В этом году в «ПинчукАртЦентре» произошло необычное событие: Валентина Петрова и Павел Гражданский отказались от номинации на премию для молодых художников. Так они поддерживают борьбу медиаторов, создавших в прошлом году профсоюз для защиты своих прав. В результате конфликта с администрацией всем медиаторам не продлили контракты, а Фонд Виктора Пинчука начал «переосмыслять» подход к медиации. Ситуация стала поводом для дискуссии и в художественной сфере, где заговорили о незащищенном труде работников искусства. Мы побеседовали об этом с главой профсоюза — Анастасией Бондаренко.
«Медиатор — это не профессия». Так отзываются некоторые художники о борьбе вашего профсоюза за трудовые права. Почему они не правы и в чем, на твой взгляд, заключается идея медиаторства?
Во многих западных странах медиатор или интерн — это волонтер в музее или галерее. Но в нашем случае ни о каком волонтерстве речи не идет. Это работа с полноценным рабочим днем и без нормально прописанных обязанностей.
Анастасия Бондаренко. Фото Эльзы Жеребчук
Проблема в том, что в Украине нет адекватного образования в области современного искусства. «ПинчукАртЦентр» ориентируется на его популяризацию. Посещаемость центра — от 900 до 2000 человек в день. Встреча посетителей с современным искусством может быть достаточно травматичной. Потому часто нужен посредник, который может ввести в контекст. Ими и были медиаторы.
"Работа медиатора предполагает физическую и психологическую выносливость."
Но за семь лет для институции осталось загадкой, для чего мы нужны и как с нами работать. Я не увидела ни критериев оценки работы медиаторов, ни полноценных программ обучения. Когда меня брали на работу, начальница поставила несколько задач: в первую очередь следить за сохранностью работ и «активно залучати глядача до діалогу». Последнее требование нормально не проговорили. Мы должны были улыбаться, предлагать помощь и прилагать все усилия для вовлечения зрителей. В итоге это вылилось в жесткую иронию на тему «благального погляду» и назойливого приставания. Я часто применяла тактику ироничного подтрунивания над посетителями и делала такие провокации:
— Рассказать, о чем выставка?
— Нет, мы текст прочитали.
— И что вы поняли?
Дальше обычно следовала просьба объяснить или оживленная дискуссия.
Если ты медиатор, то должен устанавливать контакт с разными типами зрителей, заинтересовывать их и адаптировать информацию, контролировать её качество и правдивость. Это работа предполагает физическую и психологическую выносливость. Надо весь день на ногах вещать об искусстве огромному количеству разных людей.
Лого профсоюза. Источник: официальная FB-страница.
Почему можно быть волонтером в Европе, а у нас, если работаешь с искусством, это почти невозможно?
У меня был опыт волонтерства и в украинских проектах: на симпозиуме современного искусства на острове Бирючий и в «Мыстецьком Арсенале».
Но в «Мыстецьком Арсенале» волонтерство предполагало всего восемь часов в месяц. На Бирючем это было двухнедельное волонтерство с полным обеспечением: проживание и питание за счет организаторов. Здесь же [в «ПинчукАртЦентре»] ситуация совсем другая.
Я могла позволить себе такую активную волонтерскую деятельность и низкооплачиваемые работы «за идею», потому что у меня было свое жилье, а жила я в долг. Но в какой-то момент мне пришлось выбирать между учебой и работой. Я начала компенсировать недостаток денег и нестабильную работу дополнительными подработками. Не всем это подходит.
Фото с акции в поддержку требований профсоюза медиаторов. Источник: Політична критика
Расскажи кратко хронологию конфликта.
• 23 марта 2019 года нас официально трудоустроили по срочным договорам.
• Летом мы начинаем задумываться о создании профсоюза, а к сентябрю выбираем его руководство.
• В сентябре связываемся с профсоюзом производственников и предпринимателей Украины.
• 5 октября случается трудовой конфликт с Машей Буяло [она была вынуждена ходить на работу во время болезни]. Мы активизируемся, собираем документы и 7 октября регистрируемся как профсоюз.
• 18 октября я отправляю письмо администрации с перечнем нарушений: трудоустройство несовершеннолетних, перевод зарплат на чужие карточки, нарушение закона о сборе и хранения персональных данных. Только за прошлый год мы знаем о трех случаях неофициально работающих несовершеннолетних. Когда создавали профсоюз, таким был Никита Бунин. Администрация попыталась «решить проблему» его увольнением. Но у нас было достаточно доказательств его работы в ПАЦ, и я пригрозила, что случаем может заинтересоваться Держпраці [Государственная служба по вопросам труда]. Только после этого его трудоустроили.
В те дни начальница HR-отдела просила меня показать списки членов профсоюза, и мы встретились с директором «ПинчукАртЦентра». Он сказал: «Мне все ясно. Вы захотели поиграть в деятелей? У всех 27 декабря заканчиваются контракты . Всем до свидания. Будем общаться со взрослыми людьми».
• После консультации с профсоюзом мы начали требовать подписания коллективного договора.
• 5 декабря мы зарегистрировались как юридическое лицо.
Все это время с HR-отделом шли переговоры о создании должностной инструкции [медиатора]. Ее в итоге сделали, но она застряла по пути к юридическому отделу.
• В двадцатых числах декабря у меня появилась информация, что на следующую выставку разрабатывают аудиогиды.
• 25 декабря мы провели акцию протеста, чтобы наконец-то передать письмо о коллективном договоре.
Письмо о коллективном договоре
• 27 декабря у всех заканчивались трудовые договора. Я приехала на работу, чтобы проконтролировать выплату отпускных, записи в трудовые книжки и приказы на увольнение. Важно, что после создания профсоюза всех начали официально трудоустраивать и даже перестали начислять зарплаты на чужие карты. Все «внезапно» стало чисто и прозрачно.
В этот же день охране поступило распоряжение не пускать меня в здание. Зайти туда я смогла только после угрозы вызвать милицию и юриста.
Фото с акции в поддержку требований профсоюза медиаторов. Источник: Політична критика
Истории медиаторства уже семь лет, но почему только сейчас стало возможным сделать профсоюз?
Звезды сошлись (смеется). Поначалу я очень скептично относилась к такой идее. В Украине люди не верят законодательству и в то, что можно официально защитить свои права.
Но решающую роль сыграло официальное трудоустройство, после чего встал вопрос больничных, отпускных и так далее. К тому времени собралось достаточно людей, которые работали медиаторами давно и воспринимали это как постоянную работу. Ядром профсоюза стали около десяти человек, работавших в ПАЦ не менее года.
Как ты оцениваешь неоднозначную реакцию художественной среды на возникновение профсоюза?
Самым сложным для меня было время затишья после нашего поста в начале февраля, когда не было никакой реакции от ПАЦ. С одной стороны, это играло нам на руку, потому что возникало много вопросов к администрации. С другой, для меня молчание невыносимо.
Что касается художественной среды, то первый акт серьезной поддержки был от Надежды Парфан. Она предложила нам показать свой фильм «Співає Івано-Франківськтеплокомуненерго» 15 января. Во время подготовки к кинопоказу мы обратились к знакомым художникам и попросили сделать для нас по рисунку крысы. На призыв откликнулось больше 15 человек.
"Часто нежелание вмешиваться в ситуацию вызвано тем, что «тусовка» не хочет идти на конфликт с институцией."
Я думаю, что часто нежелание вмешиваться в ситуацию вызвано тем, что «тусовка» не хочет идти на конфликт с институцией. Все же знают, как она работает, но не забывают, что это крупный игрок с огромной властью. Поэтому вмешиваться неудобно или «страшно». Надо понимать, что часто люди нас поддерживают, но предпочитают это не афишировать.
Мы узнали, что медиаторов больше не будет только 6 февраля на пресс-конференции «ПинчукАртЦентре», когда сайт Your Art подняли вопрос о нашей судьбе. До этого мы практически не выступали публично, надеясь на мирное решение ситуации. После этого некоторые номинанты начали интересоваться тем, что происходит. В итоге Валентина Петрова и Павел Гражданский отказались от номинации. Мы им очень благодарны, в частности Павлу, который с первого дня конфликта следил за развитием событий и выступал на нашей стороне.
Еще одной поворотной точкой стала публикация ответного обвиняющего письма со стороны «ПинчукАртЦентра». Началась публичная травля. Вот тогда пошла реакция и высказались все, кому не лень. Как нас только не называли: и «пушистыми диссидентами», и «охуївшими неробами».
Очень кстати пришлась статистика посещаемости, которая чудом оказалась у меня и позволила парировать обвинения в некомпетентности гидов/гидесс. В общем, мы честно и детально пытались отстаивать свою позицию.
Расскажи о сборе данных в ПАЦ. Правда ли что, там используют полиграф для устройства на работу и всех, кроме медиаторов, заставляют через него проходить?
Да, начиная с рецепции сотрудники проходят полиграф. Мне повезло, я это не делала, хоть и была библиотекаркой. Нам выдавали «добровольно-принудительную» анкету на 8 листов с информацией о родителях и других родственниках, их судимостях, идентификационных кодах, местах учебы, работы и так далее. Я долго пыталась увернуться, но, когда встал вопрос о трудоустройстве в качестве библиотекарки, я все же заполнила анкету.
Выдержка из анкеты сотрудников, оформляющихся на работу в «ПинчукАртЦентр»
Это не соответствует Закону Украины «О защите персональных данных». У нас не было согласия на предоставление таких данных от третьих лиц. В анкете были вопросы касательно физического здоровья. Мы не знали, как хранятся эти данные, кто имеет к ним доступ и как они используются. Внятного, а тем более официального ответа на эти вопросы мы так не получили. Начальство отшучивались в ключе: «А вдруг вы завтра бомбу принесете?» или «Вы все такие юные горячие и нестабильные».
Неформальное общение с начальством — это вообще песня. В этом процессе появился золотой фонд цитат. Например: «Слишком хорошо — это тоже плохо», «С вами нигде так возиться не будут», «Медиаторство — это настолько ценный опыт, что за него еще и доплачивать надо».
Есть люди, от которых ты бы хотела получить реакцию, но которые пока молчат?
Мне очень больно, что в том открытом письме от ПАЦ защищать институцию вызвалась кураторка исследовательской платформы, глава образовательного отдела, исследовательница и нынешняя менеджерка публичных программ. У нас претензии были только к HR-отделу и дирекции.
"«ПинчукАртЦентр» — далеко не единственный и, возможно, не худший вариант в этой сфере."
Мы хотим поднять вопрос прекарного труда в художественной среде в целом. Поэтому было бы интересно послушать предыдущих номинантов, художников, когда-либо сотрудничавших с ПАЦ, работников других институций. Важно понять, насколько они защищены в правовом поле.
Есть идея создать консультационную службу для работников культурной сферы, чтобы помогать им в защите трудовых прав. В будущем это может стать одним из векторов нашей деятельности. Ведь мы понимаем, что «ПинчукАртЦентр» — далеко не единственный и, возможно, не худший вариант в этой сфере.
Как ты считаешь, ожидание профсоюзом мирного решения конфликта было ошибкой?
Зависит от того, как смотреть на ситуацию. Начальство обвиняет нас, что тон общения главы профсоюза неподобающий и «показывает неадекватность ситуации». На их взгляд, я была недостаточно мягка. Да, я не собиралась действовать иначе. Тон моих писем был деловой и по пунктам касался конкретных нарушений, которые мы требовали пофиксить.
"Мы надеялись на цивилизованный диалог и потому пытались действовать аккуратно и мягко."
С другой стороны, мы до последнего не предавали это публичной огласке. Моя ошибка как главы профсоюза в том, что мы молчали, когда наше письмо о коллективном договоре начали игнорировать. Надо было с самого начала привлекать регулирующие органы, ту же Держпраці [Государственную службу по вопросам труда], пока еще действовали трудовые договоры. Но мы надеялись на цивилизованный диалог и потому пытались действовать аккуратно и мягко.
Как ты прокомментируешь обвинения администрации в том, что вы не ответили на их призыв к диалогу?
Речь идет об их письме от 30 декабря. На тот момент весь профсоюз был уволен. И после консультации с юристами мы поняли, что вести переговоры о коллективном договоре в таких условиях не было смысла. С другой стороны, за формальным призывом к диалогу последовал отказ предоставить нужную мне информацию и очередное требование дать списки членов профсоюза.
Ответ администрации ПАЦ на письмо с требованием о заключении коллективного договора. Источник: Профсоюз медиаторов
Администрация продолжила игнорировать наши официальные письма. О каком диалоге может идти речь?
Какой ваш прогноз развития ситуации, когда и как вы видите окончание этой истории?
Надо закончить дело с подписанием коллективного договора. Пока его не будет, работники ПАЦ не будут защищены. И не только они, но и сотрудники «Мецената» — другого юридического лица, которое гнездится под крышей «ПинчукАртЦентра».
"Для профсоюза самое важное — добиться, чтобы условия труда соответствовали действующему законодательству, обеспечить защиту работников и предотвратить повторение ситуации."
Потом нужно обеспечить работу профсоюза, возможность вернуться на работу его членам. Профсоюз сможет существовать, если будущие или нынешние работники вступят в борьбу за свои права. Есть также серьезной запрос на публичные полноценные извинения за все нарушения и неэтичное обращение.
Требования профсоюза (из открытого письма)
Все заявления администрации о «переосмыслении медиаторства» — это отвод глаз от систематических нарушений трудового законодательства. Для профсоюза самое важное — добиться, чтобы условия труда соответствовали действующему законодательству, обеспечить защиту работников и предотвратить повторение ситуации.
Если говорить о переосмыслении, то это должен быть открытый процесс. Хорошо, что объявили о создании рабочей группы по обсуждению изменений в работе ПАЦ. Но я не вижу критериев отбора в нее, и сама рабочая группа вызывает вопросы. Хотя факт создания — беспрецедентный случай. Если рабочая группа будет высококвалифицированной, в ней будет обеспечен плюрализм мнений, а наработки станут достоянием общественности, то это прекрасно. Но ключевые слова здесь — «если» и «плюрализм». Принять участие в такой группе для нас означало бы легитимизировать такой «отвод глаз», массовое увольнение и несправедливые обвинения в некомпетентности бывших медиаторов/медиаторок и гидов/гидесс.
Администрацию просто-напросто пугает инакомыслие. Но, как показала практика, лучше всего к диалогу побуждает «лагідний суспільний тиск».
Чему тебя научила эта ситуация?
Это очень ценный опыт. Я понимала, что решение стать главой профсоюза поставит крест на моей карьере в институции, но была готова, что меня уволят. Мы научились взаимодействовать с профсоюзами и использовать трудовое законодательство. Этот кейс — хороший пример прямой демократии и самоорганизации. И в этом ключе надо сказать, что все, чего мы добились, — это достижения ребят-пацюков. Лично для меня они стали опорой и балансом, который помогает мне уцелеть. Мои идеи могут воплотиться в жизнь только с их поддержкой. Мы многим обязаны симпатикам — людям, которые поддерживали нас, чем могли: профсоюзным активистам, журналистам, художникам и многим другим.
Сам конфликт мог бы и не произойти. Все проблемы можно было уладить внутри «ПинчукАртЦентра». Наши требования не были сверхъестественными и не выходили за рамки действующего трудового законодательства. Администрация могла обыграть ситуацию так: «Посмотрите: у нас есть профсоюз. Наши работники защищены, и все прекрасно». Но дело уперлось в конкретных людей, для которых намного важнее был вопрос показательного наказания и утверждения своей власти. И теперь это история о менеджменте, который собственными действиями наносит имиджевый ущерб имиджевой же институции.
Беседовал Александр Кравчук
Главная иллюстрация: Політична критика
Читайте еще:
Staff only. Про що мовчать медіатори «ПінчукАртЦентру» (Діна Артеменко)
«Боротися треба завжди» — голова профспілки будівельників Василь Андреєв
Історія однієї перемоги: чого я навчилася в американських аспірантів (Владислава Москалець)
_category.jpg)
