеграционным проектом и современным валютным союзом, во имя которого приносятся такие жертвы?».
И тут же следует ответ — нет, «не стоит путать валютный союз и Евросоюз». Более того, Грук находит возможным придавать этим «идеям» различный политический окрас. Так, «европейский проект в значительной мере продвигался «системными», социал-демократическими левыми, в период после Второй мировой войны», и значит это левая идея. А вот евро — это «правый проект». Правда, в подтверждение этого тезиса нет ничего кроме фразы «это было ясно с самого начала – а для тех, кто не хотел этого понимать, наступил момент болезненного прозрения.»
Но я, как марксист, не привык витать в мире идей, а хочу «свести политические события к действию причин, в конечном счёте экономических».
Краткий курс истории европейской интеграции
Как известно, история Евросоюза насчитывает отнюдь не двадцать лет. В этом году 18 апреля исполнилось 60 лет с момента создания Европейского объединения угля и стали (European Coal and Steel Community — ECSC). В задачи ECSC входило обеспечение рационального распределения производства, высокой производительности труда в угольно-металлургической промышленности Западной Европы; содействие постоянному расширению производства и его модернизации и др. Создание общего рынка угля и стали осуществлялось постепенно в течение подготовительного и «переходного» периодов (1952-57). Успехи, достигнутые с созданием Европейского объединения угля и стали позволили перейти к следующему этапу — в 1957 было учредёно Европейское экономическое сообщество.
А как же политика? Да, на начальном этапе в 1950 году была сделана попытка создать европейскую наднациональную военную структуру — Европейское оборонительное сообщество. Однако в августе 1954 г. договор о создании этого сообщества был отвергнут французским парламентом. При этом моторами европейского объединительного процесса были канцлер ФРГ Конрад Аденауэр и президент Франции Шарль де Голль. Мне кажется, что никому в голову не придёт называть этих политических деятелей левыми. Первый построил ФРГ на принципе противостояния СССР и ГДР, последовательно борясь с левыми в лице коммунистов и социал-демократов. Засилье бывших нацистов в ФРГ Аденауэра вызвало к жизни RAF. Де Голль — типичный националист правоконсервативного толка, правление которого закончилось маем 1968 года.
Как видим, создателями общеевропейских структур двигали вполне прозаические экономические интересы. Да и какие политические амбиции могли быть у разорённой Европы в начале 50-х? Лишь со временем, нарастив осязаемую экономическую мощь, ЕЭС стало двигаться в сторону политической интеграции.
Теперь, немного напомнив раннюю историю ЕС, время обратиться к евро. Эта валюта также начала своё существование не с 1 января 1999 года. Как мы помним, уже на этапе существования Европейского объединения угля и стали был создан общий рынок. Дальнейший прогресс на пути объединения экономик в рамках Европейского экономического сообщества позволил перейти к созданию Европейской Валютной Системы. На первом этапе, в 1972-1979 гг., был введён режим совместного плавания курса валют стран-участниц — «Европейская валютная змея». На втором этапе собственно и была создана ЕВС, которая предусматривала введение механизма обменных курсов, европейской валютной единицы — экю и образование Европейского фонда валютного сотрудничества, занимавшегося сглаживанием колебаний курсов валют стран-участниц и финансовой поддержкой для финансирования дефицита платёжного баланса. В 1999 году был осуществлён переход к Европейскому валютному союзу и появилось евро. Старт наличного обращения евро — 1 января 2002 года.
Вот краткий курс истории обоих рассматриваемых явлений. Очевидно, что разорвать их или противопоставить совершенно невозможно: именно прогресс экономической интеграции позволил перейти к интеграции в области финансов, а потом уже к введению единой валюты и созданию ЕС в его нынешнем виде. Для чего вводилась единая валюта? Для снижение издержек при торговле на общем рынке. Специалисты Комиссии ЕС показали, что использование единой валюты сокращает транзакционные издержки на 0,5 — 1,0 % ВВП в год. Также выравниваются ставки по кредитам во всех странам-участникам. Добавим сюда рост торговли в общем рынке. В общем, евро — это закономерный итог европейской интеграции за 60 лет.
А может быть евро — единственная в своём роде валюта? Отнюдь нет. Есть ещё SDR — специальные права заимствования — единица МВФ. Есть афро — планируемая валютная единица Африканского союза. AMU — азиатская валютная единица — корзина валют, введённая в 2006 году странами Азии. Да более того, вспомним переводной рубль — единицу международных расчётов стран-членов СЭВ. Не будем же мы утверждать, что и это тоже — правая идея?
И теперь становится понятным, почему еврочиновники считают, что «без евро у Евросоюза нет никаких перспектив». Достаточно вспомнить, что случилось в 1992-1993 гг. на территории бывшего СССР. Каждая республика в этот период ввела свою валюту, что при отсутствии механизмов конвертации и развале банковской системы выразилось в коллапсе торговли и разрыве хозяйственных связей между поставщиками, находившимися в разных частях Союза. Пусть в современном ЕС это будет выглядеть не так катастрофично, однако несомненно, что отмена евро самым существенным образом повлияет на судьбу ЕС.
Too big to fail? Toо big to rescue!
Теперь от событий далёких дней перейдём к нашей действительности. К сожалению, автор некритически пользуется клише западной печати. В чём это выражается?
Например, пассаж про то, что «Италия относится к разряду экономических субъектов, к которым рассчитывают применить пресловутую формулу «too big to fail». Другими словами, Италию будут спасать за счет остальных участников рынка». Само выражение «too big to fail» получило широкое распространение в конце 2007 — первой половине 2008 гг., когда на первой фазе кризиса обнаружилось, что «киты» американской финансовой системы готовы обанкротится. В силу различных причин, в частности из-за бегства вкладчиков из банков, которое могло за этим последовать, а также из-за тотальной связанности финансовых организаций через межбанковский кредитный рынок и рынок структурированных финансовых инструментов, это банкротство обязательно привело бы к полной остановке финансовой системы и немедленному развитию кризиса по сценарию «Великой Депрессии». В такой обстановке ФРС вместе с властями США провели молниеносную операцию по точечной накачке ликвидностью ключевых финансовых организаций. И тем самым отсрочили острую фазу кризиса.
Однако необходимо учитывать следующие факторы — роль, которую играет тот или иной банк в финансовом секторе, и возможности государства по спасению банков. К примеру, ФРС совершенно спокойно взирает на рост банкротства средних и мелких банков — их никто спасать не собирается, потому что их роль в экономике не сравнима, скажем с Citi или Goldman Sachs. С другой стороны правительство Исландии, я думаю, хотело всей душой спасти три крупнейших банка Исландии, когда у тех наступили трудные времена, однако на это не хватало денег.
Я не думаю, что открою Америку, сказав, что у ЕС отсутствуют резервы для спасения Италии. Сейчас Евросоюз на пару с МВФ уже «спасает» Грецию (110 миллиардов евро в прошлом году, 150 — сейчас), Португалию (78 миллиардов евро в начале этого года), Ирландию (85 миллиардов евро в конце прошлого года). И это ещё не всё — ЕЦБ скупает государственные облигации «пострадавших» стран. Как пишет сам автор статьи, размер экономики Италии в шесть раз превышает размер экономики Греции. И следом выражает сомнение — «их способности решать более серьезные задачи уже не внушают никакого доверия». А ведь проблемы такого же масштаба стоят и перед Испанией. Тогда какой «too big to fail»? Тут уж впору возопить «too big to rescue»!
Рецессия закончилась! Рецессия закончилась!!! Рецессия закончилась!!!!
Другим тиражируемым СМИ клише является заявление о том, что рецессия закончилась. Автор вполне разделяет эту точку зрения: «Вместо того, чтобы помочь им выйти из рецессии с помощью фискальных или монетарных стимулов – как это удалось большинству стран в 2009 году – международные структуры вынуждают правительства этих стран поступать наоборот, что приводит к огромным социальным издержкам» (курсив мой). Давайте разбираться.
Конечно же, нас не интересует экономическая периферия глобальной экономики типа Украины или Польши. Картина мировых товарных потоков указывает на однозначного лидера — США. Именно на экспорте в эту страну растут экономики других стран. Возьмём, к примеру, Германию. Рост её экономики произошёл благодаря росту экспорта в Китай. Китай в свою очередь имеет возможность покупать немецкие товары благодаря экспорту в США. Таким образом, надо рассматривать экономическую ситуацию в США.
Официально статистики США «завершили» рецессию в 2009 году. Начался рост ВВП. Однако рост этот бумажный. Если даже оставить в покое разнообразные фокусы статистиков типа регулярного пересмотра базового года для сравнения и гедонистических индексов, то есть ещё множество показателей, которые говорят о том, что никакого роста экономики нет. Например, реальный среднедушевой ВВП упал до уровня середины 90ых, т.е. рост населения обгоняет рост экономики, и фактически люди беднеют. Далее, занятость в США после падения в 2008 году так и не думает восстанавливаться, время нахождения в статусе безработного (поиск новой работы) бьет все рекорды и уже превысило 40 недель. В то же время реальный медианный доход домохозяйств упал до уровня середины 1960-х. Если это не кризис, то как это назвать? Вялое восстановление? Оставим этот эвфемизм для буржуазных экономистов.
Надо откровенно признать, что кризис продолжается. Если рассматривать другие страны, то экономическая «температура» у всех, конечно, разная. Однако, потребительский спрос — основной мотор современной экономики — стагнирует или даже падает. Что же происходит?
«Плохой» ЕЦБ, «хорошая» ФРС
Здесь мы подходим к ещё одному заблуждению автора. Он искренне полагает, что виновник происходящего в ЕС — «плохой» ЕЦБ, который «наблюдает только за инфляцией» и ничего не делает, в то время как «хорошая» ФРС «по крайней мере, формально, обязано контролировать уровень безработицы в равной мере с инфляцией» и «проводит экспансионистскую политику».
Начнём с обязанностей ФРС. Их двойственный характер – и инфляция, и уровень безработицы — ставит Федеральную Резервную Систему в положение «тяни-толкая», поскольку для достижения целей необходимо применять совершенно противоположные по характеру меры. Сейчас один из основных упрёков главе ФРС Бернанке состоит в том, что, пытаясь обуздать рост безработицы, ФРС разогнала инфляцию, в то же время абсолютно ничего не сделав, если судить по вышеприведённым цифрам, для улучшения ситуации на рынка труда.
Но это — так, мелкое замечание. Интересно другое. И Трише, глава ЕЦБ, и Бернанке, глава ФРС, — завзятые монетаристы (а других на таких постах нынче и не держат), а их поведение — разное. Так что же получается, не все монетаристы одинаковы «вредны»? А разгадка ведь проста — достаточно посмотреть на то, куда тратились ФРС деньги во время её «экспансионистской политики».
С началом кризиса оказалось, что на балансах банков висят так называемые «мусорные» активы (как правило, производные ценные бумаги от обвалившейся ипотеки), что повлекло за собой рост ставок на межбанковском кредитном рынке и даже его паралич из-за отсутствия доверия: а вдруг твой должник не сможет отдать долг? В этих условиях ФРС, как, кстати, и ЕЦБ, запустила программу Quantitative easing по выкупу у банков «мусорных» активов (сюда входят облигации агентств Freddie Mac и Fannie Mae) и прямого кредитования банков. На это было выделено в совокупности более 2 триллионов долларов.
Кстати, Леонид Грук, наверно, сильно удивится, узнав, что именно Милтон Фридман, основатель «чикагской школы», гуру неолиберализма и монетаризма, которые в статье поминаются неоднократно самыми нелестными эпитетами, в своей книге «Монетарная история Соединенных Штатов» заявил, что причина «Великой Депрессии» — ошибки ФРС, которая допустила снижение объёма денежной массы. А Бен Бернанке, его прилежный ученик, кстати, также специалист по «Великой Депрессии», воплотил в жизнь указания Фридмана, начав при первых признаках начинающегося кризиса накачивать финансовую систему США ликвидностью.
Таким образом, место приложения активности ФРС — финансовая система США; помогали финансистам. Однако, насколько я понимаю, автор весьма негативно относится к такого рода «спасениям». Например, про Италию в схожей ситуации: «Другими словами, Италию будут спасать за счет остальных участников рынка, несмотря на ошибки и просчеты правительства Берлускони – поскольку ее значимость слишком велика для европейской экономики».
Капиталистическая интеграция
Так что же всё-таки происходит в Европе? Если коротко — крах капиталистической интеграции.
Мы были и являемся свидетелями многих проектов экономической интеграции. И можно уже с уверенностью констатировать: интеграция промышленно развитых капиталистических стран со странами, отстающими в развитии, неизбежно выливается в новые формы колониализма. Ещё в 1915 году Ленин в работе «О лозунге Соединённых Штатов Европы» писал следующее: «Соединенные Штаты Европы, при капитализме, равняются соглашению о дележе колоний» (курсив мой).
И надо признать, Евросоюз доказал правоту этого тезиса. Из упоминавшейся уже истории Евросоюза видно, что на начальном этапе объединялись экономики шести стран: Бельгии, Германии, Италии, Люксембурга, Нидерландов и Франции. За исключением Италии степень развитости экономики этих стран была примерно равна. Более того, Франция и Германия фигурируют в списке Ленина как великие колониальные державы. Англия, извечный конкурент континентальных капиталистов, присоединилась к ЕЭС позже, когда выявилась несомненная польза от выступления европейского капитала единым фронтом на внешних рынках и единого «порядка» на внутреннем. На следующем этапе к ЕЭС присоединялись более слабые, менее развитые страны. Именно они стали новоявленными «колониями» в Европе. Можно найти достаточно свидетельств о проникновении, а то и просто тотальной скупке объектов местной экономики немецким и французским капиталом.
Уже сам факт, что кризис в наиболее тяжёлой форме затронул именно эти более слабые страны, группу PIGS, говорит о неверности утверждения автора о том, что «Евросоюз создавался и некоторое время функционировал как структура, повышающая уровень экономического развития и устойчивость среднеразвитых экономик». Намеренно утрируя — эти страны просто остались на том уровне развития, который был достигнут при вступлении в ЕС. Клинически ясные формы проявления господствующих в ЕС тенденций можно видеть на примере новичков ЕС — стран Восточной Европы и Прибалтики. Они превратились в рынки сбыта товаров, поставщиков рабочей силы, там были уничтожены конкуренты европейским производителям под предлогом «устаревшего» производства и перехода к «экономике услуг».
Инструментом для неоколониальной политики «старых» членов ЕС является Европейская Зона Свободной Торговли. С одной стороны претендентов завлекают «огромным 400 миллионным рынком» и возможными инвестициями. При этом местную экономику загоняют в рамки квот и ограничений. Последняя история из этого ряда — переговоры Украины о вступлении в ЕЗСТ. Украине, которая экспортирует миллионы тонн зерно ежегодно, предлагается квота в размере 50 000 тонн. Есть ограничения по допуску украинских транспортных компаний на рынок ЕС. И это только то, что вызвало явное недовольство правительства Украины. А сколько ещё пунктов соглашения остаются в тени?
Так что крах ЕС — закономерное завершение экономической политики эксплуатации слаборазвитых окраин Европы. И тут мы вслед за Лениным должны повторить: «…если лозунг республиканских Соединенных Штатов Европы… совершенно неуязвим, как политический лозунг, то остается еще важнейший вопрос об экономическом содержании и значении этого лозунга».
Только социалистические государства новой Европы могут наполнить понятие Евросоюза реальным содержанием. Только тогда можно будет говорить о справедливом, сбалансированном развитии всех стран Европы.
Источник: Сайт Рабочей партии — международный комитет по организации
Читайте також:
Демократія проти міфології: битва на площі Синтагма
Уроки Ісландії (Роберт Вейд, Сітла Сігургейсдохтір)
Цикл і криза (Міхаель Гайнріх)
Хунта чёрных банкиров (Денис Горбач)
Пояснюючи кризу (інтерв’ю з Девідом Гарві)
Структурні кризи (Іммануїл Валлерстайн)
Мы видим зародыш нового кризиса, который последует за нынешним (интервью сДоном Калбом)