Анна Куровская
Едва ли не самой острой темой внутренней политики на этой неделе стало очередное повышение цен на коммунальные услуги для населения. С 1 ноября за газ придется платить на 23,5% больше. Каковы возможные политические последствия такого решения?
В первую очередь, повышение тарифов на газ для населения сильно ударит по политическому имиджу нынешней власти. По словам Алексея Якубина, «новые платежки станут лучшей контрагитацией против некоторых представителей власти. Ведь мы уже входим в избирательную кампанию: она официально должна начаться 31 декабря 2018 года. Люди уже будут получать несколько месяцев такие платежки».
По словам политологов, негативные политические последствия могут ожидать как премьер-министра, так и пару президент — премьер-министр.
«Карьера Гройсмана как политика поставлена на паузу. Это самое мягкое выражение. Скорее всего, он прошелся дорогой Яценюка. Гройсман станет в глазах общества неприемлемым политиком. Хотя еще недавно он мог претендовать на роль лидера партии власти и самостоятельную политическую карьеру», — отмечает Руслан Бортник.
"Правительство, вместо борьбы с оффшорами или трансфертным ценообразованием, решило, что проще переложить все на широкие круги населения."
По словам Алексея Якубина политический удар ожидает и президента: «Гройсман и Порошенко воспринимаются все-таки как единые политические игроки. Условно говоря, двое из ларца. Хоть президент часто пытается говорить, что он занимается внешней политикой и армией, а не социально-экономическими вопросами, в его внешней политике есть большие провалы. Более того, возникают социально-экономические вопросы. Мы понимаем, что Гройсман — креатура Порошенка, действующая коалиция — во многом тоже креатура президента. Перевалить вину на Кабмин, думаю, не удастся».
По мнению Якубина, повышение тарифов для населения было не единственным возможным шагом для выполнения требований МВФ: «Власти пытаются сказать, что именно Международный валютный фонд ответственен за это решение. Власть не хотела этого делать, но МВФ выкрутил руки и потребовал. Это не правда. МВФ, как правило, строит свою политику на том, что нужно сбалансировать бюджет. А как это будут делать, уже зависит от правительства. У нас правительство, вместо борьбы с оффшорами или трансфертным ценообразованием, решило, что проще переложить все на широкие круги населения. Правительство будет пытаться раскрутить эту тему, манипулировать, что это плохой МВФ».
Тема тарифов может быть и будет использована оппозиционными политическими силами — считают эксперты.
«Тимошенко начала выступать за создание моратория на повышение коммунальных тарифов. Думаю, что она попытается сделать на этом акцент. Бойко говорит, что можно понизить цену в два раза». По словам Алексея Якубина, риторика может быть такова: «Мы будем ориентироваться на газ, который добывается в стране, 15 млрд кубометров чуть выше чем по себестоимости продавать населению. Так можно цену, которая даже есть сейчас до повышения, снизить в два раза».
«Власти будет очень сложно что-то ответить, почему происходит спекулятивное повышение цен. У нас нет рынка газа в стране, потому что он регулируем. С другой стороны, цена на газ является спекулятивной, потому что привязана ко внешним хабам. Она утверждается НКРЭ, но в первую очередь — решением правительства. Очевидно, что нет никакой рыночной ситуации, даже если использовать такие фразы», — добавляет эксперт.
Руслан Бортник заметил, что политические силы могут использовать повышение тарифов для организации акций протестов, хотя в полномасштабный протест ситуация вылиться не успеет: «Оппозиция может использовать эту проблему для организации предвыборных митингов. Но не думаю, что будет новый майдан. Для него нет времени: до выборов осталось шесть месяцев».
24 октября Российская Федерация ввела два военных корабля в акваторию Азовского моря. Так, теперь там находится уже 120 российских военных судов. Украинское правительство и Европейский парламент осудили такие действия России. Может ли наращивание военной техники в Азовском море быть предпосылкой для полномасштабного вторжения или это провокация со стороны РФ?
Азовское море в последнее время стало одним из эпицентров новостной активности, даже если сравнивать с ситуацией на востоке Украины. Привлекать к нему и Керченскому мосту дополнительное внимание не в интересах России, считают политологи. Алексей Якубин отмечает: «В Киеве и отчасти в Москве хотят пересмотреть договора, которые раньше регулировали ситуацию в Азовском море. Согласно договору 2003 года, это внутреннее море Украины и Российской Федерации, а не международные воды. Именно эти страны вместе должны решать, какие корабли, в том числе военные, могут там проходить. Таким образом, правовой статус Азовского моря в Киеве хотят пересмотреть. Мы слышим желание провести в Азовском море даже натовские учения».
Тем не менее, по мнению политолога, придание Азовскому морю статуса международного может быть невыгодно экономически: «Это означает, что даже вылов рыбы могут делать не только Украина или Россия, но и третьи страны». Кроме того, проведение военных учений в акватории Азовского моря Российская Федерация может воспринять как провокацию.
"Эти заявления все больше и больше напоминают период начала Второй мировой войны."
Нынешняя власть может использовать эту ситуацию, чтобы продемонстрировать сильную армию и обороноспособность в рамках предвыборной кампании: «Надо же как-то показывать свою деятельность, в том числе на фарватере Азова, и так подчеркивать, что именно милитарная сила равна безопасности. Но мы понимаем, что на самом деле это далеко не так», — отмечает Алексей Якубин. По словам Руслана Бортника, действия Российской Федерации — это своего рода ответная реакция на действия Украины в бассейне Азовского моря: «По большому счету, на примере Азовского моря Россия пытается проучить Украину за захват судна "Норд" и последующие за этим события — взаимные захваты судов, итальянскую блокировку наших рейдов в Азовском море, когда задерживали суда для досмотра».
Принятая резолюция Европейского парламента, по словам экспертов, является скорее декларативной. Она не поспособствует разрешению конфликтной ситуации.
«Мне эти заявления все больше и больше напоминают период начала Второй мировой войны, когда раздел Чехословакии, разгром Польши и даже атака на Францию западными партнерами использовалась для давления на Гитлера. Но западные партнеры не воспринимали войну как свою до последнего момента, пока бомбы не начали падать на Лондон», — заметил Руслан Бортник.
Еще одним резонансным политическим событием стало подписание президентом РФ указа о введении санкций против некоторых юридических и физических лиц Украины. Как эти санкции повлияют на нашу страну и может ли это как-то отразиться на ситуации на востоке?
Политологи напомнили, что, вопреки расхожему мнению о том, что санкции Российской Федерации являются агрессивной экономической политикой и экономическим давлением, принятые меры — это контрсанкции, то есть закономерный ответ на действия украинского правительства.
Алексей Якубин подчеркнул, что принятый указ — это лишь определенная рамка, форма, содержание которой будет определено потом: «Российский президент просто подписал рамочный указ, передав ключевое полномочие по его формированию правительству. Сейчас возник такой временный промежуток между подписанием этого указа и тем, когда будет сформирован окончательный список людей и компаний, которые туда попадут».
Попадание в санкционный список может быть использовано и как инструмент политических кампаний: «Украинским политикам, связанным с бизнесом, даже выгодно попасть в этот список в преддверии избирательной кампании». А политиков, которые в санкционный список не попадут, могут обвинить в сотрудничестве с Кремлем.
Экономические санкции стали инструментом политического регулирования экономических отношений (в обход соответствующим международным договорам), новым языком международных отношений.
Об этом рассказал Алексей Якубин: «Санкционные списки и санкции превратились в одну из частей международной политики и даже международной торговли. Мне кажется, что санкции и санкционные списки оказались удобным способом обхода даже подписанных до этого договоров о зонах свободной торговли, которые так активно пропагандировались в девятостые и нулевые. Теперь санкции, которые вводят США и другие страны друг против друга, оказались очень удобным способом обходить зоны свободной торговли».
В интервью одному из польских изданий министр иностранных дел Украины Павел Климкин назвал Беларусь страной, опасной для посещения украинцами. Со стороны Киева сейчас не налаживаются отношения с западными странами и в то же время звучат резкие заявления в сторону Беларуси. К чему это может привести?
Причиной резких высказываний в адрес Беларуси эксперты назвали непрофессионализм лиц, ответственных за внешнюю политику. Алексей Якубин отметил, что политические действия и решения, которые, возможно, вызовут негативные для международных отношений последствия, могут быть опрометчивым результатом заигрывания с антироссийски настроенной аудиторией: «Часть политиков не думает о последствиях для внешней политики. Они считают, что так можно получить какие-то дивиденды по аудитории ура-радикалов, которых в нашей стране — три процента. Такие политики думают, что мы примем закон об образовании со статьей о языке и сможем тогда намекать, что это будет ограничение русского языка. При этом они не считают, что это создаст проблемы с западными соседями,у которых тоже есть языковые общины и они также подпадут под нормы этого языка».
В целом политологи думают, что представители украинского государства создают конфликты с соседними странами искусственно.
"Если бы не было Венгрии или Беларуси, их надо было бы придумать."
По словам Руслана Бортника, «рукотворные» внешние политические конфликты — попытка создать внешнего врага с целью скрыть причины проблем, которые на деле являются внутренними: «Все эти внешние конфликты, особенно с Венгрией, нужны Украине. Если бы не было Венгрии или Беларуси, их надо было бы придумать. Теперь оказывается, что нас в Европейский Союз не пускает не коррупция, бедность (а мы самая бедная страна в Европе), отсутствие позитивного результата реформ, а Венгрия. Образ внешнего врага в Украине активно используется как внутриполитический инструмент — и для отвлечения общественного мнения, и для подавления политических оппонентов, которых называют пятой колонной воображаемого внешнего врага».