Всю неделю после начала российского вторжения сирийцы, выступающие против президента Башара аль-Асада, так пристально следят за ужасами войны, которую ведет режим Владимира Путина в Украине, что уступают в этом разве что самим украинцам. Причина этому, конечно, должна быть совершенно очевидна. Россия оккупирует часть Сирии с конца сентября 2015 года, жестоко поддерживая режим Асада, наивысший приоритет которого — навсегда остаться у власти, даже если ему придется отдать страну на откуп экспансионистским внешним силам, таким как Иран и собственно Россия.
В течение шести с половиной лет Россия удерживает на северо-западе Сирии обширную военную базу Хмеймим, куда обычно вызывают Асада, когда Путин или его министр обороны посещают своих военных. В 2019 году Россия заключила договор об 49-летней аренде порта Тартус и теперь имеет возможность размещать свои военные корабли в Средиземном море. Министр обороны России хвалился тем, что в Сирии успешно прошли испытания более чем 320 разновидностей оружия из российского военного арсенала. Сам Путин высоко оценил боевой опыт, который в Сирии получили более 85% командного состава российской армии.
Сирия была испытательным полигоном для российских военных. Они использовали фосфорные боеприпасы, термобарические бомбы и кассетные бомбы (запрещенные международным соглашением) против гражданских объектов, выбирая своей целью больницы, школы и рынки. Все, кто выступал против режима Асада, были причислены к террористам (так называл их и сам Асад). Что значит — их жизней не жалко, их убийство не является преступлением. Напротив, это благородный поступок, достойный награды или, по крайней мере, похвалы. Действительно, правые исламофобные организации на Западе и приверженцы авторитаризма во всем мире хвалили Путина за его империалистическую войну в Сирии, в которой погибло около 23 000 мирных жителей.
И тем не менее, голоса осуждения войны Путина в Сирии были практически не слышны на Западе. Почему? Из-за длительной и преступной «войны с терроризмом», которая создала основу широкой международной коалиции против террористов (т.е. нигилистских суннитских исламистских групп), в которой США и ЕС фактически находятся в союзе с Россией и такими персонами, как Асад, Абдель Фаттах Сиси в Египте, Мухаммед ибн Салман в Саудовской Аравии и Мухаммад ибн Заид в Объединенных Арабских Эмиратах, и, конечно, с государством, практикующим апартеид — Израилем. Это было предательство не только сирийцев, два поколения которых боролись за демократию, но предательство демократии во всем мире.
Война с терроризмом предоставила Путину идеальный шанс для воплощения собственных империалистических амбиций по восстановлению Российской империи, которое он начал с Сирии. Путин, как известно, считает распад Советского Союза «настоящей трагедией» и «величайшей геополитической катастрофой века» — не из-за симпатий к коммунизму, а потому, что Советский Союз в значительной степени был российской империей. И теперь, ободренный легко полученным мандатом над Сирией, Путин хочет аннексировать Украину, которая, по его словам, никогда не имела «традиции собственной государственности».
Его нападение основывается на трех противоречивых предлогах. Первый – «денацификация» Украины – делает эту войну продолжением «Великой Отечественной» войны Советского Союза против Гитлера, а не просто одной из захватнических войн Путина, как в Чечне, Грузии, Крыму и Сирии. Второй предлог — «демилитаризировать» Украину или уничтожить ее вооруженные силы и не допустить ее вступления в НАТО. Третий состоит в том, что Украина, по утверждению Путина, не является «настоящей нацией», а всего лишь часть России.
Это похоже на «истории про чайник» Фрейда. Один человек одолжил у соседа чайник и вернул его поврежденным. В свое оправдание он привел три аргумента: чайник не был поврежден, когда он его вернул; чайник уже был поврежден, когда он его одалживал; он вообще никогда не одалживал никакого чайника. Это логика неконтролируемой жажды власти от диктатора, который не может или не хочет сдерживаться, ведя свою пятую войну в этом столетии.
Но все три путинских аргумента уже развалились. Хотя в Украине действительно есть ультраправые и ультранационалистические группы, они составляют меньшинство с ограниченной политической властью, и в любом случае не являются объектом российского вторжения. Более того, путинская война, полностью оправдывает желание Украины защищаться любыми возможными методами от такого агрессивного соседа. Реальность существования своей нации Украина сейчас доказывает через сопротивление российским захватчикам.
Поражение России было бы победой не только для Украины, но и для всего мира. Поражение Путина также может стать концом его политической карьеры, что было бы лучшей новостью для российских демократов, смело протестующих против агрессии, которая творится от имени их нации. Это также может стать хорошей новостью для сирийцев, поскольку в свою очередь ослабит варварский и предательский режим Асада, а также рост авторитарных тенденций по всему Ближнему Востоку и даже по всему миру.
#StandWithSyriaRevolution #StandWithUkraine️ pic.twitter.com/FpWXcUSPrN
— Majd khalaf 🇺🇦 (@majdkhalaf1993) March 5, 2022
Сирийцы на антивоенной демонстрации.
И хотя поражение нашего общего врага — Путина — не обязательно означает победу для нас, сирийцев, победа путинизма будет еще большим поражением для нас, поскольку она уменьшит наши и без того мизерные возможности вернуть собственную страну.
Но даже если Украина сможет дать отпор России, среди потенциальных победителей окажутся те, кто были соучастниками покорения Сирии, нашей страны, тем же врагом. Я имею в виду западные государства, в том числе Соединенные Штаты, которые положили начало войне с терроризмом. Путинистская Россия воспринимается как агрессивный захватчик на одном фронте и грубая сила, способная выполнять грязную работу Запада на другом. Но такая позиция этически отвратительна и политически контрпродуктивна, как доказывает пример Украины.
Против террора нам нужна политика и правосудие, а не война. Имя такой политики и такого правосудия – демократия. Жертвовать демократией ради войны с терроризмом и приоритета безопасности беспринципно и самоубийственно не только в Сирии и на Ближнем Востоке, но и на самом Западе.
Империализм и демократия несовместимы. Это справедливо и в России, и везде. То же касается и Запада. Империализм, имевший эффект бумеранга в Европе в прошлом (в виде нацизма, как показала Ханна Арендт в "Истоках тоталитаризма"), уже имеет аналогичный эффект в наше время в виде правого популизма, который постепенно нормализуется и быстро распространился из крайне правых кругов в приемлемый мейнстрим, непосредственно связан с войной с терроризмом и так называемым кризисом мигрантов и беженцев.
Как беженцы, оторванные от нашего дома и разбросанные по 127 странам мира, мы, сирийцы, теперь сами являемся международным сообществом. И в этом качестве мы должны приобщаться к любой борьбе на планете.
Украина – дело сирийцев. Как и весь мир.
