Константин Задирака
Последние новости с дипломатического фронта в Минске шокировали часть украинского общества. Подписание так называемой формулы Штайнмайера взорвало новостное пространство и социальные сети, задвинув на задний план недавнюю главную тему — «Украинагейт» в США и возможный импичмент президента Дональда Трампа из-за злополучного разговора с Владимиром Зеленским. В чем же заключается «формула» и почему вокруг нее столько разговоров? Может ли она принести мир на Донбасс и почему многие утверждают, что этот мир убьет Украину?
Что подписали в Минске
1 октября бывший представитель Украины в политической подгруппе в Минске Роман Бессмертный впервые опубликовал текст «формулы», под которой собирались поставить подписи участники переговоров. На следующий день, уже после подписания, полный текст был опубликован Даркой Олифер, пресс-секретарем представителя Украины в трехсторонней контактной группе (ТКГ) Леонида Кучмы. Опубликованный документ — это письмо представителю ОБСЕ в ТКГ Мартину Сайдику от имени Кучмы. Такие же письма были подписаны от имени других участников переговоров.
В письме сказано, что «дипломатические советники глав государств и правительств Украины, ФРГ, Франции и Российской Федерации» согласовали текст, который должен быть вписан в украинское законодательство. Упоминания конкретного закона, куда его необходимо добавить, в письме нет, хотя подразумевается, что это будет закон о специальном статусе для отдельных районов Донбасса. Сам текст — два абзаца, в которых говорится, что данный закон начинает действовать в день проведения в этих районах местных выборов. Выборы должны пройти в соответствии с Конституцией Украины и еще одним специальным законом. Уточняется, что закон (о специальном статусе) действует на временной основе до дня публикации итогового доклада ОБСЕ, и на постоянной основе, если в этом докладе будет признано, что выборы были проведены в соответствии с украинским законодательством и стандартами ОБСЕ.
На этом все. Как именно будут проводиться выборы, что должно быть написано в законе, который их будет регулировать, когда они должны проводиться, какие условия должны быть обеспечены, чтобы выборы были признаны состоявшимися, — ничего этого в формуле Штайнмайера нет. Даже о законе, в который, собственно, и должна быть вписана данная формула, ничего не говорится. Существует закон «Об особенном порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей», содержание которого было прописано еще в первых Минских соглашениях, 2014 года и который был принят за закрытыми дверями Верховной Рады в том же году. Действие этого закона продлевалось при президенте Петре Порошенко, и оно заканчивается 31 декабря 2019 года. Президент Зеленский, комментируя подписание формулы заявил, что этот закон заменит новый, который будет разрабатывать Верховная Рада. В этом новом законе, по словам Зеленского, «не будет перейдена ни одна красная линия, поэтому нет и не будет никогда никакой капитуляции».
«Капитуляция» и реальность
Впрочем, ни более чем сдержанное содержание «формулы», ни заверения Зеленского многих украинских патриотов не убедили. В тот же день, когда стало известно о подписании «формулы», перед Офисом президента на улице Банковой в Киеве собрался митинг из нескольких сотен «противников капитуляции перед агрессором», в котором главными участниками стали представители ультраправых организаций («Национальный корпус», «Свобода» и другие). Более крупный митинг был проведен рядом, на Майдане — там же было объявлено о создании «Движения сопротивлению капитуляции» и общей мобилизации всех патриотов на «Вече», которые должны будут пройти 6 октября во многих городах Украины с обсуждением дальнейшего плана действий. О своем участии в «Движении» уже заявило много украинских политиков, общественных деятелей и представителей интеллигенции.
Таким образом, «формула Штайнмайера» стала очень интересным и показательным примером того, как часть украинского общества и политиков относятся к проблеме решения конфликта. Эта реакция оказалась куда интересней самой «формулы», в которой, говоря грубо, сказано ровным счетом ничего. «Формула» в ее нынешнем и закрепленном подписями представителей ТКГ виде — это голая декларация о намерениях, причем достаточно туманных. Когда-то в соответствии с каким-то законом провести выборы, а после этого в силу вступит еще один новый закон, который может стать постоянным. Может быть, и если на то будет воля ОБСЕ. И проводить выборы при этом следует по украинским законам, с украинскими, следует понимать, партиями, на территории, где ни украинских партий, ни украинских законов не было уже больше пяти лет. Это не слишком похоже на дорожную карту решения конфликта, а тем более не похоже на объявление капитуляции.
И реакция участников переговоров только подтверждает неоднозначный характер «формулы». Так, после ее подписания, глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что на основу Минских соглашений, а именно «амнистию, особый статус, закрепленный в Конституции, разведение сил и средств, полное возобновление экономических связей, снятие блокады, которая полностью противоречила минским соглашениям», формула никак не повлияет. А президент Украины Зеленский, как уже упоминалось, сразу после подписания формулы отметил, что «никаких выборов под дулом пулеметов не будет и не может быть».
Подобную позицию подтвердили и в Европе. В частности, министр Великобритании по вопросам Европы и США Кристофер Пинчер по поводу подписания «формулы» заявил: «Соединенное Королевство разделяет мнение украинского правительства, местные выборы на востоке Украины могут происходить только при надлежащих условиях. Среди этих условий всестороннее прекращение огня, вывод иностранных войск и беспрепятственный доступ для международных наблюдателей за выборами и СМИ».
В МИД Германии, непосредственного участника переговоров и страны происхождения «формулы», также относятся к ней вполне скептически. Представитель министерства, Райнер Бройль, отвечая на вопрос журналистов DW, назвал ее «только одним фрагментом пазла», которые еще предстоить собрать для реализации Минских соглашений. По его словам, остаются спорными многие другие пункты, к числу которых Бройль отнес, в частности, «вывод посторонних войск» и восстановление украинского контроля над границей с Россией. При этом, пояснил дипломат, предстоит еще установить очередность: вначале выборы в Донбассе, а потом контроль Киева над границей или наоборот. «Так что настоящая работа только начинается», — сказал Бройль.
Настоящая опасность
Таким образом, мы видим повторение ситуации с Минскими соглашениями и продолжение риторики предыдущих лет. Движение к миру, которое подтверждают все участники переговоров, при этом акцентирование внимания на важных для себя моментах и несогласие в последовательности действий: сначала вывод войск и установление безопасности в регионе, что бы под этим не подразумевалось, и затем выборы и введение «особого статуса», или наоборот. «Формула» сама по себе к этому мало что добавляет. Многое будет зависеть от дальнейших шагов – что будет прописано в законе об «особом самоуправлении», в который будет добавлен текст «формулы», а еще интереснее — какими будут условия проведения выборов в законе, который будет их регламентировать.
Однако уже эти скромные дипломатические акты оказались способны вызвать чрезвычайно бурную реакцию в Украине. Настолько бурную, что многие украинцы, в том числе сравнительно уважаемые и авторитетные, просто и понятно назвали подписание «формулы» капитуляцией и сдачей интересов Украины. Прямо называть дипломатические шаги руководства страны предательством и призывать людей выходить на улицы — похоже на по крайней мере подготовку к активным действиям по не вполне электоральной замене руководства страны. А поскольку Зеленский — это пока не Янукович и проводить массовую революцию против президента, действия которого поддерживает более 70 процентов населения, довольно сложно, то без переворота обойтись будет нельзя.
Конечно, пока что такие слова, как «переворот», «революция» и даже «гражданская война», звучат достаточно громко, однако и повод для их произношения весьма незначительный. Что будет происходить, если украинская власть действительно начнет реализовывать компромиссы, прописанные в Минских соглашениях, и совершать действия по направлению к разрешению конфликта? Особенно с учетом того, что даже для самого нейтрального, промежуточного варианта договоренностей — заморозки конфликта, прекращения огня и регулярной гибели солдат и мирного населения — также могут потребоваться некоторые компромиссы, как в случае с подписанием той же «формулы Штайнмайера», за которым последовала предварительная договоренность о разводе войск на ряде участков фронта.
В связи с этим напрашивается вопрос, а что может быть опаснее для Украины? Возвращение неподконтрольных районов Донбасса, через которые на Украину может оказывать влияние Россия, или реакция на это возвращение? Ультраправые часто любят говорить о «толерантности» как о неспособности организма бороться с инфекцией. Но многие совсем забыли о другом органическом понятии, весьма уместном в данном случае. Аллергия — сверхчувствительность организма по отношению к определенным веществам, иногда совершенно безобидным, возникающая в ответ на них соответствующая реакция. Симптомы аллергии разнообразны, начиная от обычного, хотя и досаждающего ринита, и заканчивая, например, ангионевротическим отеком, или отеком Квинке, который может окончиться летально.
И не впору ли говорить об аллергии украинских «ястребов» на вопрос возвращения территорий Донбасса, причем о такой аллергии, которая вполне способна убить организм страны Украина намного раньше, чем его захватит через «раковое» ОРДЛО господин Путин? Потому что последствия возможного гражданского конфликта, который неминуемо последует за попытками свергнуть власть президента Зеленского, предсказать очень сложно, однако то, что они вряд ли будут позитивными для страны – очевидно. Даже ограниченные провокации, такие как смертельный взрыв гранаты в 2015 году под Верховной Радой на митинге против внесения изменений в Конституцию, связанных с законом «Про особое самоуправление», могут быть уже очень опасны.
В начале XX века сразу после Первой мировой войны ирландские борцы за независимость от Британии начали войну за свободу. В этой войне в общей сложности погибло около двух тысяч человек, и закончилась она подписанием мирного договора, по которому Ирландия становилась доминионом в рамках Британской империи, то есть получала очень широкие права на самоуправление, но формально соглашалась с верховенством Британского монарха (а также фактически теряла несколько преимущественно протестантских северных графств). Однако этот договор очевидно не устроил радикальное крыло ирландского движения за независимость, и началась новая война, на сей раз уже между ирландцами, за детали выхода из-под власти бывшей метрополии. Война кончилась победой тех, кто выступал за договор с Лондоном, однако лидер несогласных Имон де Валера, стал премьер-министром страны менее чем через десять лет и вышел из доминиона уже мирным путем. Все закончилось, как кажется, сравнительно хорошо для Ирландии. За исключением того, что в гражданской войне за детали независимости погибло людей почти столько же (по некоторым данным — даже больше), чем в войне за саму независимость.
Мемориал солдатам-республиканцам, расстрелянным войсками Ирландского Свободного государства
Плохие новости для Украины заключаются в том, что единственный урок, который можно вынести из этого исторического экскурса, заключается в количестве жертв возможной новой гражданской войны, потому что насчет конечного результата Украине может повезти гораздо меньше. Еще одного масштабного гражданского конфликта не на Донбассе, а в центре Украины, в Киеве — наше государство может и не пережить. Поэтому всем борцам против «капитуляции» стоит задуматься над тем, не может ли стать их защитная реакция на украинскую дипломатию по-настоящему убийственной, в том числе для них самих.
Читайте также:
Мінські угоди: історія, інтереси, перспективи (Костянтин Задирака)
Авіаудар по будівлі Луганської ОДА: п’ять років невизнання (Тарас Білоус)
Українці другого сорту, або Клеймо внутрішнього переселенця (Ігор Волобуєв)
Підприємці політичного насильства: інтереси й тактики ультраправих в Україні (Денис Горбач)