Сегодня ощутил, что такое индивидуальный городской маршрут молодой матери с коляской, недавно приехавшей в Киев из Мариуполя. Провел, так сказать, импровизированное «когнитивное картографирование». Вернее речь даже не о маршруте, а об элементах восприятия города и вариантах городской мобильности, о доступности публичного пространства.
Друзья, мы все с вами понимаем, что в плане мобильности, публичного пространства, культуры (…) наш город представляет собой ад. Но глубину этого ада можно оценить, только представив себя на месте исключенных и дискриминированых групп (молодых матерей, маломобильных граждан, бездомных).
Я наблюдал, как милиция гонит с тротуара торговок на Лукьяновке возле рынка, в одном из тех мест, где проблемы города пересекаются и усиливают друг друга: незаконная парковка, деградированный общественный транспорт и его паразитический придаток, нелегальная торговля и приватизация общественного пространства, бедность, отвратительный, враждебный дизайн среды. Ко мне обратилась молодая мать с коляской — спросить, где вход в метро и как проехать до Лавры (в нужное ей греческое посольство). Так как мне было в ту сторону и стало интересно, каково это — передвигаться по городу с ребенком в коляске, решил пойти и показать. За эти 50 метров до метро пришлось трижды обносить коляску вокруг припаркованной на тротуаре машины или палатки с продуктами и спускать с высокого бордюра, так как не было пандуса.
Перед этим пебрал в уме все возможные варианты с наземным транспортом между этими двумя районами, и приемлемых — таких, чтобы остановки были в пешеходной доступности, и пересадка была одна, а если две, то хотя бы на одной остановке — не соказалось. Удобных пересадок между метро и наземным транспортом в Киеве все меньше, их ликвидируют в угоду торговым центрам (метро «Лесная», «Лукьяновка») или парковкам новых отелей («Почтовая площадь»), делают труднодоступными с помощью киосков и нелегальных парковок (виноваты в последнем, конечно, не торговцы и водители, а городские службы и ГАИ). Город стремительно теряет остатки связности и узнаваемости, пути превращаются в границы, как сказал бы Кевин Линч. Тут справедливости ради нужно сказать, что настоящее состояние городской мобильности, при котором уличная сеть развивается автомобилецентрично, а наземный транспорт несамостоятелен и привязан к метро — это во многом следствие позднесоветского плана замены автономной системы наземного транспорта метрополитеном. Но он не решает и не может решить транспортных проблем современного мегаполиса. Для мобильности отдельных социальных групп эта ситуация означает изоляцию по месту проживания и сопутствующие проявления пространственного, гендерного и имущественного неравенства.
Восприятие метрополитена человеком, который, наверное, пользовался им в первый или второй раз (и это в наше урбанизированное время), может смутить привыкшего киевлянина: ее поразила глубина станции (все это время пришлось придерживать на эскалаторе коляску). Среди опасений были также страхи внезапной духоты или темноты: «А если свет вдруг выключат?» — я не нашелся, что на это ответить. Это не сталинский детский фильм про Алешу Птицина, который с гордостью показывает приезжей родственнице-провинциалке «наше лучшее в мире метро». Это реальное метро — с давкой, узкими турникетами, тяжелыми дверьми, которые придают пассажиру ускорение, зазорами между вагоном и платформой, в которые проваливаются колеса, отсутствием понятной и различимой среди рекламы системы навигации. В самых проблемных местах — на переходах между станциями, подземных переходах — нет удобных пандусов или хотя бы спусков с поручнями с двух сторон. Или скользкие гранитные катки, или ничего. Путешествуя таким образом, вспоминаешь о различных микросценариях, которые раньше были для тебя лишенными смысла: например, зачем на глубоких станциях на длинных эскалаторах все время транслируют казенные инструкции как нужно перевозить ребенка в метро. Вы много видите детей в метро, в транспорте, детей школьного возраста самих на центральных улицах? Дети в транспорте — это почти всегда событие, им всегда уступают место, многие обращают на них внимание, как будто что-то инородное попадает в этот мирок.
Правильно оборудованный пандус 1
Или другой случай: на «Арсенальной» с некоторых пор стали транслировать очень детальную инструкцию о том, как нужно пользоваться турникетом и эскалатором. Вспомнил, что это началось с началом Майдана, когда на Арсенальной собирали «антимайдан», и ежедневно на эту площадь приезжало очень много людей из небольших городов и поселков. Надо полагать, это имело образовательные цели.
Приспособленный для маломобильных людей трамвай в Цюрихе
Устаешь отвечать на вопросы: «А там опять надо будет спускаться и подниматься?»; за каждую ступеньку было стыдно и становилось очевидно, что доступное этой женщине пространство очень сжато и неприветливо, ограничено лишь несколькими базовыми локациями. И это вариант путешествия «из центра в центр», его можно проехать на велосипеде за 25 минут. Странно, что люди всегда готовы уступить место или помочь с коляской, но не готовы сделать замечание водителю маршрутки или такси, которые блокируют остановку общественного транспорта и не дают троллейбусу, который специально приспособлен для пассажиров с колясками, подъехать вплотную к ней. Интересно, знает ли моя ситуативная попутчица, что напротив Лавры расположен Арсенал с его выставками, «Мастер-Класс», а в самой Лавре полно музеев? А даже если узнает, удобно ли ей будет туда сходить?
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
КИЇВСЬКІ МІСЦЯ ТРАНСФОРМАЦІЇ (Олексій Радинський)
ТВОРЕННЯ МІСЬКОГО СПІЛЬНОГО (Девід Гарві)
МІСТО, КРИЗА І СОЦІОЛОГІЯ (Олексій Вєдров)
ЕРОЗІЯ НИЗОВОГО СПОРТУ (Ольга Папаш, Станіслав Мензелевський)
ОБРАНІ (Ігор Волк)