World

Неаполитанская мафия и ее социальный подтекст

13.02.2017
|
Влад Бурний
32591

Неаполь помог мне лучше понять принципы мировой экономики.

Роберто Савьяно

Приведенное выражение прекрасно передает основной посыл моего текста. Неаполь — это великий город с тысячелетней историей. Местные жители многими считаются самыми эмоциональными и доброжелательными среди остальных итальянцев. Но, как и другие южные города Большого Сапога, это место давно поражено хронической проблемой — хозяйством Каморры (от неаполитанского «шайка», «банда»). По своей сути, мафия — это отдельная бизнес-группа, накопившая свой капитал посредством прямых грабежей и других преступлений, продолжающая вести дела подобными методами. Мафиозные организации на протяжении нескольких поколений держат в своих руках практически все сферы жизни неаполитанцев, что уж говорить о крупном и среднем бизнесе. Но если бы проблема была только в этом… Неаполь также имеет сомнительную славу города с низким материальным уровнем жизни местного населения. В отличие от индустриального севера и центра страны, на юге преобладает нищета.

На то есть несколько причин (более подробно о каждой из них мы поговорим дальше):

  1. в свое время «итальянское экономическое чудо» произошло только на севере страны, в то время как на юге не было ни соответствующих сельскохозяйственных реформ, ни вложения в производство;
  2. контроль мафией предприятий, что сокращает количество рабочих мест для местного населения;
  3. социальная политика правительства по отношению к региону Кампания оставляет желать лучшего;
  4. низкий уровень образования населения, многие школьники попросту бросают школы (и это при том, что Неаполь считается одним из университетских центров Европы);
  5. та самая Каморра, которая не дает развиваться мелким предприятиям, требуя платить налог за право заниматься бизнесом на «их территории».

К тому же часто выходцев с юга Италии в других регионах воспринимают не очень дружелюбно. Во многом это объясняется сформированным за годы стереотипом «южанина-бандита». То есть в Милане считают, что если человек приехал из Неаполя или, к примеру, Палермо, то он обязательно должен быть или вором или необразованной деревенщиной. Об этом говорят как туристы, так и сами итальянцы.

Организованная преступность, как и само преступление, существовала всегда. Но важно понимать мотивы человека заняться грабежами, убийством и другими видами насилия. Не зря на кривую дорожку зачастую становятся индивидуумы из бедных слоев общества, где общий уровень образования также является очень низким. Особенно это распространено среди молодых людей. Отсутствие чувства защищенности, возможности обеспечить себя и свою семью честным трудом и наглядная разница в материальном достатке между ним и преступником являются главными причинами такого выбора. «Бытие определяет сознание», — говорил классик. Давайте попробуем разобраться в том самом бытии, где рождается и уже столетиями развивается «организованное зло». Ведь кому-кому, а украинской аудитории эта тема должна быть особенно близка.

 

Каморра — власть, история, влияние

История происхождения и структура

Появление Каморры нельзя отнести к точной исторической дате. В то же время некоторые исследователи, в том числе Иполито Санчиз, относят её возникновение к XVI столетию. Также существует мнение, что действовала эта организация с позволения властей и даже выполняла некоторую «грязную работу» на заказ. К примеру, существует информация, что королева Мария Каролина награждала орденами атаманов этих группировок, а последние предоставляли ей своих агентов, убийц и палачей. Но подтверждение этим данным в научной литературе мне найти не удалось. Первое официальное упоминание датируется 1735 годом, когда вышел королевский указ о запрете игральных домов, а это сообщество подпольно занималось организацией азартных игр. В конце XIX столетия Каморра некоторое время автономно действовала в США, но со временем слилась с другой итало-американской мафией. После Второй Мировой войны мафия «крышевала» бизнес так называемых «мальяри» — неаполитанских торговцев одеждой, что серьезно укрепило экономические позиции Каморры (Савьяно 2006: 11).

Каморра с Невилл-стрит

Сейчас Каморра — это мощная группа кланов, объединенных под одним названием, но действующих автономно и постоянно конкурирующих между собой. Неудивительно, что за последние пару поколений между семьями прошло несколько полноценных войн за территории и монополию в том или иной сфере бизнеса. Всего существует приблизительно 100 кланов, в которых работает около 10 000 сотрудников (Langewiesche 2012). Во главе клана стоят семьи, которые могут создавать союзные синдикаты с другими. Сами члены мафии редко называют себя «каморристи». Это название им дали историки и журналисты. Они «часть системы». Это подходящее название для такого масштабного явления, как Каморра.

Показательным примером организационной структуры являлась иерархия в секторе наркоторговли клана Ди Лауро:

  1. на первом уровне находились спонсоры и организаторы, которые контролировали бизнес, в особенности наркотрафик;
  2. подчинявшиеся первым «мафиозо» — менеджеры уровня ниже, которые закупали наркотики, фасовали и устанавливали связь со сбытчиками;
  3. на третьем уровне находились местные дилеры, каждый в своем районе, которые не только продавали товар, но также обеспечивали безопасность складов и «точек»;
  4. ниже всех стояли продавцы, сбытчики, которые подчинялись своему дилеру и не имели выхода на представителей верхних уровней (The Economist 2016).

Часто бывало так, что дилеры и продавцы, а также курьеры, могли и вовсе не быть членами клана, их просто нанимали. Для верхушки это полезно тем, что эти «работники» нижних уровней почти ничего не знали о схемах и структуре своей же организации, а потому боссы оставались защищенными в том случае, если тех арестуют. Отдельно существуют подразделения силовиков — киллеров и их помощников, которые занимаются «грязной работой». Таких в наличии у клана Ди Лауро было около трехсот человек. Им предоставляется мото- и автопарк, оружейный склад, полигон, где после выполнения поручения проходит очистка оружия от нагара, и неприметная одежда, которая уничтожается после окончания дела (Савьяно 2006: 16). Нередко союзные кланы могут одалживать друг другу своих людей с необходимой специализацией в разных ситуациях (Франкетти 2012). В общем, структура Каморры отличается от пирамидальной системы более известной Коза Ностры, где четко разделены полномочия, основанные на давних традициях, но в то же время неаполитанская мафия намного многочисленней (примерно в четыре раза превышает численность уже упомянутой сицилийской), активней и жестче в действиях.

Контроль экономики в регионе

Каморра контролирует как местное производство, так и грузы, проходящие через регион Неаполя. Главным сокровищем мафии является городской порт. В нем работает китайская компания COSCO, имеющая третий по величине флот в мире, и швейцарская MSC, занимающая второе место. Оборот этого порта в 2008 году составлял 20% импортируемых китайских тканей. 60% товаров, которые потом окажутся на прилавках Европы, не проходят таможенный контроль; 20% не имеют счетов. По правительственным подсчетам, государство теряет около 200 миллионов евро каждый год из‑за контрабанды.

Правила транспортировки требуют, чтобы каждый контейнер был пронумерован. Здесь же на множество контейнеров ставят один номер. Прошел один — значит проходят и остальные, независимо от содержания (Савьяно 2006: 2). В 2005 году таможенный отдел по борьбе с мошенничеством провел ряд операций, в ходе которых было конфисковано около 570 000 единиц разного товара: от джинс до игрушек(Савьяно 2006: 2).

Фабрики по производство одежды также являются основой экономического могущества мафии. Кланы набирают рабочую силу из Китая или неблагополучных регионов Италии. Производство часто расположено в обычных домах на первых этажах или пригородных зданиях. Работники трудятся около десяти часов в день, и такой труд по состоянию на 2008 год приносил им от 500 до 900 евро в месяц. Больше половины занятых — женщины. Отношение к эмигрантам здесь ужасает. Был трагический случай, когда одну китайскую работницу по имени Чжан Сяньби, отказавшую механику в его домогательствах, последний избил, сломал шею и бросил в колодец, где её и обнаружили (Савьяно 2006: 2). На этих фабриках создаются как товары для элитных бутиков по всему миру, так и для уличных продавцов и для стран Африки. Но ни предприятия, ни работники не имеют регистрации.

Руководство НАТО полагает, что около 2 000 единиц арендованной недвижимости стоимостью от 2,5 до 3,5 тысяч евро в месяц принадлежит Каморре. По подсчетам, это приносит мафии доход в 50 миллионов евро в год.

Это далеко не все сферы бизнеса, которые находятся в руках мафии. Но вышеприведенных данных должно быть достаточно, чтобы осознавать факт: мафия имеет солидную долю на рынках Италии, Европы и других регионов мира. За многие годы работы Каморра наладила трафик и обзавелась протекторатом среди отдельных групп представителей власти.

«Мы жили в условиях государства. Для нас государство должно было существовать и быть именно таким, каким оно и было. Только философия у нас с сицилийцами разная. Если Риино привык к островной изоляции, к уединению гор — самый настоящий старый овчар, — то мы уже перешагнули через эту ступень, мы хотели жить с государством. Если кто‑то из представителей власти чинил нам препятствия, мы находили другого, посговорчивее. Если это был политик, то мы потом не голосовали за него, если учреждение — находили обходные пути», — в 2005 году говорил после задержания Кармино Скьявоне, член клана Казалези (Савьяно 2006: 49). Былые принципы и законы исчезли. Бизнес стал абсолютом.

Торговля оружием и сбыт наркотиков

Общество исследования Каморры приводит такие данные: в северной части Неаполя количество наркоторговцев на душу населения занимает первое место в Европе и пятое — в мире. В этот прибыльный бизнес (стоимость производства тех же «колес» в 2008 году составляла около евро за пакетик; оптовая цена — до пяти евро; цена на рынке — 50—60 евро; такие же пропорции сохраняются и по отношению к кокаину) вовлечены тысячи человек (Савьяно 2006: 17). Клану Ди Лауро наркотики приносили 500 000 евро в месяц. Упомянутая семья, поощряя мелкий сбыт, а не торговлю крупными партиями, существенно либерализировала этот рынок, сделав его доступным большему количеству людей. Любой желающий может присоединиться к бизнесу, имея небольшие средства и пару энтузиастов. Местные полицейские управления Италии заявляют, что треть арестованных за наркоторговлю раньше не имели судимости и не относились к преступному миру вообще. Район Левелле и «Голубые дома» в Арцано — одни из самых популярных точек сбыта кокаина в Европе, где товар продается особенно дешево. По данным Центрального института здравоохранения, с 1999 по 2000 год потребление кокаина в регионе выросло на 80%. (Савьяно 2006: 18).

По данным Европейского института политических, экономических и социальных исследований, оборот оружия, находящийся в руках каморры и других мафиозных групп, в 2008 году составлял 3 300 000 000 евро. Каморра спонсировала и спонсирует определенные стороны в военных конфликтах в разных регионах мира(Савьяно 2006: 47—48]. Наверное, основным товаром, которым торгует мафия, является автомат Калашникова. На весь мир известна надежность, простота в эксплуатации и популярность этого автомата. Именно благодаря существенному занижению цен на это оружие, Каморра смогла занять свою нишу на нелегальном рынке оружия.

Как мы видим, демпинг на наркотики и оружие — это основной механизм в развитии бизнеса мафии.

Мусорный кризис

Свалки давно стали символом неблагополучных районов Италии. Область Кампания, центром которой является Неаполь, входит в четверку областей, с самой высокой загруженностью мусором в Италии вместе с Апулией, Сицилией и Калабрией. По подсчетам организации Legambiente, если сложить вместе все незарегистрированные отходы на этих территориях, то образовалась бы горная цепь высотой в 14 600 метров и весом в 14 000 000 тонн (Савьяно 2006: 75). Показательно, что эти же регионы являются лидерами в стране по уровню безработицы и количеству преступных организаций. С конца 90‑х годов до сегодняшнего дня в округ Казерты и Неаполя из Брешии было переправлено около 18 000 тонн токсичных отходов, а отходы с индустриального севера отправляли в Кампанию(Савьяно 2006: 75). В ходе операции «Кассиопея», проведенной в 2003 году, с севера на юг отправлялось около сорока фур с ядовитыми веществами с производства, а всего с 2003 по 2008 год в Кампании было обработано свыше 3 миллионов отходов (Савьяно 2006: 77). В ходе операции «Муха» 2004 года, проведенной республиканской прокуратурой, был установлен факт переработки 120 тонн опасных отходов черной металлургии и металлургической промышленности.

Проблема мусора в Неаполе

На свалках Кампании часто находят части скелетов давно покойных людей (их стоимость на блошином рынке в 2006 году варьировалась от нескольких до трехсот евро). Это происходит потому, что эксгумации, периодически проводящиеся на кладбищах, стоят очень дорого (она включает полную переработку останков с инвентарем). Поэтому директора кладбищ платили могильщикам, чтобы те самостоятельно раскапывали трупы, грузили скелеты в грузовики и вывозили (Савьяно 2006: 75).

Мафиозные кланы входят в перечень континентальных лидеров по переработке отходов. В промежуток между 2003 и 2008 годом этот бизнес принес им более 44 миллиардов евро (Савьяно 2006: 75). За счет существенного снижения цен Каморра выигрывает конкуренцию у компаний, занимающихся законной переработкой. При помощи поддельных накладных и при участии владельцев складских центров, незаконной переработкой занимаются владельцы как больших, так и мелких предприятий. Часто ядовитые отходы смешиваются с неопасными, что дает возможность махинаторам присвоить им категорию соответствующую ЕКО.

Непосредственной переработкой занимаются химики, а запроведение всего процесса в жизнь отвечают так называемые «стейкхолдеры», которые связываются с хозяевами фабрик и предприятий, договариваются о цене вопроса, отвечают за логистику (Савьяно 2006: 76). Часто они используют пути наркотрафика, которые им предоставляют кланы. Операция «Царь Мидас» вышла на перевозчиков отходов, которые устанавливали выходы на территорию Албании и Коста‑Рики. По состоянию на 2008 год существовали и другие направления, например в Румынию и отдельные страны Африки вроде Сомали и Мозамбика.

Понимая опасность ситуации, как для региона, так и для своих политических позиций, Берлускони в свое время обещал в краткие сроки вывезти весь мусор из Неаполя при согласии глав некоторых областей центральной и северной Италии. Также ему удалось договориться с властями Германии о принятии части отходов с северных регионов Италии, но возникло две проблемы:

  1. существенная масса отходов не доходила до немецких границ (возможно они также нашли пристанище в кризисных регионах);
  2. многие ядовитые отходы требуют дополнительных затрат для переработки. Но все же основной причиной всего вышеописанного является то, что сфера переработки мусора надежно лежит в руках Каморры.

Ситуация катастрофическая. Когда в 2005 году областной комиссар хотел восстановить свалку около Салерно, на улицу вышли тысячи протестующих, которые перекрывали улицы и устраивали пикеты. Один из митингующих, который нес ночную вахту на баррикадах, умер от переохлаждения. Труп 34‑летнего Кармине Юорио пролежал больше трех часов, когда смена обнаружила его (Савьяно 2006: 78). Можно вспомнить также акцию, проведенную в Неаполе осенью 2014 года. Протестующие обвиняли экологическую ситуацию в регионе в росте онкологических заболеваний и мутациях среди скота, причиной которой стал мусорный кризис 2008 года (Abbate 2014). В своем время он сыграл свою роль в отставке главы правительства Романо Проди. Но вопрос до сих пор остается открытым, и многие жители проблемной области теряют надежду на его решение.

 

Другая преступная деятельность

С 1979 по 2005 год мафией было убито 3600 человек. Это больше, чем жертв сицилийской, албанской и русской мафии, чем испанской ЭТА и ирландской ИРА вместе взятых, больше, чем убитых Красными бригадами и вообще погибших вследствие всех актов терроризма в Италии (Савьяно 2006: 32).

Приведу высказывание Дона Пеппино, священника, который был убит в 1994 году за то, что отказывался хоронить членов мафии и критиковал церковь за конформизм по отношению к организованной преступности: «Мы бессильно наблюдаем горе многих семей, чьи сыновья стали жертвами Каморры или ее участниками. (…) Сегодня Каморра являет собой одну из форм терроризма, которая вселяет страх, устанавливает свои законы и, подобно эндемии, является постоянным компонентом кампанийского общества. Каморристы беспощадно, с оружием в руках, насаждают свои неприемлемые порядки (…): рэкет, незаконная перевозка, покупка и продажа наркотических веществ, употребление которых приводит к появлению огромного количества молодых изгоев и одновременно к формированию рабочей силы для преступных организаций; столкновения между группировками, обрушивающиеся на семьи местных жителей подобно карающему бичу (…)» (Савьяно 2006: 59). К слову, в 2009 году, на 15‑й годовщине со смерти священника, на улицу вышло 20 000 человек, протестующих против разгула мафии.

Жертвами Каморры часто становятся люди, не имеющие отношения к преступному миру или бизнесу. В 2004 году была убита четырнадцатилетняя Аннализа Дуранте, обычная девочка, оказавшаяся между двух огней во время мафиозной перестрелки. (Савьяно 2006: 69). «Раньше дети и женщины были неприкосновенны. Теперь они больше не подчиняются никаким правилам», — говорит отец девочки. Многие связывают такую жестокость кланов с постоянной враждой семей и сменой поколений. Новая волна каммористи идет на все, чтобы получить деньги и власть. В художественном фильме «Гоморра» есть сцена, где два неотесанных молодых преступника обсуждают «тупого босса» и собираются «взять дела в свои руки». Режиссер не зря показывает их зрителю как глупых и безнравственных дураков. Намек понятен.

Кадр из кинофильма «Гоморра»

Воровство и грабеж также давно являются частью повседневной жизни неаполитанцев. Действуют преступники на скутерах, которые позволяют им мобильно передвигаться по узким улицам города (именно поэтому полицейские патрули также перешли на двухколесный вид транспорта). С вымогательством постоянно встречаются предприниматели. Примером может служить история Джованни Бочини, владельца верфи, от которого Каморра требовала ежемесячный «пиццо» (налог, снимающийся мафией с владельцев бизнеса — примеч. ав.) в размере 2000 евро. Он отказался платить даже после прямых угроз, и члены мафии сожгли его верфь, чем принесли убыток в 4 миллиона евро.

В Италии не принято поднимать тему внутренних преступлений. Результатами процесса «Спартак», длившегося с 1998 по 2010 год, было: 152 ареста, 1300 человек подозреваемых в связях с мафией, 558 свидетелей, 668 допросов, 880 лет пожизненного заключения в общей сложности. Но в органах СМИ это освещалось только на региональном уровне. «После публикации книги мне многие говорили: “Не нужно выносить грязное белье на свет. Это дела преступников”. Никто не должен поднимать проблемные темы. Их нужно прятать. Такова суть Италии. Потому я не вижу выхода из ситуации», — говорил в одном из интервью Роберто Савьяно, автор скандальной книги «Гоморра», получивший от мафии смертный приговор за свой материал. Сейчас он находится под защитой полиции и не появляется публично без сопровождения карабинеров. Такова цена правды.

При всем при этом Неаполь остается социально активным городом. Об этом говорят как уже упомянутые акции, так и те, которые с периодическим постоянством проходят в наше время. О взглядах большинства жителей города прямо говорят последние выборы мэра, на которых победил Луиджи де Маджистрис — бывший общественный прокурор в Южной Италии и известный борец с мафией. Он также является основателем антикоррупционной левой организации «Оранжевое движение». Несмотря на ограниченность возможностей, новому главе города удалось за несколько лет свернуть деятельность пары серьезных преступных организаций (Sensus novus 2013). Подобные инициативы и реформы все же позволяют неаполитанцам смотреть на будущее более оптимистично.

 

Пару слов о мотивах начинающих и не только бандитов

Да я проживу еще 30 лет!

Двадцатилетний герой фильма «Гоморра»

В середине 90‑х годов Управлением Неаполя по борьбе с мафией было описано состояние на сумму около 750 миллионов евро. В 1996 году у одного главы клана и его приближенных было конфисковано имущество на 450 миллиардов (Савьяно 2006: 54). Цифры астрономические. И все это на фоне нищеты и безработицы в Кампании. Неудивительно, что многие подростки из бедных семей, наблюдая подобный пример благосостояния, не видят ничего дурного в присоединении к мафии. Вот отрывок из письма одного мальчика, написанного в тюрьме для несовершеннолетних: «Я хочу стать боссом. Хочу, чтобы у меня были супермаркеты, склады, фабрики. Хочу, чтобы у меня были женщины. Хочу три машины, хочу видеть всеобщее уважение, когда я вхожу в магазин, хочу владеть складами по всему миру. А потом я хочу умереть. Как умирают настоящие боссы, которые всеми командуют. Хочу умереть от руки убийцы» (Савьяно 2006: 31).

С 14 лет малолетние преступники попадают в поле зрения Каморры. Они следят за будущими мафиози, дают первые задания, а потом принимают в свою организацию. Тут будет уместно привести слова парней, недавно начавших свою карьеру, записанных Роберто Савьяно во время работы над книгой:

"Сначала я работал в баре, получал в месяц двести евро, с чаевыми — двести пятьдесят, и только и думал, как бы уволиться. Хотел работать с братом в мастерской, но не взяли. В Системе у меня за неделю триста евро набегает, а если продажа хорошо идет, то еще и проценты от каждого «кирпича» (спрессованный в слиток гашиш  — причем. ав.) добавляются, в сумме получается триста пятьдесят—четыреста евро. Горбачусь как проклятый, но зато всегда надбавка выходит.

Раньше я все время проводил на улице, меня раздражало отсутствие мопеда, приходилось ходить пешком или ездить на автобусе. Я люблю свою работу, все меня уважают, и я могу делать что хочу. Теперь мне дали оружие, и надо постоянно быть здесь (Савьяно 2006: 29)."

Низкий уровень жизни при таком же уровне образования населения — это основа того, что превращает простого человека в преступника. Местные жители оставлены один на один со своими проблемами, и молодежь ищет любой возможный выход. «В Кампании многие живут на пособие уже лет 15. Обратившись за помощью к государству, они бьются лбами в закрытые двери. А двери Каморры всегда распахнуты настежь. “Система” даст тебе жилье, работу, машину, деньги. Поможет достать разрешение на бизнес, решить проблемы и уладить конфликты», — рассказывает Сальваторе Стриано, актер, ранее бывший членом Системы (Франкетти 2012). Когда член мафии попадает за решетку, клан содержит его семью. «Я член Каморры, и она поможет мне, моей жене и моим детям, в то время, когда государство забывает обо мне», — пример интервьюера возможных слов обычного каммористи, с которыми соглашается Витторио Пизани, бывший глава одного из отделов по борьбе с мафией (Познер 2016). Похоже, что многие люди находят здесь ту «защищенность», которой им не хватает в обычной честной жизни. В Неаполь в 2010 году были введены войска, символизирующие неспособность государства справиться с организованной преступностью. Люди попросту не верят в этот институт, а многие даже поддерживают мафию. Дорогие дома и машины на фоне разваленной экономики в регионе и гор мусора имеют ослепляющий эффект.

 

Заключение

Ясно, что организованная преступность имеет серьезное влияние на международный бизнес, а соответственно, и на правительства тех или иных государств. Это касается не только стран третьего мира, но, как мы разобрались, и властей членов Евросоюза. Еще совсем недавно Украина пережила преступный бум девяностых, влияние которого сильно ощущается и в наше время. Для большинства граждан нашей страны не секрет, что за многими отечественными политическими силами стоят криминальные группы, лоббирующие через них свои интересы. Вред для страны от такого положения дел на лицо. Но что может предпринять в сложившейся ситуации обычный человек, не желающий совершать преступления, когда против него выступает союз денег и власти? Как минимум, не становиться частью этой системы. В случае нарушения его прав или угрозы жизни нам следовало бы обращаться в правоохранительные органы или гражданские организации, предоставляющее юридическую помощь. Но можно ли доверять службам, подчиняющимся властям, которые сам человек подозревает в преступной деятельности? Так и получается, что тот же мелкий предприниматель, получая угрозы от «вышибал» не обратится в полицию, поскольку не будет уверен в том, что она в состоянии обеспечить ему защиту. Проще и безопаснее будет договориться с преступниками, несмотря на материальный и психологический ущерб. Вот мы и приходим к выводу, что гражданину следует слушать зов совести и не участвовать в криминальных махинациях, но в то же время ему очень сложно это сделать без защиты со стороны государственных органов, которые сами находятся под влиянием криминала.

Ситуация максимально запутанная и требует комплексного решения: как избавления от коррупции в государственном аппарате, так и повышения гражданской самоидентификации и проявления большего внимания к проблеме влияния преступности на государственный аппарат.

Другой вопрос, который мы поднимали, — это мотивы молодежи заниматься криминалом. Как мы и подозревали, к этому их склоняет в первую очередь бедность и низкий уровень образования. Что можно сделать в этой сфере? Решение проблемы должно быть не менее комплексным. Во‑первых, обратить внимание на экономическую и социальную политику государств, в которых мы живем и всеми доступными средствами добиваться изменений в данном вопросе.

Это касается и Украины. Увеличение социального сектора в бюджетных расходах, создание программ по поддержке бедных регионов, областей, сел и районов (сюда можно включить инвестиции в образование и предоставление рабочих мест), инициация создания организаций по помощи преступникам в переходе к нормальной жизни по типу существующей в том же Неаполе. Следует разрабатывать и применять новые подходы к решению проблемы, как, например, программа выплат потенциальным преступникам в Ричмонде (Abbate 2014).

Нужно не только осуждать криминалитет, но и постараться разобраться в обстоятельствах, которые стали причиной для этих людей обратиться к такому способу решения проблем. Конечно, некоторые выбирают подобную стезю из корыстного желания денег, власти и влияния. Но также многие не видят другого выхода в стремлении жить в достойных материальных условиях. Они брошены государством, которое позиционирует себя как защитника граждан, а на самом деле часто занято решением проблем высших слоев общества. Они жертвы экономических законов современного мира, в котором возведен культ сильнейшего, а слабые остаются прозябать в нищете. Можем ли мы их судить? Да, но и понять тоже обязаны, ведь без понимания всей сложности и неоднозначности феномена организованной преступности общество не будет в состоянии решить эту проблему.

Источники

Савьяно, Р. 2006. Гоморра.
Langewiesche, W. 2012 .The Camorra Never Sleeps.
Познер, В. 2016. Интервью с Витторио Пизани.
The Economist, 2016. Mafia managment.
Андреев, А. и Андреев, М. 2011. Террористы.
Франкетти, М. 2012. «Как итальянский ганстер устал воровать и убивать и стал актером». В:CQ.
Взгляд, 2010. Берлускони: Мусор из Неаполя вывезут за две недели.
Abbate, P. 2014. Roma, Napoli due proteste popolari con obiettivi diversi. In: Cilento Notizie
FURFUR, 2016. Стипендия вместо тюрьмы: почему в Вашингтоне решили платить потенциальным преступникам.
Sensus novus, 2013. Мэр Неаполя левеет, освобождая город от Каморры.
 
Share