Впервые опубликовано в журнале «Новая Еўропа»
В июне в Минске состоялась презентация 6-го выпуска «Гендер и труд» украинского журнала «Спільне» («Общее»). Презентацию провела со-редакторка выпуска, кандидатка социологических наук, доцентка кафедры социологии Национального университета «Киево-Могилянская академия» Тамара Марценюк. Мы побеседовали с Тамарой о самом журнале, новом тематическом выпуске и проблематике гендерных исследований трудовой сферы.
Расскажи немного о самом журнале.
Журнал социальный критики «Спільне» («Общее») — это левый коллективный проект. Идея журнала заключается в первую очередь в создании проекта, который был бы альтернативой академическим журналам. Обычно при написании научных статей надо соблюдать большое количество формальностей, которые часто считаются более важными, чем само содержание номера и польза этих материалов для широких академических и неакадемических кругов. Кроме того, такие публикации в итоге остаются замкнутыми сами на себе, пишутся ради галочки, не выходят за рамки университета, и мы можем вообще не знать, что, например, пишут социологи в Одесском государственном университете. Другими словами, часто это сугубо академическое знание, не имеющее какого-либо общественного резонанса. Соответственно, с одной стороны журнал «Спільне» («Общее») — это альтернатива такому «сухому» бюрократическому академизму. С другой стороны это также междисциплинарный и «низовой» проект.
Я думаю, в современных университетах Украины до сих пор существует ревностное отношение к границам научных дисциплин. То есть осуществляются попытки определить, что относится к социологии, а что уже нет. Отсутствует коммуникация между дисциплинами. Мы, например, очень мало знаем о том, что происходит на факультете информатики или физики. Этот разрыв между дисциплинами довольно существенный. И также имеется очень большой разрыв между реальными проблемами разных людей и тем, чем занимаются исследователи, что они считают более важным и актуальным.
Идея журнала — поднимать маргинальные, замалчиваемые социальные проблемы и использовать для этого разные жанры.
Это могут быть и академические статьи, но идея заключается в том, чтобы написать их более доступно, не использовать «тяжелую» специализированную лексику. Также мы публикуем переводы важных для глобальных интеллектуальных дискуссий текстов, о которых у нас мало знают. Кроме того, мы публикуем интервью с разными людьми, социальные фото-проекты.
Журнал «Спільне» — это коллективный проект. Кто входит в редакцию, участвует в создании журнала?
Редакция нашего журнала — это приблизительно 20 человек, большая часть из которых — левая интеллектуальная молодежь. В проекте также принимают участие преподавательницы и преподаватель кафедры социологии Киево-Могилянской академии. У нас на кафедре уже есть такая критическая масса людей, которые учились как в Могилянке, так и за рубежом, защитили кандидатские диссертации и стали преподавать в Академии курсы на различные социальные темы. Это и социология маргинальности, и социология общественных движений, а также курсы на гендерную и феминистическую тематику. И мы себя идентифицируем как публичные социологи. Это в социологии достаточно новое явление, которое пришло из Университета Беркли, считающегося в США левым критическим университетом. Там на кафедре социологии Майкл Буровой фактически ввел это понятие «публичной социологии».
Ее идея состоит в том, что мы не просто теоретизируем или проводим исследования, но мы также взаимодействуем с разными группами в обществе, актуализируем практические проблемы в реализации государственной политики.
В общем, наш журнал собрал очень разных людей: есть те, кто работают в университете, есть журналисты, есть активисты профсоюзного движения, феминистских инициатив.
Если у вас 20 человек входит в редакцию, каким образом осуществляется подготовка выпуска? Все участвуют в работе над каждым выпуском?
У нас неиерархическая структура, и над каждым номером работают один или пару редакторок или редакторов, которые ответственны за выпуск. Они непосредственно курируют конкретный номер, всю организацию, подготовку к печати. Но все статьи, материалы, которые планируются в выпуск, коллективно читаются и обсуждаются. Так удается распределить нагрузку по созданию журнала равномерно и покрыть разные темы.
Как подбираются материалы для журнала?
Мы не делаем открытого объявления о сборе материалов в тот или иной выпуск. Мы либо сами в рассылке левых активистов или публичных социологов решаем, кто и о чем хочет написать, или мы адресно просим кого-то написать статью или подготовить материал. У нас еще есть очень хороший ресурс студентов и студенток Киево-Могилянской академии, и в принципе четвертая часть номера — это работы студентов и студенток в рамках разных курсов. Это мотивирует их, так как они видят, что выполняют задания по курсу не ради галочки, но могут их опубликовать. Также иногда авторки и авторы «вылавливаются» на конференциях или других мероприятиях, куда ездят представительницы редколлегии.
Какова аудитория журнала?
Аудитория очень разная. Мы проводим презентации как для академического сообщества, так и для профсоюзов, рабочих и других групп. Я делаю презентации скорее для социологов и социальных исследователей, так называемых гендерных сообществ. Но, например, другие ездили к шахтерам или рабочим и там делали презентацию. Мы стараемся, чтобы аудитория была разной.
О чем были предыдущие выпуски журнала?
В год мы выпускаем два номера. Первый выпуск был посвящен тематике криминализации социальных проблем. Часто государство вместо того, чтобы решать проблемы (например, бездомных, наркозависимых), выбирает вариант криминализации этих явлений, то есть фактического наказания этих людей, но не работы с комплексом социально-экономических причин, которые конструируют то или иное явление. Были еще номера о городском пространстве, расизме, классовом анализе. Классовый анализ — это отдельная тема, так как в современной социологии как-то боятся этого слова «класс» и вообще мало говорят об экономических аспектах, поэтому появилась необходимость в отдельном номере. Был еще очень интересный номер об образовании, в котором я тоже принимала участие как авторка. Там мы предлагали критику образования, анализировали, какие есть альтернативные формы образования.
В описании журнала указано, что это некоммерческий проект. Расскажи, каким образом вам удается печатать журнал, ведь это требует определенных финансовых вложений?
Например, первый номер был создан сугубо на добровольных началах, все писали бесплатно, а потом скинулись деньгами на его печать. Нашим готовым продуктом потом заинтересовались некоторые фонды (например, Розы Люксембург, Бёлля), которые профинансировали часть тиража некоторых выпусков, их презентацию. Чаще всего мы распространяем наши журналы на презентациях, конференциях и книжных ярмарках, что связано с некоммерческой деятельностью нашей инициативы.
Перейдем непосредственно к шестому выпуску журнала. Почему вы выбрали тематику «Гендер и труд»? Чем она особенно актуальна? Почему появилась необходимость в тематическом выпуске?
У нас в какой-то момент собралось много материала на эту тему — интервью, переводы. Также это достаточно популярная тема, с одной стороны. Но с другой — ее редко анализируют с точки зрения классового анализа, мало говорят о репродуктивном труде, привязанном к женщинам.
Расскажи немного про концепцию этого выпуска.
Этот номер мы делали совместно с Анастасией Рябчук, она тоже публичная социологиня, занимается исследованиями бездомности и бедности. В этом выпуске мы сконцентрировались на социалистическом анализе гендерных вопросов. Основной акцент был сделан на экономических аспектах, труде и так называемом репродуктивном труде. Весь труд можно разделить на продуктивный, то, что делается в публичной сфере за плату, и репродуктивный, неоплачиваемый труд по уходу за домом, семьёй, рождению и воспитанию детей. Этот репродуктивный труд преимущественно закреплен за женщиной и часто не считается, не описывается, не анализируется как тип труда, хотя на него затрачивается много ресурсов и времени. Соответственно, мы в этом номере проблематизируем понятие «труда».
Что считать трудом? Это только оплачиваемая работа? Почему важно в дискуссиях о труде учитывать неоплачиваемую домашнюю работу и репродуктивный труд?
Кто его преимущественно выполняет и почему? Какова роль государства в обеспечении гендерного равенства? Чью работу наиболее выгодно эксплуатировать работодателям и почему?
Что представляет собой содержание выпуска?
Выпуск разделен на несколько разделов, где мы рассматриваем аспекты гендерной сегрегации на рынке труда («Женская» и «мужская» работа), исторические аспекты положения женщин и гендерного порядка (Женщины в истории), вопросы тела и сексуальности применительно к труду (Сексизм и капитализм). Также у нас есть отдельный раздел, где собраны материалы из других стран, анализирующие события или политику в других регионах, а также проблематизируются вопросы — возможно ли достижение гендерного равенства, справедливого распределения ресурсов (Социальная политика и гендерное равенство)? Кроме того, в рамках последнего раздела мы поднимаем вопрос исламского феминизма. Например, часто дискуссии, политики в западных странах, поддерживающие гендерное равенство, при этом поддерживают и исламофобию. Европейская политика ориентирована на «освобождение» исламских женщин, что включает в себя запрет на ношение хиджабов. Это колонизаторская политика по отношению к исламским женщинам.
Кроме того, в выпуске есть и теоретические тексты, например, Нэнси Фрейзер «Феминизм, капитализм и коварство истории», и более исследовательские, например, работа Олены Синчак «Феминитивы между молотом и наковальней: как язык отражает гендерную сегрегацию на рынке труда» или коллективная студенческая работа о положении матерей на рынке труда в Украине — «Матери на рынке труда», и интервью с работницами (например, интервью с шахтеркой) и социальный фото-материал от Надежды Гусаковской про женщин Мариканы (ЮАР), которые провели акцию в поддержку протестов работников шахт и против полицейского произвола и подавления этих протестов.
Когда мы говорим о репродуктивном труде, то закономерно встает вопрос о положении матерей на рынке труда. Что в этом плане происходит в Украине?
Законодательство Украины формально достаточно неплохо защищает беременных женщин и матерей с детьми на рынке труда. У нас в Кодексе законов о труде есть отдельный раздел, регламентирующий работу женщин. Но вообще государство понимает родительство сугубо как материнство. Работодатели не очень позитивно воспринимают, например, если отцы хотят уйти в декретный отпуск, и очень слабо распространена практика разделения этого отпуска между родителями.
Также есть проблема двойных стандартов.
С одной стороны у нас демографический кризис, надо поднимать рождаемость и платятся какие-то пособия на это. А с другой стороны публичное пространство не дружественно по отношению к детям.
С коляской в общественном транспорте невозможно проехать. Родители поэтому не хотят детей с собой везде брать. А так как вся забота возложена на женщин, то они замыкаются на пространстве своей квартиры или максимум района.
Кроме того, до сих пор в Украине есть список профессий, запрещенных для женщин. Например, в метрополитене работает очень много женщин, но они не могут быть водителями поезда, хотя женщины водят наземный транспорт. Женщина также не может работать на тракторах, хотя в современном фермерстве новые модели тракторов. Этот список профессий не пересматривается. И вообще проблема не в том, чтобы защитить женщину, а в том, чтобы сделать рабочее место безопасным и удобным как для мужчин, так и для женщин. Но эти нормы поддерживают представление о женщине как потенциальной матери в первую очередь. Для работодателя женщина репродуктивного возраста — это потенциально беременная. Вообще, это очень распространенная практика — указывать в вакансиях пол и возраст при поиске сотрудницы или сотрудника.
Я вижу, что в номере достаточно много статей посвящено вопросу тела и сексуальности. Можешь ли ты каким-то образом прокомментировать появление этой тематики?
Да, в выпуске мы затронули проблематику и такого ресурса, как телесный капитал. Если у индивида ограничен доступ к власти, к материальным или временным ресурсам, рациональные субъекты начинают пользоваться другим типом капитала. У нас об этом есть интервью с французским социологом Пьером Бурдье, который как раз и говорит об этих разных капиталах. И у нас есть фактически отдельный раздел Сексизм и капитализм, который как раз обращается к вопросу тела как капитала. При этом здесь важно подчеркнуть, что этот тип капитала чаше используют женщины, чем мужчины, потому что чаше женщины объективированы и от них это ожидается.
В номере есть, например, интересное студенческое исследование, посвященное тому, каким образом женщины используют свою сексуальность в традиционно женских профессиях, например, секретарской работе — Дафна Рачок и Анастасия Черногорска «Телесность в офисах: использование женской сексуальности в традиционно “женских” профессиях». Это и вопросы сексуальных домогательств, и осознанного использования этого телесного капитала для того, чтобы достичь какого-то результата.
Если подробно остановиться на тематике телесности, то есть еще интересная статья Надежды Парфан «Старый патриархат, новый капитализм: глобализация интимности и международный брачный бизнес». Авторка обратилась к этой теме, потому что Украина популярна, например, в США как страна, куда можно приехать без визы за «русскими женами». И часто не понятно — или это завуалированный секс-туризм, или это для создания брака.
Также у нас есть определенная позиция относительно проституции, и мы перевели текст австралийской работницы сферы секс-услуг «Секс-работа: солидарность, а не спасение», в котором она говорит о том, что значит для нее коммерческий секс. Она себя старается показать не в роли жертвы, потому что часто эта позиция доминирует в более радикальном феминизме, и проституция по-разному легализируется в разных странах.
Есть страны (например, скандинавские), где работница сферы секс-услуг понимается как жертва насилия, поэтому криминализируются те, кто покупают такие услуги.
И достаточно активно идут дискуссии о том, каким образом регулировать эту сферу, и государство принимает решение о доминирующей политике по отношению к этой сфере. Но при этом женщины, работницы сферы секс-услуг, которые считаются маргинальной группой, лишаются права участвовать в этих дискуссиях и вопросах регулирования. Конечно, если сделать опрос, то мы увидим, что чаще всего женщины вынуждены идти в эту сферу, потому что им трудно или невозможно найти такую же оплачиваемую работу. И соответственно в феминизме доминирует установка на необходимость спасти этих женщин. И в своем тексте работница коммерческого секса определяет эту позицию как колонизаторский проект, так как отсутствует непосредственное апеллирование к этим женщинам, они лишены субъектной позиции и выступают как объекты спасения.
Можешь ли ты поделиться своими впечатлениями от презентации журнала в Минске? Как ты думаешь, актуальна ли эта тематика для беларусского контекста?
Мне было интересно общаться с активистками «Гендерного маршрута», которые организовали презентацию, а также с публикой на презентации. Немножко удивило то, что пришло мало людей — я ожидала больше активисток, феминисток. Оказалось, что публику меньше интересует тематика номера как таковая, а больше формат и форма — как мы делаем журнал, каков левый активизм в Украине и др. Хотя об этом всегда следует рефлексировать. Думаю, в Беларуси есть что исследовать в области гендерных и классовых аспектов рынка труда. Поэтому желаю вам успехов в этом!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
ВЛАДИМИР ИЩЕНКО: «”Спільне” стал первым удачным левым интеллектуальным проектом в Украине»
ЛЕВЫЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ УКРАИНЫ (Владимир Ищенко)
СПІЛЬНЕ №6, 2013: Гендер і праця