За последние полгода финансовые возможности большинства граждан значительно снизились из-за отсутствия доходов. Ситуация сложная. Если год назад на одно свободное рабочее место претендовали пять человек, то в августе — 13. По данным Социологической группы «Рейтинг» за 27 июля, количество людей, сохранивших после войны работу, составляет 59%, причем полноценно работает лишь третья часть, остальные — на «удалёнке» либо оформлены на неполный рабочий день. Но даже наличие работы не гарантирует финансовой подушки, поскольку заработная плата, по оценкам Нацбанка, с начала войны сократилась на 25-50%. А учитывая продолжающиеся военные действия и падение экономики, перспективы вырисовываются не радужные.
Впрочем, дело не столько даже в отсутствии рабочих мест, закрытии предприятий, разрушении инфраструктуры, уходе инвесторов, хотя все это крайне важно. Гораздо хуже — отсутствие в Украине социальных изменений, направленных на поддержку населения. Даже декларативных. Это приводит к непониманию людьми перспектив на будущее даже в случае победы в войне.
Ситуация обостряется
С объективной точки зрения, ситуация в стране действительно сложная. Экономика, по словам президента Владимира Зеленского, находится в коме. В то же время сама Украина, по мнению ряда экономистов, — на пороге дефолта. Главными источниками наполнения бюджета остаются внешняя помощь и эмиссия Национального банка. В итоге экономические трудности отражаются на ценах и покупательной способности, которая с началом войны снизилась на 40%.
Украинцы массово теряют свои дома из-за войны / Фото: Алехандро Мартинез / АА / picture alliance
По данным аналитиков Украинского центра экономических и политических исследований имени Александра Разумкова, ситуация с безработицей в стране в ближайшем будущем ухудшится. Уже сегодня оклады многих работников стали ниже минимальных, при этом значительную часть людей оформляют на неполную занятость. Ситуацию усложняет огромное количество внутренне перемещенных лиц, особенно в города центральной Украины. Многие из переселенцев остались без денег, поэтому ищут хоть какую-то работу, что крайне сложно сделать в небольших населенных пунктах. Все это ведет к локальной безработице.
Также аналитики ожидают увеличения запросов на трудоустройство со стороны женщин, в том числе из-за отложения брака и рождения детей, а также необходимости поддерживать семейный бюджет. Увеличится и рост соискателей с ограниченными физическими возможностями, причем вакансий для них будет меньше, чем до войны. Также аналитики ожидают увеличения количества желающих трудоустроиться среди несовершеннолетних и людей студенческого возраста вследствие общей бедности и утраты возможностей для получения образования, особенно высшего.
Расстановка приоритетов
В сложной экономической обстановке логичными выглядели бы попытки властей системно улучшать ситуацию с занятостью, хотя бы социально-незащищенных граждан — людям ведь не на что жить. Вместо этого мы видим принятие закона № 2136-IX, упрощающего процесс увольнения и меняющий условия труда наемных работников на период военного положения.
Кандидат юридических наук, активист ОО «Соціальний Рух» Виталий Дудин рассказал «Спільне», что применение закона может иметь длительный и неопределенный во времени характер, а его социально-экономические последствия рискуют привести к росту безработицы и на длительное время дестабилизировать рынок труда и сферу занятости в Украине.
Ранее мы детально рассказывали, что в условиях военного положения работодатели получили право переводить сотрудника на другую должность без его согласия; уволить во время больничного или пребывания в отпуске; увеличить рабочую неделю до 60 часов, если работник занят на объектах критической инфраструктуры (транспорт, связь, медицина, энергетика), а также возможность отказать в отпуске и приостановить действие трудового договора. А уже в июле был принят закон № 2352, который не только освободил работодателей от уплаты зарплаты мобилизованным сотрудникам, но и усилил закон № 2136 в плане давления на работников.
Украинские работницы на фабрике / Бернат Арманг / AP Photo / picture alliance
Так, в случае ухудшения условий оплаты труда работодатель должен был предупреждать об этом сотрудника за два месяца, и закон № 2136 эту норму полностью не отменял, что позволяло работникам добиваться своих прав через суд. Но закон № 2352 фактически отменил коллизию в пользу работодателей, и теперь людям могут менять условия труда и оплаты буквально за несколько дней до их внедрения.
Следующий важный аспект новой редакции закона № 2136 касается возможности менять условия труда госслужащим, чего ранее законодательством не предусматривалось.
«Изменения носят не символический, а содержательный характер, так как до этого госорганы не могли к своим работникам применить выгодные для себя положения об оперативном изменении условий труда — уволить, например. Поскольку работа госслужащих регулируется комплексными нормами законодательства... Теперь же у многих госорганов возникла необходимость сэкономить на оплате труда и уволить определенное количество госслужащих, приостановить с ними трудовые договоры, лишив сотрудников определенных льгот. Новая редакция закона дает для этого основания», — рассказал Виталий Дудин.
Эксперт также считает, что апелляция к агрессии в отношении Украины — лишь прикрытие в отсутствии хозяйственного подхода руководителей властного, государственного и коммунальных секторов, в желании сэкономить.
Фото: BULENT KILIC / AFP via Getty Images
Виталий Дудин не верит, что ситуация в трудовом законодательстве изменится к лучшему и после отмены военного положения. Об этом говорят два спорных законопроекта, которые уже лежат на подписи у президента. Так, законопроект № 5161 призван снять с работодателя обязанность предоставлять работу на постоянной основе. А № 5371 — упрощает регулирование трудовых отношений и позволяет работодателю разрывать трудовой договор без какого-либо основания с выплатой даже мизерной компенсации.
Таким образом, никаких видимых положительных преобразований в сфере занятости пока не намечается. Да и в целом не ощущается системной политики государства в вопросах социальной защиты. Даже оказание гуманитарной помощи не удалось наладить как следует, считает экономист и политтехнолог Всеволод Степанюк.
Киевлянка Елена Антоненко, которая вместе с мужем воспитывает восьмерых родных детей, рассказала нашему изданию, что ситуация с поддержкой многодетных семей с началом войны не изменилась: ни дополнительной помощи, ни льгот. Да и то, что положено по законодательству, получить стало сложнее из-за дополнительно возникших бюрократических проволочек. Интересно, что семья Елены Антоненко хоть и является многодетной, при этом под статус малообеспеченных не подпадает, поскольку заработок мужа-учителя на 37 грн выше положенного при оформлении статуса.
Фото: BULENT KILIC / AFP via Getty Images
«К счастью, мы пока держимся своими силами. А сколько людей находятся в крайне тяжелом положении? Вот моя подруга осталась без работы, у нее муж-инвалид и двое несовершеннолетних детей. При этом семья не получает поддержку от международных организаций. Ко всему прочему им задерживают выплаты как малообеспеченным. Как таким людям выживать?» — говорит Елена.
Многодетная мать считает, что государство должно быть заинтересовано в оказании помощи молодым семьям, поскольку подрастающее поколение в будущем будет вносить свой вклад в восстановление страны, будет оплачивать налоги, станет защитой государства. В то же время нынешние власти посредством принятия новых законов и бессистемностью в оказании социальной помощи ясно дают понять совершенно иные приоритеты. Почему так происходит?
Новая «игра»?
Думается, ответ стоит искать не только в высших эшелонах украинской власти. Тенденция к ужесточению вокруг наемных работников, к сокращению социальных выплат, присуща сегодня многим развитым странам. Причина — в глубоком кризисе действующей общественно-экономической системы. Многие видные деятели на Западе который год говорят о том, что капиталистическая система сегодня фактически разрушена.
Еще в 2019 году миллиардер, гендиректор корпорации Salesforce Марк Бениофф, которого цитировало CNN, прямо заявил, что «капитализм, каким мы его знаем — умер». Кризис сегодняшнего капитализма сводится к тому, что капиталу негде брать прибыль. Где только возможно уже взяли. В итоге в обществе начала продвигаться идея глубокой модернизации системы, так называемый инклюзивный капитализм. «Википедия» дает пояснение, что это якобы более справедливая и равноправная система распределения ценностей в экономике и решение проблем растущего неравенства в доходах и благосостоянии. По мнению же экономистов, речь идет о фактической власти мирового капитала.
Формально идея инклюзивного капитализма принадлежит г-же Линн де Ротшильд, однако рупором является известный экономист, основатель и исполнительный председатель Всемирного экономического форума Клаус Шваб. В статье для Der Standard он отмечал, что подходы «делом бизнеса является бизнес», должны быть пересмотрены. В то же время в своей книге «COVID-19: великая перезагрузка» Шваб настаивал на том, что с расширением глобализации «национальному государству места не останется». Фактически это означает, что капитализм приобретает иную форму: за благосостояние человека будет отвечать не государство, а транснациональная корпорация, в которой он работает. Но ответа на вопрос, что делать людям, которые не смогли найти в ней работу, данная концепция не предусматривает.
Народная поддержка
Как бы в итоге не сложилась ситуация в Украине, странно, что в высших эшелонах власти упорно игнорируют возможности человеческого потенциала, не рассматривая его как основной ресурс. Ведь если гражданин будет понимать, что ему и его семье государство в будущем пообещает создать лучшие социальные условия: достойная плата за труд, доступная медицинская помощь, законодательная защита и пр., — такой человек с удвоенной энергией будет отстраивать страну, даже испытывая на первых порах лишения. Директор Института социологии Национальной академии наук Украины Евгений Головаха считает, что сегодня государству как никогда необходимы мотивированные граждане.
Женщина стоит между поврежденными магазинами на местном рынке после обстрелов на северной окраине Харькова 21 апреля 2022 года / Фото: SERGEY BOBOK / AFP via Getty Images
«Не знаю, как поступят власти, однако надеюсь, что здравый смысл подскажет, что именно усиление социальной политики — один из механизмов консолидации государства на пути его послевоенного восстановления. В то же время создание гражданам лучших социальных условий будет служить поднятию уровня доверия и уважения к государству», — рассказал он «Спільне». В противном случае, считает эксперт, в обществе, пережившем войну, будет преобладать элемент недоверия, который усилится в случае бюрократии в отношении поддержки пострадавших от военных действий.
«У нас появится значительно больше людей, которые будут нуждаться в помощи. Ситуацию нужно будет системно решать. К примеру, после аварии на Чернобыльской АЭС была создана программа поддержки всех пострадавших от катастрофы, которая, впрочем, не была реализована в полной мере. Считайте сегодняшние события в Украине — Чернобыльской катастрофой в большем масштабе. А потому, программа социальной поддержки должна быть гораздо шире», — подчеркнул он.
Какие следуют выводы? Экономическая ситуация в стране хотя и является тяжелой, все же не видно попыток улучшения жизни обычного человека, даже заявлений на этот счет. Между тем, в самых разных сферах можно сегодня услышать запросы общества на «ремоделирование» государственной системы (в интересах широких слоев населения, разумеется).
Опыт последних месяцев показывает, что именно государственный подход в вопросах поддержки граждан, на примере той же проблемы с занятостью, демонстрирует большую эффективность. В отличие от бизнеса, который далеко не всегда придерживается социального аспекта и закрывает магазины и предприятия при малейшей угрозе снижения дохода, чем выставляет на улицу тысячи людей. Если бы государственное управления процессами было более прозрачным, социально-ориентированным, это вызвало бы большую поддержку и доверие со стороны граждан к государству.
В свою очередь, технические возможности для обеспечения прозрачности достижимы за счет той же «цифровизации», которая в итоге позволила бы каждому желающему проследить пути расходов бюджетных средств, что дало бы толчок более качественному социальному диалогу между гражданами и властями. Но для этого необходима политическая воля либо процессы, где без подобных подходов дальнейшее существование государства будет невозможным.
