Путешествие на «Близкий далекий восток» Филипа Ремунды: Украина как страна-парадокс

Александр Земленит

Отражение гражданского противостояния в документальном кинематографе — задача, требующая крайне деликатного воплощения на экране. Фильму, который мог бы стать панорамой расколотого противоречиями общества, легко придать пропагандистский оттенок в ущерб раскрытию всей сложности происходящих процессов. Особенно трудно удержаться от ретрансляции стереотипов, если автор фильма сам находится по одну из сторон конфликта. В этом смысле крайне интересными оказываются картины европейских режиссёров, наблюдающих за украинским кризисом со стороны. Им удается беспристрастно зафиксировать разные точки зрения в украинском обществе, которому явно не хватает диалога и взаимопонимания между гражданами.

Вышедший в 2015 году фильм известного чешского документалиста Филипа Ремунды «Близкий далекий восток» снимался в самый разгар украинского противостояния 2014 года. Филип Ремунда — один из наиболее ярких представителей авторского документального кино современной Европы. В поле его зрения — актуальные политические, культурные проблемы, способные расколоть общество или трансформировать сознание людей. Фильмам режиссёра не чужда провокативность, как, например, это было в случае с резонансной картиной 2004 года «Чешская мечта», когда авторам удалось благодаря рекламе и PR-технологиям привлечь более 3 тысяч человек на открытие несуществующего гипермаркета.

"Фильму, который мог бы стать панорамой расколотого противоречиями общества, легко придать пропагандистский оттенок в ущерб раскрытию всей сложности происходящих процессов."

Спустя несколько лет после выхода фильма о манипулирующих людьми фантомах общества потребления режиссёр продолжил исследовать психологию своих земляков в новом фильме «Чешский мир» (2010), а затем отправился уже в российскую глубинку с новым провокативным проектом — «Эпохальное путешествие пана Тржиски в Россию» (2011). И если в Россию на поиск интересных социальных типажей и болезненных тем Ремунда отправляет пожилого учителя по фамилии Тржиска, то в новом фильме о революционной Украине режиссёр совершает путешествие по стране сам. Перед чешской съемочной группой открывается «близкая» страна на Востоке, населенная людьми, невзирая на родственные связи, оказавшимися столь далекими друг для друга.

В одном из интервью Филип Ремунда утверждал, что Украина, как страна, с которой он чувствует близкую связь, интересовала его давно. Украинский Майдан чем-то напомнил режиссёру события, происходившие в Чехии в конце 1980-х годов, а противостояние между условным «западом» и «востоком» в чём-то схоже с напряженностью между чехами и словаками в годы распада единого государства. Вооружившись кинокамерами, авторы фильма отправляются к украинским друзьям и знакомым, чтобы самим разобраться в происходящих событиях. Результатом этих путешествий стала часовая картина, построенная на противоречивых ситуациях, складывающихся в единый парадоксальный портрет страны.

На протяжении часа вместе с героями фильма, семьи которых живут в разных уголках Украины, мы отправляемся в путешествие по стране в самое напряженное время 2014—2015 годов. Постепенно перед нами разворачивается история семьи, живущей по обе стороны конфликта — под Донецком и на Закарпатье. Главная героиня — характерный образ украинского трудового мигранта: женщина по имени Таня работает уборщицей в пражском офисе (благодаря чему она и познакомилась с режиссёром), при этом в родной стране Таня в своё время была учительницей русского языка. После смерти мужа у женщины осталось двое взрослеющих детей и престарелая мать. Летом в гости на Закарпатье приезжают девочки из Донбасса. Собравшиеся из разных уголков Украины родственники стараются не думать о происходящей катастрофе, однако даже в добрых семейных беседах обнажаются глубинные противоречия между представителями разных регионов.

Первые кадры в послереволюционном Киеве открывают во многом странный и необычный для самой съемочной группы портрет украинской столицы. Футбольный матч «Звёзды эстрады» против «Вооруженных Сил» с ликующими трибунами военных, скандирующих «Україна понад усе!». Биллборды «Тут може бути ваша реклама» рядом с еще не разобранными баррикадами Майдана. Испугавшие режиссёра люди в балаклавах из «Азова», собирающие деньги на АТО, митингуют под памятником Независимости; в кадр случайно попадает художественная гимнастка, кружащаяся в танце с ленточкой. В этих сменяющих друг друга странноватых сценах столичной жизни видно, насколько точно авторам фильма удалось попасть в самый центр парадоксального украинского циклона середины 2010-х годов. Атмосферой противоречий, эпизодами на грани китча, синтезом полярностей переполнено всё путешествие Филипа Ремунды по Украине.

На Майдане режиссёр встречается с одним из героев картины Михаилом и его подругой Викторией, журналисткой, вынужденной бежать из родного Красного Луча. Первый раз с Михаилом из Днепра (во время съемок еще бывшего Днепропетровском) мы встречались еще в самом начале фильма. С рассказа этого человека, радостно сообщающего, как на месте памятника Ленину в его родном городе теперь открыта спортплощадка, начинается знакомство с героями «Близкого далекого Востока». Для Михаила характерна ярко позитивная трактовка событий 2014 года. Он уверен, что Майдан изменил украинское общество в лучшую сторону, сделал граждан страны более сознательными и ответственными за свою судьбу. Виктория также поддерживала Майдан, с большим уважением и искренней любовью она относится к воюющим на Донбассе украинцам. Однако по ходу событий обнажается глубокая личная трагедия героини, невозможность найти общий язык с патриотами и говорящими о патриотизме людьми. Виктория находится в пограничном состоянии человека, чувствующего себя ненужным в своём государстве: сбежав из Донбасса, она не может найти себя на «мирной» украинской стороне.

"Интеллектуалы жалеют неразумных «детей Советского Союза», однако нахождение общего языка, видимо, не входит в число их интеллектуальных задач."

Показательным становится участие Виктории в дискуссии киевских интеллектуалов, рассуждающих о патриотизме и войне за бокалом вина. Попав в столь уютный, правильный, глубоко патриотичный и европейский мир за круглым столом, героиня чувствует себя чужой. От дискуссии, скорее похожей на коллективное бичевание гостьи со стороны единодушной киевской общественности, остается очень неприятный осадок. Будто бы эти люди позвали представителей «близкого далекого востока» лишь для упреков в «советской ментальности» и нежелании умирать за правильные ценности Европы. Интеллектуалы жалеют неразумных «детей Советского Союза», однако нахождение общего языка, видимо, не входит в число их интеллектуальных задач.

Харьков, восточная «первая столица», поразил чешского кинематографиста своей сюрреалистичностью. В несколько минут уместились странные кадры, отражающие многие психологические особенности жителей города у российской границы. Местные журналисты пригласили съемочную группу на финал конкурса красоты «Королева Харькова». Конкурс, в котором вместо обычных дефиле в купальниках участницы танцевали в камуфляжных шортиках и футболках с украинскими трезубцами, сильно удивил режиссера, разглядевшего в этом признаки фетишизма и не без иронии сравнившего происходящее с «сюрреалистической выставкой в духе маркиза де Сада». Атмосфера провинциального светского мероприятия, где китч и ставший модным (в контексте конкурса красоты) патриотизм взаимно дополняют друг друга, очень резонирует с состоянием, в котором пребывают Харьков и вся Восточная Украина после 2014 года.

В кадр часто попадают неоднозначные герои, на первый взгляд кажущиеся забавными фриками, но постепенно раскрывающиеся в своей сложности. Таким, например, является странный обитатель Межигорья с чёрно-красным щитом, на котором написано слово «Нарния» — это еще один Михаил. Приехав со Львова на киевский Майдан, он вскоре поселился в особняке беглого президента как самозваный экскурсовод. При этом Михаил оказывается весьма компетентен в своей новой импровизированной профессии и охотно проводит экскурсии по месту, где со своих многочисленных портретов отовсюду на нас смотрит четвертый президент Украины.

"Попадающие в кадр жертвы обстрелов так и не могут сказать, кто именно их обстреливает. Вопросы местных жителей, брошенные в пустоту, не могут найти ответа."

Другая героиня фильма, женщина из «сепаратистского» Енакиево, работает преподавателем в местном учебном заведении, где учился всё тот же президент Янукович. При этом впервые в кадре женщина появляется явно не слишком трезвой, а в разговоре с режиссёром сравнивает Евросоюз со «скользкими соплями», которые чужды «славянской культуре». На первый взгляд в женщине из Енакиево трудно разглядеть преподавателя, равно как и странный Михаил из Межигорья — экскурсовод весьма нестандартный. Люди противоположных взглядов и разной культуры живут своей жизнью, которая для них уже давно стала обыденной.

Донбассу посвящена большая часть второй половины фильма. В этой реальности рядом с советскими предприятиями соседствуют новые православные церкви, а индустриальные панорамы, в которых слышатся отголоски «Симфонии Донбасса» Дзиги Вертова, сменяют кадры разрушенных домов и таких же предложений разместить здесь «вашу рекламу» или сдать в аренду помещение. Отличием является разве тот факт, что яркими деталями донбасской фактуры становятся не баррикады Майдана или призывы «молиться за Украину», а портреты Сталина и поздравления с 9 мая. Зато не поддается сомнению главный фактор, объединяющий Донбасс с другими частями Украины, — всеобщая усталость от войны и осознание беспомощности перед разворачивающейся трагедией. Попадающие в кадр жертвы обстрелов так и не могут сказать, кто именно их обстреливает. Вопросы местных жителей, брошенные в пустоту, не могут найти ответа.

В обращении с материалом съемочная группа проявила высокую степень деликатности. Мы можем встретить в фильме людей противоположных взглядов, представляющих конфликтующие стороны, однако в этом часовом кинопутешествии вы не увидите умышленного разделения на «правильных» или «неправильных» граждан или хотя бы намека на это со стороны авторов. В объективе камеры — фактура местности, контрасты между регионами. Статичные длинные кадры с монологами местных жителей дают возможность высказаться каждому, а зрителям сделать собственные выводы, познакомившись с ситуацией в полном объеме. Лишь время от времени режиссёр вносит короткие комментарии по поводу фактов из жизни героев или делится собственными размышлениями о посещаемых городах.

Оксюморон «далекой близости» пронизывает всю картину, обнаруживаясь в каждом странном, неординарном, смешном, трагичном, радостном и безысходном эпизоде. У героев картины сложная и трагичная жизнь, возможно, ненавистная для них самих, однако для этих людей именно такая жизнь — родная. Взаимоотношения между семьями и слепые надежды на лучшее держат их в столь привычной послереволюционной повседневности. События Майдана, проблемы Крыма и Донбасса только обнажили десятилетиями формировавшиеся политические, культурные, мировоззренческие противоречия. Однако, заостряя конфликт, война не может решить его, но только загоняет вглубь острие имеющихся проблем.

"Возможно, именно в сочетании несочетаемого — ключ к пониманию страны, оказавшейся под угрозой распада, но продолжившей историческое существование, пусть и ценой глубокого кризиса?"

Общественная напряженность и личные трагедии, всплывшие на поверхность в фильме — это и есть Украина. Её целостность невозможна без разногласий, а единство проявляет себя в борьбе противоположностей. При этом все попытки свести культурное разнообразие к простым оппозициям «своих»—«чужих», «запада»—«востока», «проевропейских» и «пророссийских» в результате приводят к национальной катастрофе. Возможно, именно в сочетании несочетаемого — ключ к пониманию страны, оказавшейся под угрозой распада, но продолжившей историческое существование, пусть и ценой глубокого кризиса? И возможно, наиболее важным вопросом для всех, кто ратует за единую Украину, должно стать сохранение многообразия, а не новые попытки его преодоления...

В последнем эпизоде картины застолье в донбасской семье сменяется кадрами с еще свежих могил с венками. Вдали виднеются советские монументы на братской могиле погибших солдат Второй мировой. Несколько минут камера фиксирует пробитые свежими пулями старые каменные лица... Здесь по-прежнему живут и всё так же умирают, здесь стреляют в живых и пулями добивают мёртвые памятники. Остаётся надеяться, что пёстрый мир кино о «Близком далеком востоке» в реальности не превратится в бескрайнее донецкое поле битвы, усеянное венками на братских могилах. А ведь именно о такой печальной участи предупреждает нас эта картина о путешествии в страну парадоксов.