Иглтон Терри. Марксизм и литературная критика. М.: Свободное марксистское издательство, 2009.
«Марксизм и литературная критика» (1976) – первая книга Терри Иглтона на русском языке. Иглтон, крупнейший специалист по теории литературы, литературовед, интеллектуал-марксист, у нас фактически неизвестен (один из нескольких его текстов, переведенных на русский, был опубликован на Рабкор.ру). Кирилл Медведев решил восполнить этот пробел и издал «Марксизм…», пусть и не основную, но все равно важную книгу Иглтона – работы исследователя такого уровня можно и не делить на перво- и второстепенные.
«Марксизм и литературная критика» – ликбезная книжка. Она устроена тематически, предназначена для «начинающих» и дает самое общее представление о том, каким образом говорили о литературе Маркс и Ленин, Брехт и Беньямин, Лукач и Гольдман. В предисловии Иглтон указывает, что книга была написана на волне идей конца 60-х – начала 70-х и предназначалась для «курса кратких вводных занятий», так что ждать от нее откровений не стоит. Откровения будут в увидевшей свет семью годами позже книге «Теория литературы: введение», до сих пор остающейся одной из лучших обобщающих работ по литкритике ХХ века.По слухам, эта значительная работа уже переведена и вскоре должна быть опубликована (хотя нашим издателям, кажется, проще состряпать по собранию сочинений Хайдеггера и Шмитта заодно с Хайеком и Фридманом, чем сделать приличную марксистскую книжку).
Одна из главных задач Иглтона – показать на практике, что марксизм предоставляет адекватную методологию для решения разных теоретических проблем, в том числе и в области литературоведения. У теории литературы нет фиксированного объекта исследований, так как не существует литературы как некой независимой «сущности» с постоянным набором качеств. Вопрос о том, что является и что не является литературой – всегда исторический и, следовательно, идеологический: никакого «научного» определения литературы не существует. Соответственно, и теория литературы, сколь бы абстрактной и независимой от реальности она ни казалась, всегда идеологически и социально обусловлена. Однако в большинстве случаев исследователи литературы маскируют свои классовые интересы и отстраняются от социальных проблем. Как показывает Иглтон, не составляет труда установить корреляцию между тем, что говорил о литературе Хайдеггер и его нацистским ректорством или реакционной идеологией американской «новой критики», трактовавшей произведения литературы как абсолютно независимые, оторванные от реальности тексты.
Можно понять, почему у отечественных гуманитариев разговоры о марксизме и литературе вызывают стойкое отвращение: в Советском Союзе марксизм существовал в недискуссионном режиме и использовался скорее в репрессивных, чем в научных целях. Нет ничего удивительного в том, что главные достижения советской литературной критики стали возможными скорее вопреки, нежели благодаря марксизму – речь в первую очередь о работах Лотмана и Бахтина. (Иглтон по этому поводу заметил, что советский марксизм имеет к собственно марксизму приблизительно такое же отношение, как инквизиция к христианству.) Сегодня в русской академической литкритике найти исследователя, пользующегося марксистской методологией, практически невозможно, в то время как на Западе их пруд пруди. В Европе теория литературы с некоторых пор стала фактически частью междисциплинарных cultural studies, политическая ангажированность которых не вызывает сомнения, – при этом нужно иметь в виду, что сами cultural studies стали возможны благодаря английским литературным критикам-марксистам Рэймонду Уильямсу и Ричарду Хоггарту, а также левому французскому теоретику Ролану Барту (его книга «Мифологии» имела значительное влияние на развитие междисциплинарного подхода в гуманитарных науках). Не случайно американский палеоконсерватор Пол Готфрид в недавно изданной у нас «научно-фантастической» книге «Странная смерть марксизма» фактически приравнивает cultural studies к левой: с его точки зрения, «смерть марксизма» заключается в том, что из политэкономической программы он превратился в программу культурную. «Марксизм» Готфрида мало чем отличается от того самого «советского марксизма», то есть набора догм и общих мест о пролетариате, базисе и надстройке и т.п. И для Готфрида, и для «советских» теория идеологии Альтюссера будет недостаточно марксистской потому, что Альтюссер предоставил надстройке больше автономии, чем ей было отпущено в «Немецкой идеологии». И не имеет никакого значения, что Маркс писал на специфическом языке XIX века, что еще Лукач настаивал на марксистском подходе к самому марксизму, что в ХХ веке появилось совершенно иное представление о субъекте, из которого исходил Альтюссер, и т.п.
Работы Иглтона – характерный пример «культурного марксизма», который не перестает быть марксизмом политическим, совмещает гибкость с ортодоксией и не стесняется ставить под вопрос не только «буржуазные предрассудки», но и заповеди Карла Маркса. Например, в книге, посвященной различным теориям идеологии, Иглтон анализирует классическое определение идеологии как «ложного сознания»: в результате оно оказывается релевантным преимущественно той исторической ситуации (для Германии второй половины XIX века), в которой было разработано Марксом, и, следовательно, нуждается в дальнейшем развитии и уточнении.
Помимо упомянутых работ Иглтон написал еще множество важных книг. Среди прочего – исследования, посвященные Шекспиру, Беньямину, теории трагического, постмодернизму и даже смыслу жизни (одна из последних его книг называется «Смысл жизни: Очень краткое введение»). Остается надеяться, что хотя бы часть из них увидит свет на русском языке, а пока нужно еще раз отдать должное Кириллу Медведеву и его «Свободному марксистскому издательству»: он сделал то, что надо было сделать уже давно.
Книгу «Марксизм и литературная критика» можно скачать Марксизм и литературная критика, другие работы Иглтона легко найти в сети на английском языке.
