В мире есть целые музеи, где представлены открытки на разную тематику, разного времени и с разных стран. Там можно по-разному сравнивать открытки: от традиций дизайна до идеологических моментов, собственно посыла. Открытки часто иллюстрировали позиции власти по разным вопросам, играли роль пропаганды. Но эта история не о музеях и даже не об их экспонатах. Это история о двух открытках на одну тему, но в разных контекстах. Впрочем, открытки — только повод…
Германия. Немецкая организация Industriekult в рамках построения нового культурного имиджа промышленных городов разработала 80 картинок с участием шахтеров, которые впоследствии стали немецкими национальными героями — у них брали автографы и приглашали на передачи. Это можно понять. Герои таких открыток очень похожи на Астерикса и Обеликса. Вот этот — толстый, усатый, замазанный угольной пылью горняк, или тот — худощавый, бородатый шахтер в черных очках. Они улыбаются с открытки и посылают привет из Рура, поздравляют с Днем рождения или с другими праздниками. Вот они под розовым зонтом на шезлонгах, а вот — с бокалом белого вина. Открытки немного нелепы и смешны, но, несмотря на некоторую абсурдность, бесконечно милы. Новый посыл, который исходит из этих открыток: добродушные шахтеры пережили крах угольной промышленности и теперь наслаждаются жизнью. Посыл несколько нелепый, учитывая социальную составляющую данной проблемы: ограниченное субсидирование шахт, увеличение требований к охране труда, переквалификации. Открытки, конечно, не спасут ситуацию и не избавят Германию от «угольной депрессии» автоматически, но они уже создают другой образ и региона, и шахтеров — этот образ кардинально отличается от депрессирующего, пьющего чернорабочего.
Украина. Донбасс очень часто сравнивают с Руром — одно прошлое, а значит, и похожее настоящее. Переориентация на индустриальное искусство, возможность дать новое дыхание старым площадкам — это то, что культивируется в донецком сознании несколько последних лет. Идея, бесспорно, интересная. Где еще, если не на заброшенном заводе или шахте, провести выставку современного искусства или показ немого кино?
Но в Донецке все не так просто. Донецк с радостью и почетом перенимает европейские традиции, добавляя местный колорит, стихи на шахтерскую тематику, прославляющие труд горняков, песни и танцы с делегациями и пирогами. Выходит микс нового разрушающего шаблоны посыла и старой нафталинной формы. Пример тому — ночи индустриальной культуры «Вторая смена», когда шахты и заводы должны бы открывать свои двери для привлечения туристов. За два года проведения этого фестиваля в нем приняло участие только ЧАО «Амплитуда», которое занимается производством и капитальным ремонтом аккумуляторных и контактных электровозов, комплектующих деталей и электрооборудования к ним. За ночь предприятие посетили всего 200 человек (при населении города около миллиона). При этом само производство они не показали, т.к. оно ведется днем. Вечер «скрасили» Геннадий Баже и его супруга, которые исполняли шахтерские и эстрадные песни. А гостям в это время раздавали пиво в жестяных банках. Атмосфера дешевого кабака доминировала в экскурсии.
Украинская власть воспроизводит два посыла о шахтерах. Первый, неофициальный, — это как раз кабацкий посыл. Шахтер — пьющ и гулящ. Но — поправит нас генеральная линия — он таков только по праздникам и только потому, что у него тяжелый труд, и так он справляется с трудностями.
Поселок Ясеновский в Луганской области, в отличиe от многих других подобных поселков, достаточно развит. Здесь есть три школы, дом культуры с библиотекой, детский сад. Кинотеатра и театра здесь нет. Единственное развлечение молодежи — «погулять по центру» и посидеть в местных кафе. Есть еще небольшая аллея, где недавно сделали сцену для праздников, которую, к слову, достаточно редко убирают коммунальные службы. Только по праздникам. И есть футбольные поля, за которыми тоже особо не следят. Стоит отметить, что здесь не все печально — дети играют в футбол, занимаются танцами, поют. На этом, правда, все культурное образование заканчивается, оставив воспитание телевидению, Интернету и школе. Казалось бы, не много — но во многих поселках и того нет. Центр, по которому можно пройтись, — это часто одна грязная неухоженная улица. Нет футбольных полей, детских площадок, и единственные места, где молодежь может собираться — бары, дискотеки и дворики. Перспектива большинства парней таких поселков — работа на шахте. Это основная структура, которая приносит доход среднестатистическому городу и близлежащим поселкам в Луганской области. Шахты обеспечивают большинство жителей таких населенных пунктов. Здесь живут шахтерские династии в нескольких поколениях. Они знают, что такое боль утраты родных и близких.
Кажется, здесь есть два главных праздника — Новый Год и День шахтера. Но на самом деле в этом лишь доля правды. И если на новый год желание исполняет Дед Мороз, то на День шахтера это делают директора шахт и заводов, городские головы и, в частном порядке, — кандидаты в народные депутаты по мажоритарным округам. У каждого свои ценности: у шахтеров — свои, у чиновников — свои. И только на ДШ эти ценности фальшиво совпадают. Ведь хорошо проведенный День шахтера может способствовать и «правильному» голосованию на выборах. В этот день даже в села могут привезти «звезду» (вроде Мики Ньютон, Ирины Билык, Русланы, Таисии Повалий, Юрия Шатунова, Натальи Могилевской), не говоря уже о небольших городах — все ради того, чтобы подарить шахтерам и их семьям праздник и чтобы они забыли обо всем, что было в течении года: о маленькой заработной плате, ее задержании, стрессах на работе и т.д. Здесь и ждут эту зарплату именно под День шахтера — ведь к этому празднику наверняка должны дать, возможно, даже с премией. В этот день и деньги тратятся легко. Особенно довольными остаются алкогольные торговые марки (то есть крупный бизнес). В Донецке, например, спонсором Дня шахтера и Дня города два года назад стали целых два алкогольных бренда. Эту несуразицу, когда и дети, и взрослые, размахивают флагами с названием водки, когда радость преподносится под знаком алкоголя, отмечает Татьяна Дурнева, эксперт ДОО, член общественной организации «Комитет избирателей Украины» в Донецке. Она считает это как минимум неправильным — но, к сожалению, на законодательном уровне рамки спонсорства таких мероприятий не ограничены. И этому нет никаких альтернатив. Система налажена давно, работает исправно. Один день люди счастливы. Один день — симулякр заботы и преданности шахтерам. В другие дни нет никакого дела до развития, успешности, дорог, зарплат, безопасности, жилья и прочих действительно важных вопросов.
Фото Александра Ермоченка
Второй посыл, который власть продуцирует еще со времен Советского Союза, — это миф о горняке-герое, горняке-ударнике, который одним отбойным молотком может выдать пятилетку за два года. Это условное название, но на сегодняшний день это остается нормой: сегодня по-прежнему от шахтеров требуют подвигов и сдачи нормы раньше срока. От этого, к слову, зависит годовая премия. Но если раньше шахтеры шли в шахту с отбойным молотком, так как других способов на тот момент не было, то сегодня они это делают, потому что на другие способы не хватает средств. Как, собственно, на любую модернизацию государственной шахты. В Красноармейске, например, клапаны для метана закрывают либо фуфайками, либо презервативами — чтобы избежать выброса. Если же все оставлять как есть, то в случае сигнала о возможной опасности шахтеров эвакуируют, а шахту закрывают на несколько дней до выяснения обстоятельств. Сам факт прекращения производства на время уже не удовлетворяет шахтеров, поэтому они модернизируют производство сами, как могут.
При этом о шахтерах поют песни и слагают стихи. И это в глазах власти выглядит как дань профессии. Чего стоит стихотворение, которое прочел в автобусе с журналистами мэр Донецка Александр Лукьянченко. Или, к примеру, счастливый шахтер в новом промо-ролике о Донецке на фоне памятника шахтерам. Конечно, промо-ролик или стихотворение о шахтерах из уст мэра города обходится намного дешевле, нежели модернизация производства или создание новых рабочих мест. Кроме того, это дешевле, чем прикрытие нелегального шахтерского труда.
Стоит отметить, что есть шахтеры, которые работают под землей, а есть те, которые на поверхности. У всех разная степень ответственности и опасности, и, соответственно, разная заработная плата. Работающие официально шахтеры защищены страховкой и компанией, в которой они работают. Но есть и те, которые работают на копанках — они никем не защищены. Копанки — это сугубо донбасское понятие. Полностью раскрыл эту тему фильм «Шахта №8». Но проблема копанок в том, что они никогда не исчезнут, сколько бы о них не говорили. Их то закрывают, то снова открывают, но за все годы независимости это понятие так и не исчезло. И не исчезнет. Ведь это выгодно как самим рабочим, так и хозяевам. Первые жертвуют страховкой ради 14-15 тыс. гривен в месяц (шахтер «легальной» шахты получает гораздо меньше). Вторые, обходя прозрачную экономику, получают намного больше прибыли. Соль в том, что о копанках знают все (в тайне держать такое предприятие сложно). Но выбор, прикрыть заведение или нет, лежит только на его хозяине. В Донецкой области было много скандалов связанных с таким незаконным видом деятельности. Но никогда эти дела не заканчивались осуждением хозяина и лишением под стражу с конфискацией имущества. Это утопия. Шахту №8 в Снежном, которая фигурировала в одноименном фильме, просто закрыли. На время.
После пожара на копанке в Перевальском районе в начале 2012 года проблема существования нелегальных шахт вновь «вышла на поверхность». Тогда, в начале года, чиновники говорили, что в Луганской области копанок больше нет. Но по данным УНИАН, после реализации масштабной кампании по выявлению копанок в 2011 году обнаружили 198 фактов незаконного добывания угля, и только 149 дел было заведено прокуратурой. А что же с остальными?
По словам Раисы Бабченко, биолога-эколога из Макеевки в Донецкой области, представителя третьего сектора, копанки нужно срочно закрывать — иначе это может грозить смещением грунтов и серьезным обвалом. По ее мнению, под землю могут уйти целые города и села.
Но легалицация или запрет копанок — это особая тема. Недавно в интервью изданию «Главком», представитель фракции «Партия Регионов» луганчанин Александр Ефремов отметил: «Я очень хорошо, профессионально знаю эту тему. Во-первых, как их можно запретить? Если у человека нет рабочего места, ему негде заработать деньги, а на копанке он может заработать 15 тысяч гривен за месяц, то, естественно, к каждому человеку милиционера не поставишь. Это будет борьба со своим народом. А бороться со своим народом, который хочет работать, — это последнее дело». Но если легализовать копанки, то каким образом? Неужели за годы нелегального труда хозяева этих точек (а по сути — воры государственного имущества) получат пряник, а не кнут?
Такие два дискурса диссонируют один с другим. Героизация шахтеров со стороны власти, не подтвержденная реальностью, создает новый отдельный дискурс – дискурс нерешенных проблем, отсутствия социальных гарантий шахтерам. Шахты закрываются, города вымирают, население региона стареет, а молодежь спивается. Нелегальный труд, наркомания, проституция, мародерство – это то, что является следствием героического продуцируемого пафоса.
Поэтому представить на донецких открытках шахтеров таких же жизнерадостных и расслабленных, как на открытках из Рура, практически невозможно. Любая альтернатива, любой критический или иной взгляд со стороны на шахтерскую проблему, со стороны как власти, так и самого общества, считается чужеродным и неестественным. Ведь все это попросту не соотносится с «генеральной линией».
Фото Александра Ермоченка
Стоит только вспомнить несколько арт-проектов, которые связанны с шахтерами — Виктора Марущенко и Арсена Савадова.
Проект «Донбасс — страна мечты» (2005) Виктора Марущенко состоит из 47 снятых в поселках Донбасса фотографий, на которых изображены женщины, мужчины, подростки за работой в нелегальных шахтах-копанках. Все фотографии проекта можно разделить на две категории. Первая — «будничные» фото, документы вынужденной нелегальной работы жителей поселков, их быта, досуга. Вторая — «праздничная», где изображены женщины в своих «праздничных» платьях в «праздничной» части дома. И если первая часть цикла показывает тяжелую постоянную работу, усталость, бедность, и играет роль «официального» документа, то во второй части автор выступает как фотохудожник. Эти снимки символичны и социальны. Фото женщин в старых праздничных платьях или платьях на все случаи жизни, в странных непринужденных позах на фоне фотообоев или искусственных цветов. Все это — символы девяностых годов, когда происходила замена естественного на искусственное, мечты на иллюзию, время прихода капитализма и желания жить в роскоши. Именно фотообои с красивыми пейзажами являлись показателем роскоши в свое время. Когда не имеешь возможности увидеть собственными глазами пейзаж, его можно повесить у себя дома. Названием проекта автор ставит вопрос: таков Донбасс, ваша это страна грез? Если не ваша, тогда, чья? Вопрос, на который многие не могут ответить до сегодняшнего дня. И дело не только в Донбассе, это всего лишь пример одного из регионов. То же самое можно было сделать и про Черкассы, и про Одессу и про Сумы.
На презентации в Донецке выставку и книгу восприняли в штыки — мол, эта работа позорит шахтеров и является кощунственной. Дело в том, что автор попросил женщин надеть самые свои лучшие наряды и сфотографироваться там, где они бы сами хотели. Женщины выбрали пафосные длинные вечерние платья и попросили сфотографироваться на фоне фотообоев. Все это выглядело абсурдно после фотографий людей в фуфайках с лопатами и нищего жилья. Дончане решили, что это выдуманный ход автора, а не решение самих женщин.
Фото-проект Арсена Савадова «Donbass chocolate» (1997) обладает другой эстетикой, более острой и дерзкой. Шахтеры, одетые в балетные пачки, у местной публики обычно вызывают еще большее негодование и гнев. Но в сегодняшних обстоятельствах это самая мягкая эстетическая форма, в которой можно представить социальную проблему горняков: разрушение шахт, увеличение нелегальной работы, плохие социальные условия, нарушение прав человека и все, что уже было описано выше. А балет… В последнее время Донецк известен футболом, хоккеем и «Звездами мирового балета». Поэтому балет здесь как раз кстати. В балете весь этот пафос и ореол «благородной, чистой и героической» профессии, созданный фальшивой государственной любовью.
Но не существует правильного или неправильного дискурса, не существует правильного и неправильного образа, красивых или некрасивых открыток. Есть реальные проблемы, которые нужно было решать еще в 90-х. Существуют разрушенные шахты, судьбы людей, города, разрушающая их система и жадность. И никакого пафоса. Только неудовлетворенный постсоветский капитализм.
