Для любого порядочного человека не составляет труда сразу же понять, почему указ Дональда Трампа о запрете иммиграции из семи мусульманских стран является бесчеловечным, нетерпимым и позорным. Во время избирательной кампании недопустимость такой политики была признана даже Майком Пенсом (как «оскорбительная и неконституционная») и Полом Райаном (как нарушающая американские «фундаментальные ценности»), хотя они слишком малодушны и трусливы, чтобы протестовать сейчас.
Собственный министр обороны Трампа, генерал Джеймс Мэттис, сказал «мы потеряли веру в здравый смысл», когда в августе Трамп впервые заговорил о запрете на въезд для мусульман, добавив: «Такие вещи наносят нам огромный ущерб прямо сейчас и посылают ударные волны по всей международной системе».
Единственный заявленный аргумент в пользу этого запрета – необходимость отгородиться от мусульманских экстремистов – рушится хотя бы при минимальной проверке. Страны, из которых произошли и которые поддерживают наибольшее число антиамериканских террористов – Саудовская Аравия, Египет, Катар, ОАЭ – исключены из запретного списка, потому что местные тиранические режимы являются близкими союзниками США. И наоборот, из стран которые были включены в список – Сирия, Ирак, Ливия, Сомали, Иран, Судан и Йемен – не произошло буквально ни одного такого террориста; как указал Институт Катона вечером в пятницу: «Иностранцы из этих семи стран убили ровно ноль американцев в террористических атаках на территории США между 1975 годом и концом 2015 года». Действительно, согласно исследованию центра «New America», по состоянию на 2015 год начиная с терактов 11 сентября смертей от терроризма правых националистов было заметно больше, чем от мусульманских экстремистов.
Сделанное для CBN (Christian broadcasting network) обещание Трампа приоритизировать христианских беженцев среди всех других просто невежественно: сама идея определения того, кто заслуживает убежища на основе религиозных верований, – это нетерпимость в чистом виде. Помимо морали, оно также практически наверняка неконституционно в стране, основывающейся на «свободном исповедании религии». Кроме того, этим утром в «New York Times» аналитик института Катона Дэвид Биер убедительно доказал, что такая политика незаконна также с нормативной точки зрения.
Что еще хуже, так это то, что правительство США играет центральную роль в тех ужасах, от которых бегут многие из подвергшихся запрету людей. Предположение о том, что Трамп защищает страны, с которыми ведет бизнес, абсурдно. В реальности его крайне избирательный «черный список» отражает долговременную политику США. В самом деле Обама ограничивал визовые правила для тех же семи стран, а режимы в Эль-Рияде и Каире получали особую протекцию от США десятилетиями до Трампа.
Кроме поддержки США наихудших режимов мира, главный критерий, формирующий список Трампа, – это агрессия со стороны США. Пять из семи по большей части мусульманских стран в трамповском списке однажды подвергались бомбардировкам при Обаме, в то время как две другие (Иран и Судан) были наказаны серьезными санкциями. Поэтому Трамп запрещает иммигрантов из тех самых стран, в дестабилизации и развале которых правительство США – и республиканское, и демократическое – сыграло ключевую роль. Как заметил недавно сенатор от демократов Крис Мёрфи: «Мы бомбим вашу страну, создавая гуманитарный кошмар, а потом закрываем вас внутри. Это не внешняя политика, а фильм ужасов».
Крайне важно признавать и бороться против уникальных элементов трамповского экстремизма, однако стоит также признать, что значительная его часть имеет корни в политическом и культурном процессе, который происходил задолго до него. В страшных историях об иммиграции (включая разделенные семьи) нет ничего нового. Как заметили «ABC News» в августе: «Администрация Обамы депортировала больше людей, чем любая другая президентская администрация в истории. На самом деле, они депортировали больше, чем все президенты двадцатого века вместе взятые».
И причина, по которой Трамп может так легко черпать из колодца антимусульманских страхов и нетерпимости, заключается в том, что они культивировались 16 лет как центральный элемент, продвигавший войну с террором. Существуют фракции как левоцентристкие, так и правые, которые посвящают свою деятельность в основном демонизации мусульман и ислама. Правительству могут сойти с рук бомбежки, вторжения и атаки дронов на одни и те же группы людей на протяжении 15 лет только при постоянной демонизации и дегуманизации этих групп, при поддержании высокого уровня страха, чем США и занимались при двух успешных администрациях. Администрации и Буша, и Обамы вводили новые и достаточно радикальные ограничения свобод, нацеленных преимущественно, если не эксклюзивно на мусульман.
Трамп не возник из ниоткуда. Он логичное и наиболее абсурдное проявление разнообразных тенденций, которым мы позволили развиться: бесконечная война, близкий к всемогуществу институт президента, безграничные возможности военного времени – от шпионажа до тюремного заключений без суда и следствия, до пыток, до убийств, неоднократных нарушений гражданских свобод во имя иллюзорных гарантий безопасности – и продолжительная демонизация мусульман в образе страшного, примитивного, исключительно жестокого Другого.
Страна, которая вовлечена в бесконечную войну против большого числа стран, не только убивает множество людей, но уничтожает и свое собственное население. Трамп – это гнилой фрукт, который неизбежно произрастает из этой зловонной почвы.
Трамп – это не русский феномен, не итальянский и не латиноамериканский. Он отчетливый и совершенный американец, просто наиболее радикальный образ из американской бесконечной войны с террором и крена в сторону олигархии после 2008 года. Представлять, что Трамп — какое‑то большое отклонение, радикальный отход от истории США и их ценностей, это просто один из способов отбеливания всего того, что мы коллективно поддерживали и допускали.
Итак, за последнюю неделю мы были свидетелями спектакля, когда многие делали вид, что планы Трампа по секретным тюрьмам ЦРУ, пыткам и передаче задержанных были шокирующими трамповскими отклонениями, хотя многие из осуждающих эти планы были теми же людьми, которые с самого начала оправдывали или внедряли эти практики, или же теми, кто защищал исполнителей этих практик от криминального преследования. Осуждение и протесты против Трампа не должны служить сокрытию грехов недавнего прошлого или очищению зерен, посеянных до него и позволивших ему вырасти. Сопротивление трамповской атаке на базовые свободы требует четкого понимания схемы, в рамках которой эта атака стала возможной.
Однако этот запрет мусульман – а данный указ по воздействию и задумке именно таковым и является – также отличается от всего предыдущего по степени, если не по типу. Несмотря на все, что было до него, никто не отрицает того, что Трамп ведет Соединенные Штаты в темные и тревожные места, которые находятся на шаг впереди всего того, что предпринимали даже предыдущие президенты во имя защиты от мусульман. Формальная и полная кодификация этих антимусульманских стереотипов по сути своей опасна, так как скорее всего послужит последующему убеждению миллионов американцев воспринимать мусульман как исключительно опасных и угрожающих.
Кроме того, невозможно преувеличить все те гуманитарные кошмары, которые немедленно последуют за трамповским запретом на иммиграцию. Многие из бесчисленных беженцев, бегущих от созданных США разрушений, теперь лишены убежища, и то, что они обречены на смерть, – самоочевидно. Заметны параллели с тем, как обращались с бегущими от нацистских преследований еврейскими беженцами в 1930‑х и 1940‑х. Этот новый аккаунт в Твиттере рассказывает истории отдельных спасавшихся от нацистов евреев, чьему кораблю было отказано в причале администрацией Рузвельта в 1939 году и которые погибли в Аушвице и других лагерях.
Как заметила моя коллега Ли Фанг в 2015 году, доминирующая риторика, описывающая мусульманских беженцев, идентична той, которая использовалась для демонизации евреев в эпоху Второй мировой войны. Действительно, рисунок 2015 года из правой подстилки «Daily Mail», изображающий мусульманских беженцев как крыс (верхняя картинка ниже), в совершенстве наследует рисунок 1939 года в венской газете, изображавший евреев в таком же виде (нижняя картинка ниже).
The Daily Mail, 2015.
Das Kleine Blatt, 1939.
Однако, как я указывал раньше, когда речь идет о нарушениях гражданских прав, с ними резонируют более привычные, менее драматичные несправедливости. Например, эта статья, опубликованная недавно в «McClatchy DC», рассказывает историю Муртада Аль-Тамими, 24‑летнего разработчика программного обеспечения для Фейсбука, иракца по происхождению, который вынужден был немедленно уехать из Канады, где он гостил у своей семьи, для того чтобы попасть в США до ввода в действие трамповского запрета, и теперь он не может посетить семью из‑за страха (обоснованного) не вернуться. В этой статье Аль-Тамими описывает омерзительные оскорбления и унижения, которым он подвергался как мусульманский иммигрант в США, однако теперь он сталкивается с полным и абсолютным запретом на въезд.
Тем временем «New York Daily News» сообщили этим утром о том, что многие мусульмане и арабы, имеющие визы длительного пребывания в США, застряли в аэропортах и не допускаются к посадке на свои рейсы. Что более значимо, хотя и трудно оценимо, так это крайний страх, вполне обоснованно испытываемый американскими мусульманами и иммигрантами, о том, что будет дальнейшими последствиями всего этого как в рамках культурных норм, так и дополнительных законодательных ограничений. Так же как и отношение к ЛГБТ-американцам изменилось после того, как их личные истории стали более известны, истории такого типа о том, как базовые права обычных мусульман были растоптаны без каких‑либо обоснований, крайне важны для освещения оскорбительного характера таких ограничений.
Одной из наиболее крупных опасностей этих тенденций является угроза возможности организаций по защите гражданских прав американских мусульман функционировать свободно и эффективно. Крупнейшая из таких организаций, Совет американо-исламских отношений (CAIR), долгое время была целью нападок правительства США. Администрация Буша заклеймила организацию необъявленным подозрением в «пособничестве» терроризму, обеспечив запятнанность ее репутации, но не дав повода для возможности защитить себя в суде. Как мы сообщали, в 2014 году исполнительный директор организации был целью агрессивной, высоко персонализированной электронной слежки со стороны Агентства Национальной Безопасности.
Сейчас CAIR играет ключевую роль в защите американских мусульман и иммигрантов от этих атак на гражданские права. Эта организация уже объявила о том, что собирается подавать иск касательно конституционности и легальности трамповского запрета. Мусульмане, которым больше некуда обратиться, часто пользуются защитой CAIR, когда их основные права нарушаются, и теперь это будет происходить все чаще.
Однако эта организация долго была под прицелом худших антимусульманских экстремистов, таких как Питер Кинг, вместе с еще худшими радикалами, которые теперь имеют значительное влияние в администрации Трампа. «Breitbart», чей бывший шеф Стив Бэннон стал сейчас одним из самых влиятельных лиц в Белом Доме, имеет весьма интенсивную фиксацию на CAIR.
Существует серьезный риск того, что CAIR будет преследоваться, как это происходило в прошлом со стороны менее радикальных чиновников. Организация является одним из важнейших оплотов, защищающих американских мусульман и мусульман-иммигрантов от серьезных нарушений гражданских прав, и она нуждается и заслуживает поддержки от любого, кто может ее предоставить. Это можно сделать здесь (в качестве объявления: я несколько раз выступал на событиях организованных CAIR и их союзниками, а также собираюсь в знак солидарности выступать еще чаще в этом году).
Часто бывает, что экстремисты обеих сторон затяжного конфликта в конечном итоге зеркально отражают характерные признаки, ментальность и манеру поведения друг друга. Это в точности то, свидетелями чего мы в данный момент становимся в случае с антимусульманскими крестоносцами в США, которые принимают ту же установку, что ИГИЛ и его союзники – о природной непримиримой враждебности Запада и мусульман. Как говорил мой коллега Муртаза Хусейн в 2015 году, основная стратегическая и пропагандистская задача ИГИЛа – это уничтожение «серой зоны» для западных мусульман, «порождение ненависти между местным мусульманским населением и обществом, в котором они проживают», с целью убедить обе стороны в том, что война для них естественней, чем совместные усилия на пути к гармонии и ассимиляции.
Сложно вообразить что‑нибудь, что поддерживает основную идею и центральный нарратив ИГИЛа настолько, насколько это делает запрет Трампа на миграцию, нацеленный на мусульман, вместе с одновременным предпочтением христианских беженцев. Однако отнюдь не так уж и невозможно представить политику, которая будет в этом отношении еще хуже. Опасность заключается в том, что миграционный запрет – только первый шаг на этом гнусном пути, далеко не последний. Вот почему крайне необходимо сделать все возможное, чтобы отменить этот запрет, бороться с ним и сокрушить его немедленно.