Что значит «быть левым»? Особенно теперь, на фоне последних событий… Сегодня многие задаются вопросом о том, какое будущее ждет левых на Украине. Скажу сразу, что такая формулировка меня не устраивает. Сместив акцент в настоящее, мне хотелось бы поговорить о статусе «левизны», рассматривая последнюю как своего рода художественную практику. То есть по большей части речь пойдет об искусстве, но поскольку это понятие до невозможности размыто, нам то и дело придется выходить за рамки якобы обозначенного им поля.
Название говорит само за себя: левым необходимо именно быть. То есть здесь и сейчас – уже – ежедневно и желательно на практике. Очевидно, что одной декларации своей левизны недостаточно, чтобы быть левым. С другой стороны, не существует такой инстанции (какого-нибудь Министерства Левизны), которая со всей уверенностью может сказать: ты – левый. Но, что еще важнее, никто не может сказать этого даже о самом себе. Откровенно говоря, я испытываю подозрительное недоумение при разговоре с человеком, без тени сомнения со всей серьезностью утверждающего: «я – левый». У меня складывается впечатление, что минимум с одним из этих двух слов что-то не так.
У нас есть множество практик и просто понятий, по отношению к которым мы частенько употребляем прилагательное «левый». Левые художники, например. Левое искусство и так далее… Так говорят, чтобы подчеркнуть определенную политическую позицию, выражаемую или как минимум разделяемую кем-то. Проблема в том, что эта позиция все больше напоминает набор догматических истин и клише. Левизна – своего рода интеллектуальная субкультура, игрушка вольнодумцев, бессодержательная абстракция. Тому, кто близко общался с левыми, не составит труда перечислить «отличительные признаки» их мышления и образа жизни. Такая возможность «классификации» является, на мой взгляд, главной проблемой левых. То, что может быть посчитано, посчитано. Я лишь повторяю мысль Бодрийяра: сегодняшние «левые» не просто включены в глобальную капиталистическую систему, но и крайне выгодны ей. Капитал поддерживает многих из них на плаву, превращая в модных художников, признанных авторов и уважаемых общественных деятелей. В этом случае критическое мышление оборачивается чистой воды имитацией, симулякром. Собственно, как и так называемый «бунт» некоторых современных художников.
Замечу, что подобная критика левизны – довольно общее место. Дело не в том, что она не нова или не справедлива… Марксисты не вчера оказались «без пролетариата», но я не призываю левых художников из-за этого отказаться от своих взглядов или левых авторов не писать аналитические статьи. Последнее стало бы для меня невосполнимой утратой. В словосочетании «я – левый» гораздо более проблематичным является слово «я»… Остается вопрос: что значит «быть левым»? Достаточно ли для этого высказывать определенные взгляды? Или участвовать в политических акциях? Или наполнять свои произведения (если речь о художниках) специфически «левым» смыслом? Как же понимать это «бытие»? Выражаясь по-Лиотаровски: что делает левого левым? Вот круг вопросов, стоящих на повестке дня.
Есть одна нелевая сказка. Мальчик, пасший овец и не отличавшийся трудолюбием, однажды решил разыграть взрослых. Он закричал: «Волк! Волк! Скорее! На помощь! Волк!»… Помните, чем все кончилось? После нескольких удачных розыгрышей мальчика съедает всамделишный волк: никто из взрослых не приходит ему на помощь в решающий момент, в ситуации реальной опасности. Мальчик гибнет не потому, что он врун (как нас старается убедить сказка), но из-за бездействия взрослых, желающих быть всегда правыми и не желающих оставаться в дураках. Я бы сказал, что перед нами настоящее торжество тоталитарной идеологии, от начала и до конца построенной на простейших условных рефлексах. Не оказаться обманутым, сохранить лицо – вот главная и решающая установка буржуазного самосознания. И дело здесь не в моральном императиве или нравоучении, но в более глубокой психоаналитической подоплеке: не позволить себя обмануть – значит, сохранить иллюзию целостности собственного «я». Не оказаться в дураках – значит, преуспеть. Такое чрезвычайно серьезное к себе отношение превращает человека в дрессированное чучело идеологии. И только сбой программы, эксперимент над «я» предоставляет ему шанс головокружительного подрыва.
Мальчик, кричавший «Волк!», и есть левый. Его история – идеальная метафора того, что я подразумеваю под «быть левым». Она настолько сжата и сконцентрирована, что не подлежит развертыванию. Любые пояснительные спекуляции тот час убьют метафору. Единственное, что следует отметить, так это беззаботную легкость в поведении антигероя. Его смерть лишена трагизма, она будто вписана в особую игру, непостижимую и блистательную. Ему, в самом деле, нечего терять, кроме своих цепей, и поэтому он дурачится со своей жизнью и своим телом. Он развлекается, рискуя безо всякой цели и даже не сознавая этого. Он называет свой розыгрыш «шуткой» [joke] и недоумевает по поводу враждебной реакции взрослых.
Если попытаться дать определение, то оно прозвучало бы так: быть левым – значит, перестать быть правым. Правым не только в политическом значении «правый», но и в более широком смысле слова «прав». Левый – это тот, кто не прав; кто отказывается от правоты, успешности, признания, власти. Быть левым – значит, быть никем. Не принадлежать тусовке. Отказаться от идентичностей, институций и привилегий. Добровольно принять статус отброса, маленького объекта, доходяги, парии. Признанный левый – это нонсенс. Левый, пришедший к власти, – откровенное надувательство. Быть левым – значит, отказаться администрировать, дискриминировать, исключать. В каком-то смысле, левый обречен на нескончаемую провокацию, совершаемую уже самим фактом его существования. Левый – это тот, кто расшатывает общество шутки ради, а не во имя высоких идеалов или героизма. Левый – вечный антигерой. Мир левых – это мир, в котором, как мечтал Веничка Ерофеев, нет место подвигу. Левый антиэлитарен во всех смыслах. Как бы ни развивались события, он всегда за бортом. Он находится в оппозиции ко всему, даже к собственной левизне. Левый постоянно обманывается и обманывает остальных. Будучи наибольшим дураком, он всех оставляет в дураках. Быть левым – также значит, перестать быть «леваком», этим зверенышем грантов, попоек и университетских теорий. Быть левым невозможно.
Нет ничего достойного в том, чтобы быть левым. Откровенно говоря, это абсолютно мазохистическая позиция, ведущая в никуда. Ничто – вот то будущее, к которому левым стоит себя готовить. Это не «прямое спасение», как недавно выразилась художница Лариса Венедиктова, но прямое забвение, окончательная бесперспективность. Быть левым – значит, забыть о себе, о своей левизне, об «идеалах», о высоких целях. То есть, говоря языком Бланшо, это позиция полнейшего безрассудства. При всем этом надо понимать, что «левизна» является этическим выбором, а не природным состоянием, но это выбор культуры против культуры, искусства против искусства, зла против зла. Быть левым – значит, отправляться на поиски еще большей не-правоты и не-справедливости. Быть лишенным сообщества или, в лучшем случае, находиться в среде таких же беспомощных одиночек как и ты сам. Среди левых не бывает единомышленников. Левизна кажется мне практикой разности и разделенности.
Лакан утверждал, что «не может знать истину тот, кто не позволяет себя обмануть» (Семинар 7). Речь идет о специфической истине, об истине субъекта, а не о какой-нибудь всеобщей фигуре. Я бы назвал ее не-истиной или истиной фикции. Вот еще одна метафора, намекающая на то, что же все-таки значит «быть левым». Утверждать собственную истину фикции, настаивать на не-истинности любых истин вопреки логике тотального отрицания. Иначе говоря, утверждать абсурд (в смысле Камю). Со всей серьезностью отрицать серьезность. Строить карточный домик с основательностью и упорством создателей пирамид. Сосредоточиться на ерунде, игнорируя здравый смысл и дела поважнее. Жить без дивидендов, следуя своему желанию. Не менять мир!
Многие будут недовольны этим «не менять мир»: необходимо сразу же дать некоторые пояснения. Речь, разумеется, не идет о смирении или согласии с существующей системой производственных отношений. Как раз напротив! Я хочу сказать, что пора отказаться от логики противопоставления, от революционного пафоса, всегда смещенного в будущее, от надежд (если у кого-то такие еще имеются) на честное, справедливое и равноправное общество, от идеи «рая на Земле», который наступит, как только умрут все правые. Быть левым – значит, не демонизировать правых, не делать из них врагов par excellence, однако реагировать на конкретные проявления «правоты». Революция нужна не в будущем, она должна происходить прямо сейчас, в конкретике настоящего момента, в нынешних исторических и социальных условиях. Быть другим сейчас – и значит, быть левым.
Теперь понятны истоки моего подозрения по отношению к человеку, говорящему: «Я – левый». Дело в том, что никто из нас – каким бы другим он ни был – не может быть абсолютно другим. Любой другой оказывается, в конечном итоге, тем же самым другим. Абсолютно другой обладал бы смертельной дозой маргинальности по отношению к миру, коммуникация с ним была бы невозможна. Язык является для нас тем же базисом, каковым для органической жизни является углеродный скелет. Точно также как мы не сумеем распознать жизнь, основанную не на углероде, мы не идентифицируем абсолютно другого в качестве субъекта коммуникации и культуры. Мы его не заметим.
Будучи другим, каждый из нас в той или иной степени буржуазен. Каждый включен в систему потребления, эксплуатации и насилия. Каким бы «левым» ты ни был, на сегодняшний день ты не можешь не быть капиталистом (не быть капиталом). Все мы, так или иначе, играем по этим правилам. Все мы выживаем; и хотя каждый выживает по-своему, для этого все же необходимо время от времени становиться «правым». Иначе говоря, наша левизна локальна и ситуативна, вот почему фраза «я – левый», равно как и «левый художник», «левое искусство» представляются мне пустыми абстракциями. Но все-таки важно не потерять это вопрошание: что значит сегодня «быть левым»? Возможно, нам стоит подумать не о левом содержании, прекрасно вписывающимся в буржуазную современность, но о левой форме, о левом подходе к практике. Достаточно ли для этого выйти на улицу, избавившись от институций? Возможно, это только первый шаг.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
ИДЕИ, ДО КОТОРЫХ НИКОМУ НЕТ ДЕЛА (Глеб Афендик)
ПІДНЕСЕНЕ ТА ІДЕЯ (Володимир Артюх)
RE: ОТВЕТ НА ОТВЕТ «ИДЕЯМ…» (Глеб Афендик)
НЕСОВРЕМЕННОЕ СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО (заметка лузера) (Глеб Афендик)