Предисловие Дениса Пилаша
13 апреля 2015 не стало сразу двух всемирно известных писателей, чье творчество, имеющее гуманистическую и левую направленность, повлияло на целые поколения – речь о Гюнтере Грассе (1927-2015) и Эдуардо Галеано (1940-2015).
В частности, огромное значение имела главная книга уругвайца Галеано – «Открытые вены Латинской Америки» (1971) – история пяти веков ограбления и эксплуатации латиноамериканских народов сначала испано-португальскими колонизаторами, а затем новыми хозяевами континента, Соединенными Штатами. Книга Эдуардо Галеано, запрещенная правыми диктатурами всего региона, вместе со сборником поэзии коммуниста Пабло Неруды и горстью чилийской земли были единственными вещами, которые писательница Исабель Альенде прихватила с собой, вынужденно покидая Чили после пиночетовского переворота. Не случайно именно эту книгу венесуэльский президент Уго Чавес подарил своему американскому коллеге Бараку Обаме. Но кроме «Открытых вен», Галеано оставил еще несколько десятков книг (в том числе монументальную «Память огня») и многочисленные публицистические статьи. Сам он остался в плеяде ведущих фигур латиноамериканской литературы, наряду с колумбийцем Габриэлем Гарсиа Маркесом, парагвайцем Аугуст Роа Бастосом, аргентинцами Эрнесто Сабато, Хуаном Хельманом, Хорхе Луисом Борхесом, кубинцем Алехо Карпентером, гватемальцем Мигелем Анхелем Астуриасом, чилийцем Роберто Боланьо, мексиканкой Эленой Понятовской и многими другими.
Проживающий в Сантьяго-де-Чили выходец из Киева Олег Ясинский, переводчик многих текстов Эдуардо Галеано, любезно разрешил «Спільному» разместить их. В частности, это написанные на рассвете нового тысячелетия «заметки о будущем» уругвайского автора – ироничные и наивные, но оптимистичные. Галеано, который из-за военных переворотов в Уругвае и Аргентине провел в изгнании более десяти лет, не утратил своего оптимизма и дождался момента, когда трудящиеся классы Латинской Америки пробудились от сна – возможно, и мы почерпнем в его мыслях вдохновение, такое актуальное во мраке сегодняшней действительности.
Переводил Олег Ясинский
Рождается новое тысячелетие. Нельзя воспринимать это слишком серьезно: в конце концов, 2001 год христиан – это для мусульман 1379 год, для майя 5114 год и для евреев 5762 год. Первого января новое тысячелетие рождается по воле и капризу сенаторов Римской империи, которые однажды собрались и решили порвать с традицией празднования Нового Года в начале весны. А отсчет лет христианской эры происходит от другого каприза: когда-то римский папа решил назначить дату рождения Иисуса, хотя никому не известно, когда он родился 1.
Время смеется над рамками, которые мы изобретаем, чтобы убедить себя в том, что оно нам подчиняется; однако весь мир празднует и немного боится наступления этого рубежа.
Тысячелетие приходит, тысячелетие уходит, подходящий момент для того, чтобы глашатаи горящих кустов посокрушались по поводу судеб человечества и для того, чтобы полномочные представители гнева господнего предсказали конец света и общий хаос, тем временем как само время плотно сомкнув губы продолжает свой путь через вечность и тайну.
Но на самом деле, в такую дату, сколь бы случайной она ни была, каждый из нас чувствует искушение спросить себя, каким же будет это наступающее время. И откуда нам знать, каким оно будет. Ясно в этом деле только одно: в двадцать первом веке, если мы еще здесь будем, все мы станем людьми прошлого века, даже хуже того, станем людьми прошлого тысячелетия.
И хотя мы не можем угадать, каким станет это будущее время, у нас, по крайней мере, есть право представить, каким бы нам хотелось, чтобы оно стало. В 1948 и в 1976 гг. ООН утвердила длинные списки прав человека; но огромному большинству человечества досталось только одно из этих прав: видеть, слышать и молчать. Что будет, если мы начнем пользоваться никогда никем не провозглашенным правом мечтать? Что если мы хоть чуть-чуть пофантазируем? И попробуем заглянуть вдаль, сквозь пелену бесчестия, в ту даль, где можно угадать контуры другого возможного мира:
воздух будет чист от любой отравы, за исключением той, что возникает от человеческих страхов и человеческих страстей;
на дорогах собаки будут давить автомобили;
люди не будут управляемы машинами, не будут программироваться компьютерами, не будут покупаться супермаркетами, не будут смотримы телевизорами;
телевизор перестанет быть главным членом семьи, и обращаться с ним станут как с утюгом или стиральной машиной;
люди будут работать чтобы жить, а не жить чтобы работать;
в уголовные кодексы будет включено преступление тупости, совершаемое теми, кто живет, чтобы иметь или копить, вместо того, чтобы жить просто, чтобы жить, как птица поет, не зная, что поет и как ребенок играет, не зная, что играет;
во всех странах попадут в тюрьму не ребята, отказавшиеся от службы в армии, а те, кто хочет служить;
экономисты перестанут называть уровнем жизни уровень потребления, а качеством жизни количество вещей;
повара перестанут думать, что лангусты обожают, когда их живьем бросают в кипяток;
историки перестанут думать, что страны обожают быть захваченными;
политики перестанут думать, что бедные обожают, когда их кормят обещаниями;
напыщенная серьезность перестанет считаться достоинством, и никто никогда не воспримет всерьез того, кто не способен над собой посмеяться;
смерть и деньги потеряют свою магическую власть, и ни по причине смерти, ни по причине богатства подонки не смогут с легкостью превращаться в благодетельных джентльменов;
никого не посчитают героем или идиотом за то, что действует так, как считает правильным, а не так, как больше выгодно;
из состояния войны против бедных мир перейдет к войне против бедности, и военная промышленность будет вынуждена признать свое банкротство;
пища перестанет быть товаром, а средства общения – бизнесом, потому что пища и общение являются человеческими правами;
никто не умрет от голода, потому что никто не умрет от обжорства;
с уличными детьми не будут обращаться как с мусором, потому что не будет уличных детей;
с богатыми детьми не будут обращаться как с деньгами, потому что не будет богатых детей;
образование не будет привилегией для тех, кто может его оплатить;
полиция не будет проклятием для тех, кто не может ее купить;
справедливость и свобода, сиамские близнецы, приговоренные к пожизненному разделению, смогут снова встретиться и плотно-плотно прижаться друг к дружке; спина к спине;
одна черная женщина станет президентом Бразилии, и другая черная женщина станет президентом Соединенных Штатов Америки; одна индейская женщина будет править Гватемалой и другая – Перу;
в Аргентине «сумасшедшие матери» с Пласа де Майо 2 станут примером умственного здоровья, потому что они отказались забыть во времена обязательной амнезии;
Святая Мать Церковь исправит ошибки на скрижалях Моисея, и шестая заповедь повелит радость тела;
церковь продиктует еще одну заповедь, о которой Бог когда-то забыл: «Возлюби природу, частью которой ты являешься»;
будут вновь засажены пустыни планеты и пустыни души;
отчаявшиеся будут ожидаемы и потерянные будут найдены, потому что отчаялись они из-за того, что столько ждали и потерялись, потому что столько искали;
мы станем соотечественниками и современниками всех, у кого есть стремление к справедливости и стремление к красоте, совершенно неважно, ни где они родились и жили, ни когда они жили, и не обратим ни малейшего внимания на границы карты и границы времени;
совершенство останется скучной привилегией богов; но в этом прекрасном и проклятом мире каждая ночь будет прожита как последняя, и каждый день будет прожит как первый.