Модернизация потерпела крах. Не удалось в достаточной мере улучшить условия жизни и решить социальные проблемы, кроме того, арабские страны не смогли решить и задачи военного противостояния с Израилем и Америкой; раз за разом они терпели в войнах поражения. В итоге светский курс и связанные с ним идеологии потерпели крах. В поисках выхода из тупика многие обратились к традиционной религии, поднялась волна религиозного фундаментализма.
В какой-то мере все это напоминает подъем национализма и православия после падения общественного строя СССР. Но есть и отличие. На массовом уровне религиозные традиции в мусульманских странах никогда не были разрушены и подорваны в отличии от России, и население вобщем продолжало жить в соответствии с ними, не смотря на светскую государственную надстройку.
Мы живем в эпоху, когда религиозные традиции не только не ушли безвозвратно в прошлое, но демонстрируют устойчивую способность к воспроизводству. Во всяком случае мы не можем исключать этот фактор, когда речь заходит о полуторамиллиардном мусульманском мире, где религиозные верования достаточно крепки. Конечно, современные мусульманские страны, это, в большинстве своем, страны капиталистические. И поэтому не вполне корректно, анализируя эти общества, говорить о средневековой традиции.
Есть и другие важные характеристики современности, о которых пишет крупнейший современный исследователь пролетариата Карл-Хайнц Рот:
“В общем и целом тенденции гомогенизации и фрагментации пролетариата во время последнего цикла уравновешивали друг друга. По всему миру натуральное хозяйство и мелкое крестьянство скатываются в заключительный кризис, и своим отмиранием ускоряют миграцию и создание мирового «лишнего» населения. Этот процесс качественно изменяет мировой пролетариат, наделяя его интернациональным и межкультурным сознанием. Процесс гомогенизации, проделавший путь с противоположного конца, также приводится в движение слоем промышленного пролетариата как результат переноса крупного производства на периферию. Но существует также и сильная тенденция к фрагментации. Хотя на глобальном уровне условия жизни и труда ухудшились, региональные различия в условиях жизни пролетариев сильно возросли. Даже шансы на выживание в трущобах, среди открытых канализаций и свалок, разительно отличаются от шансов на выживание при работе на нестандартных и казуальных работах в пригородах мегаполисов стран капиталистического центра. Более того, существуют примеры «отрицательной» гомогенизации вроде пристрастий к религиозным учениям о «спасении» и подчинения мафиозному покровительству, которые укрепляют реакционные патриархальные и этнополитические тенденции. Подобные явления нельзя недооценивать, ибо они значительно ослабляют возможности пролетариата к действию. Наследие у этих явлений действительно печальное. В 1979-1980 гг. социально-революционное крыло иранских шиитов было уничтожено архаично-религиозной бандой аятолл, а через несколько лет по всему Ближнему Востоку исламские радикальные организации вырезали оставшихся левых, умиротворяя бедноту патриархально-реакционной социальной политикой. Беднота США находится под каблуком евангелистов, а в трущобах дают минимальное образование и выполняют функции социального гаранта разные хилиастические церкви с более чем ста миллионами последователей. Традиционное рабочее движение покинуло пролетариат даже в Европе, и это показательно видно на примере Марселя, где после ухода социалистической партии второе поколение трудовых мигрантов все чаще обращалось в бюро подачек «Национального Фронта». Подобные явления сильно усложнили возвращение левой политики в повседневную жизнь пролетариата, но ее возвращение стало неотложной задачей с началом нового кризиса и другого пути нет”. (1)
Тем не менее нас интересует наличиствующие в исламе социально-революционные традиции. Это знание может понадобиться для того, чтобы выработать адекватный язык в разговоре с представителями мусульманского мира. (Социально-революционными мы называем движения социальных низов, которые во-первых ставят своей целью искоренение неравенства, уничтожение частной собственности и переход ее в общее владение, а во-вторых основывают свою практику на принципах прямой демократии. Не все движения, о которых речь пойдет ниже, соответствуют этим критериям, но в них, тем не менее, могут присутствовать интересующие нас элементы.)
***
Одним из интересующих нас движений являются хариджиты. Эти радикалы (они назвали себя хариджиты – от араб. харадж – «восстать». «выйти», то есть «отделенные») утверждали, что все мусульмане равны, что равенство их должно быть и имущественным, что община (умма) выше халифа, ибо от него получает власть, халиф может получать власть только избранием (правда, почему-то их не смущали идеи шиитов об особой благодати в «доме Пророка»), что, если халиф не соблюдает заповедей ислама (в их интерпретации), то он может быть смещен и даже убит. Вообще, истинный ислам может и должен распространяться силой, и не только среди «язычников» и даже «людей писания», но и среди «неправильных» мусульман. И именно они сочли попытки примирения Али с его противниками той самой изменой делу ислама.
Али был убит хариджитом.
Но нас интересует и шиизм.
Шиизм интересует нас по двум причинам.
Во-первых, как уже было сказано, в нем наличиствует определенный общинно-коммунистический потенциал. Так в исламской революции Ирана в 1979 г. имели место разнонаправленные тенденции, некоторые из которых могут быть весьма любопытны. Один из наиболее популярных деятелей исламской революции аятола Телекани выдвинул учение о рабочих советах. По его мнению рабочий совет (шура) является основой будущего, справедливого общества.
Во-вторых, в отличие от суннитского ислама, обращенного к настоящему, замыкающего человека в круге организованной в соответствии с заветами пророка материальной и духовной жизни, шиизм – это мессианское учение, обращенное в будущее, как и иудаизм с его мессианским мироощущением. Эта постоянная неудовлетворенность настоящим, вера в прогрессивные изменения, обращенность в будущее – неизменная черта всех революционных учений, естественное средство преодаления застоя цивилизации. “Когда все уже сказано, Любовь и Сила смогут в конце концов спасти мир, но не одна Любовь и не одна Сила. Поэтому Христос уповал на второе пришествие, а религия Магомета – там, где она не закоснела – в лице имамов уповает на Махди.”” (Шри Ауробиндо Гхош). (2)
Анонимный автор статьи в журнале Инвариант приводит следующее любопытное мнение: “Как пишет Кеннет Рексрот в своём замечательном исследовании коммунистических форм общества, реализованных в человеческой истории: «источник большинства исламских ересей лежит не в ядре ислама, суннизме, религии большинства арабов и покорённых ими стран, но в шиизме, религии Персии». (Communalism, K. Rexroth) «Шииты отрицают идею выборного халифа и духовенства, функционирующего по типу раввината, с законом, который можно постоянно обсуждать — как Талмуд — поддерживая идею наследственного халифата, который передаётся от пророка через Али, зятя Мухаммеда, к линии божественно посвящённых наследников, семи (или двенадцати, в зависимости от секты) Имамам, которые обретают характер прямых эманаций божества. …. Последний имам скрыт, он появится лишь в конце света… — спаситель или Махди, который, как правило, недостижим и представлен людям даями, миссионерами —ведущими тайную пропаганду…Сходство с преобладающей формой зороастрийства, религией, которая сама сильно видоизменялась при Сасанидах до мусульманского нашествия, и тем более с его еретическими учениями, очевидно. Шиизм называли бунтом Персии против арабского суннизма».
Примечательно, что «тесно связанная с ним секта карматов, развившаяся в нижней Месопотамской долине и вдоль северо-западных берегов Персидского залива»… «установила единственное коммунистическое общество, контролировавшее огромную территорию и продлившееся более чем одно поколение, [в истории человечества] до двадцатого века» – «после подавления восстания зинджей, карматы не только тайно контролировали северные берега Персидского залива, но организовывали подрывную деятельность в Йемене, Сирии и в самом Багдаде». В 1084 году это общество было уничтожено, но «на севере Сирии и на Каспийском море появилось другая ветвь исмаилитов, новое братство тайны и приключений, асассины», общество курильщиков гашиша, которые возвели убийство в ранг искусства. «Карматы и асассины стали первыми чёткими примерами общества взаимной выгоды… Это коммунизм урбанистической банды или бродячей шайки разбойников во времена социального разброда». В духовном плане они верили, что «последний, исчезнувший Имам является Седьмым, Исмаилом, при чьём появлении, как при Втором пришествии Христа, наступит конец света». Эта вера шиитов и исмаилитов впоследствии нередко становилась выражением утопических чаяний в различных массовых народных движениях на Востоке…” (3)
Еще одно любопытное течение ислама – суфизм. Некоторые направления суфийского ислама отвергали собственность. Пожалуй наиболее яркий пример – средневековое восстание под предводительством шейха Бедреддина Симави. (4)
***
Автор этой заметки не является специалистом по исламу и не готов по этой причине ни к каким окончательным выводам. Он открыт для критики и воспринимает эту заметку лишь как начало разговора.
1) Карл-Хайнц Рот. Всемирный кризис? Всемирная пролетаризация?
http://revolt.anho.org/archives/1285
2) Шри Ауробиндо. Мысли и Афоризмы.
http://lib.ru/SATPREM/aurobindo1.txt
3) Инвариант номер 4. Узловой конфликт нашей эпохи
http://www.geocities.com/invariante2004/uzlkon.html
4) М.Инсаров.Народное повстанчество в Средние Века.
http://shraibman.livejournal.com/126862.html
джерело:
http://shraibman.livejournal.com/269830.html