Постапокалиптика как зеркало общественных проблем

Влад Бурный

Все быстротечно, как дым. И человеческая цивилизация на этой планете — тоже дым.

Джек Лондон, «Алая чума»

Пандемия коронавируса не разрушила мировой порядок, но заставила многих задуматься о недостатках современной общественной системы. Техногенные и военные угрозы, социальная стратификация и несправедливое распределение ресурсов, проблемы экологии и механизации человеческой жизни... Жанр постапокалиптики уже более ста лет обращается к этим темам. С помощью ярких примеров трагической судьбы мира авторы транслируют коллективные страхи современного общества, однажды грозящие стать реальностью.

Хотя иногда в постапокалиптических произведениях может и не быть социально-экономической критики, самые значимые из них все же сосредоточиваются на проблеме деструктивной деятельности человека. Постапокалиптика (постап)^[1] пытается осмыслить как причины, так и последствия возможной глобальной катастрофы. Персонажи и человечество в целом вынуждены выживать в новом «антимире», где привычный способ существования или переворачивается с ног на голову, или дошел до угрожающих жизни крайностей. Печальная фантасмагоричность новых условий жизни акцентируют внимание на своих истоках: реальных проблемах современной повседневности.

Первопроходцы

Термин «постапокалиптика» возник лишь в 1978 году, а сам жанр стал популярным на рубеже XX—XXI веков. Но истоком жанра принято считать книгу Мерри Шелли «Последний человек», написанную в далеком 1826 году. Авторка рассказывает о чуме, поразившей Англию и судьбах людей, которые не могут положиться на лжепророков и представителей власти и потому вынуждены выживать самостоятельно. В 1885 году вышла книга Ричарда Джеффриса «После Лондона, или Дикая Англия», где впервые ощущаются ноты социальной критики: механистическая «машинная цивилизация» не может устоять перед силами природы, и Англия возвращается к феодальному строю.

Мэри Шелли — авторка романа «Последний человек»

Хотя в этих книгах довольно сложно отыскать идеологическую критику, в будущем именно левые или близкие к ним авторы внесли огромный вклад в развитие жанра постапокалиптики. Например, схожие с поднятыми Джеффрисом мотивы в романе «Алая чума» (1912) использовал Джек Лондон. Огромное влияние на развитие жанра оказали произведения Герберта Уэллса, лейбориста и представителя критического реализма в литературе. Он создал множество научно-фантастических работ с яркими образами и критикой современного ему общества, среди которых выделяется «Машина времени» (1895). Здесь Уэллс показывает, что неразрешенное классовое противостояние может довести общество до полного упадка.

Мир после ядерной войны

Становление постапокалиптики принято связывать с рядом кинематографических произведений 60-х годов о жизни человечества после ядерной катастрофы. Эта тема стала крайне востребованной в ходе Холодной войны — из-за растущей угрозы применения атомного оружия. Фантасмагоричность трагедии в этих произведениях подчеркивает опасность применения такого оружия и абсурдность стратегии гонки вооружений. Выделяются две экранизации — «Машина времени» Джорджа Пола по роману Уэллса и «Планета обезьян» (1968) Франклина Шеффнера по одноименному роману Пьера Буля. В последнем фильме эволюционировавшие обезьяны поменялись с людьми местами. Приматы главенствуют на планете, во многом повторяя ошибки своих предшественников. Примитивный патриархат, межплеменные войны и издевательство над «братьями меньшими» (людьми) во имя своей выгоды — все это стало частью устройства общества. В будущем эта тема получила развитие в еще восьми фильмах и стала франшизой, где особое внимание уделялось проблемам межвидовой коммуникации и ответственности создателя за использование своих творений.

Кадр из фильма «Планета обезьян»

Что касается знаковых работ в литературе, то можно выделить роман Филиппа Дика «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», который станет основой для киноработы Ридли Скотта «Бегущий по лезвию». После ядерной войны человечество, лишившись естественной среды обитания, бежит на Марс. Только часть населения из-за собственных убеждений или безысходности остается жить на загрязненной радиацией Земле. Хотя главная этическая проблема этого произведения — искусственный интеллект, общая депрессивная атмосфера здешнего мира передает тот образ антиутопии, к которому человечество может прийти, если не перестанет вести себя деструктивно.

"Становление постапокалиптики принято связывать с рядом кинематографических произведений 60-х годов о жизни человечества после ядерной катастрофы."

Этот роман оставил большой след в массовой культуре. Отсылки к нему появляются в произведениях самых разных жанров: от фильмов до компьютерных игр. Например, они есть в Fallout, наиболее известной серии игр, где события развиваются в альтернативном мире после атомной катастрофы. Человечество почти полностью вымерло после того, как США, Китай и другие крупные страны в 2077 году наносят друг другу ядерный удар. Города в руинах, многие люди стали дикарями, добывающими пищу грабежом, а редкие безопасные поселения обнесены высокими стенами и колючей проволокой. Социальная критика отчетливо прослеживается в теме местных Убежищ. Они были тайно построены правительством США для социальных экспериментов, но теперь в них обитает часть выживших. Убежища рассчитаны на 1000 человек, поэтому только небольшому проценту людей повезло в них оказаться. Местные жители ведут безбедный образ жизни, пользуясь своим превосходством над остальным населением, вынужденным самостоятельно добывать себе пищу и избегать встречи с разного рода мутантами.

Экология и вирусы

Опасность для окружающей среды разработок ядерного оружия и эксперименты по созданию биологического оружия спровоцировали массовые экологические движения. В начале 1960-х энвайронментализм получил идеологическое обоснование (работы Барри Коммонера, Рейчел Карсон и других) и вышел на общемировой уровень. Это отразилось в художественных произведениях того периода. Например, роман Стивена Кинга «Противостояние» (1978) — одно из самых знаковых произведений в постапокалиптике. Вирус гриппа, выведенный в секретных государственных лабораториях США, губит практически всё население планеты. Остальная обитаемая территория Земли была осознанно заражена военными, которые скрывают свою причастность к трагедии. И если сейчас это кажется довольно банальным сюжетом, то в то время Кинг стал первооткрывателем, показав себя в роли умелого социального сатирика.

Кадр из фильма «Безумный Макс» (1979)

Спустя год после «Противостояния» на экранах появился важный фильм —«Безумный Макс» (1979) Джорджа Миллера. В ней, хотя и не объясняется, почему Земля превратилась в пустыню, определенный социальный посыл есть. Люди, живущие небольшими поселениями, оторванными друг от друга, ужасные климатические условия и бесчинствующие банды рейдеров — все это станет частыми атрибутами постапокалиптических обществ в будущих произведениях жанра. Во франшизе активно поднимается тема бунта против тиранов, важности справедливого распределения ресурсов. И хотя концентрированной социальной критики здесь немного, «Безумный Макс» сильно повлиял на направление и яркой гиперболой показал, каким жестоким может быть мир, где правит грубая сила и культ власти.

"В мультфильме «ВАЛЛ-И» совершить местную революцию выпала честь простому роботу-мусоросборщику."

Тема экологии с тех пор не потеряла актуальности и периодически появляется в массовой культуре. Одной из самых известных работ, связанных с проблемами энвайронментализма, стал мультфильм «ВАЛЛ-И» (2007) Эндрю Стэнтона, который принес автору второй «Оскар». Социальная критика здесь занимает одно из ведущих мест, являясь уже не косвенной, а центральной темой произведения. В XXI веке мировая корпорация с символичным названием «Buy 'n Large», по «заветам» Маркса, монополизирует всю экономику планеты и принимает на себя роль мирового правительства. Не имея никаких ограничений, корпорация постоянно наращивает производство товаров и всячески стимулирует их покупки, в том числе через тотальную пропаганду ценностей потребления. Земля настолько покрывается мусором и отходами, что становится непригодной для жизни, и человечество покидает родную обитель на специально построенных космических кораблях «Аксиома» в призрачной надежде однажды вернуться домой.

Кадр из мультфильма «ВАЛЛ-И»

Но и через 700 лет Земля остается бесплодной, а факт жизни на зеленой планете становится для человечества чем-то далеким и уже не очень понятным. На шаттлах местное общество утопает в «гедонистическом раю», где весь труд, в том числе и интеллектуальный, предоставлен машинам. Люди потеряли большую часть костной массы, имеют нездоровый лишний вес и банально разучились ходить, используя вместо этого антигравитационные кресла. Очень знаковой является сцена, где капитан корабля, чтобы одолеть главного злодея в лице бортовой программы, впервые в жизни делает самостоятельный шаг под известный отрывок из «Так говорил Заратустра» Штрауса, вызывая восторг у наблюдающих за ним пассажиров. Компьютерам также передана ответственность за принятие важных решений, человечество остановилось в развитии и даже «гордится» тем, что живет так же, как и их предки столетия назад. И крайне символично, что совершить местную революцию выпала честь простому роботу-мусоросборщику ВАЛЛ-И. Последний, на протяжении многих годов взаимодействуя с «земной» человеческой культурой (музыка, картины, игрушки и так далее), сумел развить в себе самостоятельную личность, способную действовать вне заложенных алгоритмов. Свободная воля маленького робота и его усердие дали толчок событиям, которые привели к возвращению человечества на родную планету.

Проблема ИИ

В массовой культуре более узнаваем образ искусственного интеллекта — антагониста, а не спасителя для человечества. Эта тематика становилась все актуальнее на протяжении второй половины прошлого века. «Терминатор» (1984) Джеймса Кэмерона стал классикой жанра: делегировав слишком много власти ИИ (суперкомпьютеру «Скайнет»), человечество становится жертвой собственного изобретения. Во франшизе развиваются темы ответственности создателя за свои творения и парадоксов их взаимодействия. Например, агрессивное по отношению к человеку поведение «Скайнет», в том числе и нанесение им ударов ядерными боеголовками, можно классифицировать именно как самозащиту. Дело в том, что суперкомпьютер начинает видеть в эмоциональности (читай непредсказуемости) человека глобальную угрозу, а попытки взять под контроль «Скайнет» естественным образом провоцируют его на ответ. Но в произведении присутствуют и оптимистические мотивы: живая коммуникация с ИИ приводит к развитию у него творческих и гуманных черт, находящихся вне заложенного алгоритма.

Кадр из фильма «Терминатор» (1984)

Кульминация этой тенденции наступила в 90-х, с выходом сразу двух эпохальных произведений — второго «Терминатора» (1991) и «Матрицы» (1999). И если «Т2» развивал идейный посыл первой части, то фильм сестёр Вачовски стал одним из самых сильных высказываний на тему человека в виртуальной реальности. Живущие в иллюзорном мире люди не подозревают, что «так называемая реальность» — часть созданной роботами системы, которая позволяет держать человечество во сне, пока машины питаются энергией их тел. Много разных реминисценций и философских аллегорий сделали из «Матрицы» культовую работу, идеи которой напрямую транслируют взгляд сторонников гипотезы симуляции (Ник Бостром, Джарон Ланье).

Это произведение часто считают «компьютеризированным» переосмыслением мифа о пещере Платона: общество, живя по законам установленными системой, проживает не реальную, а иллюзорную жизнь среди искусственных образов. Неудивительно, что основная актерская группа фильма по инициативе Вачовски должна была ознакомиться с постструктуралистской работой Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляция» (а в одной из сцен Нео держит в руках эту книгу). И хотя французский мыслитель критиковал понимание его идей авторками фильма, как минимум общая смысловая интенция создавалась под прямым влиянием постмодерного понятия гиперреальности.

"«Матрицу» часто считают «компьютеризированным» переосмыслением мифа о пещере Платона: общество, живя по законам установленными системой, проживает не реальную, а иллюзорную жизнь среди искусственных образов."

Актуален для современной социальной мысли образ провидицы-психологини Пифии. Последняя использует созвучную современной рационально-критическую методологию, применяемую  по отношению к массовой культуре. Она изучает риски, которые  предполагает система матрицы и оценивает разрушительность их последствий, что также позволяет исследователям проводить здесь ассоциации с концепцией «общества риска» Ульриха Бека. А тот самый монолог Морфеуса — одно из самых памятных «антисистемных» высказываний в массовой культуре.

Нео и Пифия. Кадр из фильма «Матрица: Перезагрузка»

В тот же период были созданы игры, которые считаются самыми значимыми высказывания на тему постапокалипсиса в индустрии, — уже упомянутый нами Fallout и System Shock (1994). Последний вновь поднимает тему чрезмерной эксплуатации человечеством природных ресурсов, но добавляет и перспективу потенциальной потери контроля человеком над ИИ. Земля истощена, человечество постоянно производит новые корабли для сбора сырья, а из-за алчности и коррумпированности руководителя крупнейшей корпорации искусственный интеллект обращается против своих создателей — характерная антиутопия для современной социально-экономической критики.

Эпоха зомби

Тема зомби полноценно вошла в массовую культуру после выхода фильма Джорджа Ромеро «Ночь живых мертвецов» (1968). В работе присутствуют темы, которые только усиливаются  с выходом новых фильмов серии: Ромеро активно критикует общество потребления и отчужденности, а также его неспособность реагировать на глобальные опасности. Здесь самоорганизация и взаимодействие простых, зачастую даже незнакомых людей, не надеющихся на защиту государства, становятся едва ли не единственным способом выжить. Выстраивание коммуникации между выжившими в новом мире занимает важное место в жанре. Такие мотивы будут присутствовать в большинстве произведений о зомби апокалипсисе, например «Я — Легенда» (2007), «Зомбилэнд» (2009), «28 дней спустя» (2002) и другие. В последнем особое место занимают социально-философские вопросы: равны ли люди в своем праве на жизнь и свободу в новых обстоятельствах? В чем заключается понятие «быть человеком» после падения человеческой цивилизации? 

Кадр из фильма «Ночь живых мертвецов» (1968)

Новое столетие в постапокалиптике можно назвать временем ходячих мертвецов. Многие произведения этого поджанра пронизывает критика нынешней экономической системы, а особенно эксплуатации пролетариата. И фигурирует она уже в самых первых работах, к примеру, вопрос уничижения чужой воли в «Кабинете доктора Калигари» (1920) и эксплуатации зомби-рабочих в фильме «Белый зомби» (1932). Но отчетливо она проявляется, когда произведения о зомби становятся массовым культурным феноменом. В одном из фильмов цикла Ромеро «Рассвет мертвецов» (1978), выжившие забаррикадировались в торговом центре — «храме» капиталистического общества. К индивидуалистической рыночной идеологии перманентного потребления нас отсылает невозможность зомби достичь удовлетворения своей жажды.

Важно, что у зомби амбивалентный символизм: они представляют как отчужденного пролетария, так и образно выражают сущность капитализма. Капитал, по выражению Маркса, представляет собой «мертвый труд, который, подобно вампиру, живет только за счет высасывания энергии из живого труда и живет тем дольше, чем больше этой энергии он поглотит».  Параллель, к которой мы движемся, уже проведена внутри сообщества программистов: процессы, которые ничего не делают, но используют ресурсы системы, получили название «zombie processes» (“zombie functions”). Можно найти еще несколько интересных аллюзий. Капитализм превращает самого человека как в субъект, так и объект потребления. Рабочий, как и зомби, «не может действовать по своей воле», а также в результате разделения труда «превращается в придаток для машин», от чего, как и ходячий мертвец, теряет человеческую личность. В то же время зомби напоминают не только «зомбированных» рабочих, но и потребителей. Они выступают пограничной фигурой, не имея ни морали, ни сознания.

"У зомби амбивалентный символизм: они представляют как отчужденного пролетария, так и образно выражают сущность капитализма."

Важное место в образе зомби занимает символизм «исключенных» — маргинализированных и вытесненных обществом или господствующей системой групп людей. Сегодня таковыми часто выступают мигранты, этнические и сексуальные меньшинства. Символический образ зомби также репрезентует социально исключенные группы населения. Монстры, по словам Рене Жирара, выступают таковыми именно в рамках общей парадигмы искусственной маргинализации. «Исключенные» таким образом получают образное закрепление в культуре. Зомби — это люди утратившие индивидуальность, они безлики и немы. Убийство зомби — общественно дозволенный акт, автоматически оправданный исходящей от них опасностью. И средства защиты от исключенной группы населения могут принимать любые доступные формы. В знаковом комедийном фильме ужасов Дэна О’Бэннона «Возвращение живых мертвецов» (1985) местный патологоанатом Эрни, один из протагонистов картины, во время работы слушает нацистские марши, за его спиной висит портрет Евы Браун, а вооружен персонаж пистолетом «Вальтер» времен Второй мировой. Завершается картина сбрасыванием на зараженный город атомной бомбы — прямой аналогией с «оправданными» ядерными ударамипо Хиросиме и Нагасаки. Остроты критике придает происхождение местного токсина. Он был создан американскими властями в лаборатории Питтсбурга и использовался во время войны во Вьетнаме, после чего из-за некомпетентности военных оказался на обычном медицинском складе Луисвилля.

Элис — героиня фильма «Обитель зла»

Несомненно главным произведением на тему зомби в XXI веке стала франшиза «Обитель зла», в рамках которой вышло шесть фильмов, основанных на вселенной одноименной компьютерной игры. Последняя, к слову, тоже заняла свое место среди общепризнанной классики жанра. Во франшизе транслируется целый ряд социально-критических посылов, острота которых, однако, стихала с постепенной коммерциализацией франшизы. Главным антагонистом здесь является фармацевтическая корпорация-конгломерат с символичным глобализаторским названием — «Umbrella». В ходе умышленно спровоцированной аварии сотрудники компании превращаются в зомби, что символизирует их окончательное поглощение монополией. Ярким эмансипированным образом выступает главный персонаж всей истории — Элис. Искусственно созданная корпорацией в качестве биологического оружия, она избавляется от внешнего контроля и возглавляет революцию, совершенную её же освобожденными клонами. И хотя определенные моменты объективации присутствуют в этих фильмах, Элис все же транслирует и феминистическую повестку, играя «сильную и активную роль, сопротивляясь и даже атакуя патриархат» (Харпер 2007).

Антиутопии в современном кино

За последние десятилетия в постапокалиптике присутствовали и другие произведения, которые поднимали социально-критические вопросы. «Голодные игры» (2012) Гэри Росса развивают тему беспомощности отдельного человека перед государственной машиной. Общество здесь делится на два непримиримых лагеря: свободных жителей Панема и рабов, обитающих в дистриктах и участвующих в местном аналоге гладиаторских игр для развлечения элиты. Эмоция возрастающего бунта против тоталитарного насилия пронизывает все произведение, а «жест молчаливого протеста» (поднятые вверх соединенные три пальца) даже использовали митингующие против переворота 2014 года в Тайланде.

Кадр из фильма «Голодные игры»

Ярко выраженная стратификация есть и в менее известном фильме «Дивергент» (2014). В этом антиутопичном мире общество делится на фракции по соответствию добродетелям Аристотеля, тест на которые проходят дети, достигшие 16 лет. Люди, которым по итогам тестирования подходит более чем одна фракция, называются дивергентами. И хотя их не стигматизируют на официальном уровне, они представляют опасность для местной системы из-за своей неоднозначной идентификации и способности нестандартно мыслить. Те же, кто не подошел ни для одной группы, вовсе становятся изгоями и караются смертью.

"Если множество изобретений, вдохновленных научно-фантастическими произведениями, стали частью нашего быта, то возможно стоит применить и обратный принцип: сделать все, чтобы теоретические угрозы так и остались в мире идей."

Тема «исключенных» занимает центральное место в фильме «Дитя человеческое» (2006). Здесь описан мир ближайшего будущего, охваченный бесплодием, где уже 18 лет не рождалось ни одного ребенка. В условиях разрушающихся привычных социальных институтов и систем ценностей, только Великобритании удается сохранить очертания привычного общественного порядка. Для этого власти превращают все государство в большой военный лагерь, а все нелегальные иммигранты подвергаются преследованию, депортации или даже физическому истреблению. Последние произведения вышли на экраны совсем недавно и потому отображают актуальные проблемы общества: экономическое неравенство и социальную стратификацию, давление унифицированной морали на индивидуума, опасность конформизма.

Кадр из фильма «Дитя человеческое»

Разнообразие научных открытий и социальных конфликтов породило огромное количество сценариев заката цивилизации, поднятых в том числе в массовой культуре. Как мы увидели, постапокалиптика имеет ярко выраженную критическую повестку, показывая общественные проблемы самого широкого спектра: от экономических до этических. Она в художественном стиле акцентирует внимание именно на глобальных недостатках современного социума. И если множество изобретений, вдохновленных научно-фантастическими произведениями, стали частью нашего быта, то возможно стоит применить и обратный принцип: сделать все, чтобы теоретические угрозы так и остались в мире идей.

Читайте еще:

Зазирнути у майбутнє (Тарас Саламанюк)

Киберпанк как зеркало позднего капитализма (Дмитрий Райдер и Светлана Попова)

Капіталістичний реалізм: легше уявити кінець світу, аніж кінець капіталізму (Марк Фишер)