Консерватор — государственный деятель,
влюбленный в существующие непорядки,
в отличие от либерала,
стремящегося заменить их непорядками иного рода.
Амброз Бирс
Отборная английская ругань, истерика, психоз, камеры фиксируют истошные крики ненависти — репортеры CNN снимают разъяренную толпу под конфедератскими флагами участников tea party. Средний класс во всей красе. Еще недавно никто не мог представить себе, что борьба «южан» против реформы здравоохранения зайдет так далеко.
Простреленные стекла автомобилей, выбитые окна в офисах демократов южных штатов — реформа здравоохранения превратилась из «чаепития» в «битву за страну».
Раскол в обществе, отмечают американские аналитики, идет сразу в нескольких плоскостях: географическо-историческое разделение «северян» и «южан» плюс расовое, социальное и классовое разделение.
Если участники tea party — преимущественно из среднего класса, их противники — «верхушка» и «низы» общества. Сара Пэйлин, допустим, заявляет о «клещах, готовых раздавить «настоящую Америку»» и продолжающейся «вялотекущей гражданской войне».
Споры о том, кто представляет «real America» зачастую переходят в открытые потасовки. Перетягивание одеяла идентификации приводит к тому, что на этой неделе демонстрацию калифорнийских студентов атаковала демонстрация tea party фермеров, которая затем была в свою очередь атакована жителями афроамериканских кварталов.
В репортажах «Fox» периодически показывают «патриотичных» фермеров, сменяющих на своем флагштоке американский флаг на конфедератский. Губернатор Вирджинии Боб Макдонелл провозгласил апрель «месяцем истории конфедератов».
Как пишет Эйдел Стан: «Афроамериканцы знают, что Гражданская война никогда не заканчивалась: как потомки рабов, освобожденных исходом войны, они стали жертвами непрекращающегося потока террора и дискриминации, как на Юге, так и на Севере. Но на Юге чернокожие спустя сто лет после войны подтвергались террору гораздо большему, чем где-либо в стране».
Попытки реформировать систему здравоохранения вывели «южан» на улицы Вашингтона, вызывая недоумение горожан, увидевших толпы «каких-то призраков XIX века».
«На первый взгляд необъяснимо — флаги конфедератов над Вашингтоном из-за реформы здравоохранения!? […] Плакаты «Америка — христианская нация» появляются на митингах, чья заявленная тематика — дефицит федерального бюджета. […] [Звучит] гимн tea party «Вернем себе страну», — многие, оказывается, считают, что потеряли страну, завещанную им — и им одним — предками, словно дедушкины карманные часы, — считает Леонард Зескинд. — Их патриотизм требует индивидуальных привилегий в отношениях собственности и богатства».
Но причем здесь реформа здравоохранения?
Судя по речам и высказываниям участников tea party, весь ужас заключается именно в перспективе доступа всех слоев населения к медицинскому обслуживанию. У среднего класса никто не отберет медицинскую страховку. Но то, к чему кто-то стремился, годами откладывая сбережения на страховку, чтобы иметь возможность возвыситься (хотя бы в собственных глазах) над «панками и бомжами» — все это может оказаться широкодоступным. Самоограничения предыдущих лет утрачивают смысл, теряются жизненные ориентиры.
Необходимость сохранения отношений господства привлекает на tea party и расистов всех мастей.
Леонард Зескинд следующим образом анализирует tea party:
«Из противоречивых представлений о «настоящих американцах» и постыдных страхов лишиться собственности возникло движение, все еще развивающееся и не достигшее своей окончательной формы. Безусловно, в этой мешанине есть и холодные бесстрастные идеологи:
— консервативные республиканцы, натаскивающие новых активистов — рядовых солдат для предвыборной кампании;
— либертарианцы последователи Айн Рэнд, путающие Маркса с Кейнсом, а капиталистическое «государство всеобщего благоденствия» с социализмом;
— старые сегрегационисты, относящиеся к любому федеральному закону о гражданских правах как к ограничениям прав штата;
— радикальные белые националисты, присоединившиеся к tea party в надежде обратить присутствующий здесь скрытый расизм — в расизм явный.
Сами по себе все эти политические тренды не достаточно сильны, чтобы нарушить статус-кво, но, переплетаясь вместе в некую хаотичную смесь страстей, tea party оказались сильнее, чем ожидалось. Они трансформировали политический дискурс, систематически игнорируя все здравые объяснения».
Опросы социологов среди участников tea party действительно показывают, что до 20% из них верят, что Обама — «антихрист во плоти». Что и неудивительно, учитывая, что, согласно тем же опросам, уровень образования здесь гораздо ниже среднеамериканского. «Здесь вы вряд ли встретите выпускников университетов — они, похоже, даже гордятся тем, что представляют «настоящую простую Америку»». Но это именно средний класс — 66% опрошенных активистов, несмотря на кризис, зарабатывают более 50 000 долларов в год.
«Оппозиция правительству и экономической элите обусловлена предположением, что «наверху» используют власть для того, чтобы служить интересам тех, кто «внизу» за счет тех, кто «посередине»», — считает Л. Зескинд.
Эдвард Керман видит среди организаторов tea party и «старый добрый ВПК», заинтересованный в сохранении финансирования и, следовательно, натаскивающий активистов на «защиту национальных интересов». Кермантакже отмечает двойственное отношение активистов к институту государства — догма консервативной идеологии заключается, по его мнению, в том, что «сфера государства слишком велика, если, конечно, речь не идет об армии и полиции».
С одной стороны, tea party выступают против государственного вмешательства в сферу здравоохранения, с другой — активисты движения — яростные защитники армии и полиции.
Ноам Хомский, выступая на днях в «Orpheum Theatre» (Мэдисон, штат Висконсин), увидел в tea party надвигающийся фашизм: «Я достаточно стар и слышал еще по радио речи Гитлера — риторика, тон, экзальтация толпы вызывает у меня предчувствие, что тучи фашизма сгущаются… уровень злобы и страха такой, что мне даже не с чем еще его сравнить в своей жизни».
Ссылаясь на данные опросов, согласно которым половина избирателей США ассоциирует себя с рядовыми участниками tea party, Хомский считает, что не стоит недооценивать это явление: «Просто высмеивать баловство tea party — серьезная ошибка».
«Их можно понять — их доходы на протяжении 30 лет либо стагнировали, либо падали. В основном, это следствие политики финансиализации 70-х годов».
Не обошлось и без классовых обид, считает Хомский: «Банкиры, ответственные за кризис, наслаждаются рекордными бонусами, при этом официальная безработица достигла 10%, а в промышленности уровень безработицы такой же, как и перед Великой Депрессией».
«Финансовая индустрия сначала предпочла Обаму МакКейну. Она ожидала вознаграждения — и получила его. Затем Обама стал критиковать жадных банкиров и предлагать регуляторные меры. Возмездие банкиров не заставило себя ждать — они собрались перевести деньги республиканцам. Тогда Обама сказал, что банкиры «классные ребята» и подтвердил гарантии для сферы бизнеса… Люди все это видят и им это не нравится».
«Люди хотят получить ответ на свои вопросы — и получают его лишь на «Fox», по радио и от Сары Пэйлин».
Хомский сравнил ситуацию в США с донацистской Германией: «Веймарская республика была вершиной западной цивилизации, ее считали образцом демократии… В 1928 нацисты набрали менее 2% голосов… двумя годами позже их поддержал уже 1 миллион. Общество устало от бесконечных споров и неспособности властей решить проблемы людей».
Германское общество тогда стало весьма восприимчиво к лозунгам «величия нации, защиты от угроз и исполнения воли извечного провидения». Когда же, по словам Хомского, фермеры, мелкая буржуазия и христианские организации присоединились к нацистам — «центр был быстро смят».
Возможно, Хомский и преувеличивает опасность, но схема мобилизации консервативных протестов tea party имеет «подражателей» и в других странах. Аналогичным образом происходит и мобилизация венгерской «Йоббик», и современных украинских «антитабачных» протестов, и российских правых.
Смогут ли левые противопоставить им собственную схему мобилизации или вскоре будут вынуждены в глухой обороне поддерживать либералов (см. эпиграф)?
…that is the question…
Про электоральные успехи крайне правой партии «Йоббик» в Венгрии читайте статью «Вони балакають, Вона — працює»