Лев ФОТИЕВ
В то время как по миру прокатились протесты против власти финансистов, наука, возможно, подтвердила самые худшие опасения протестующих. Анализ взаимоотношений между 43-мя тысячами транснациональных корпораций выявил относительно небольшую группу компаний, в основном банков, с непомерно большим влиянием на мировую экономику.
Хотя исходные положения исследования оспариваются, его авторы, с которыми связался журнал New Scientist, утверждают, что они предприняли уникальную попытку размотать клубок контроля в мировой экономике. Дальнейший анализ, по их утверждению, может обнаружить способы стабилизации глобального капитализма.
Для участников акции «Оккупируй Уолл Стрит» идея контролируемой банкирами экономики, конечно, не нова. Но данное исследование, проведенное тремя специалистами по комплексным системам из швейцарского университета ETH в Цюрихе, впервые выходит за рамки идеологий и пытается обнаружить такую сеть контроля эмпирически. Для этого в работе использован математический аппарат из области изучения природных систем и большой массив корпоративных данных.
«Реальность настолько сложна, что нам следует отойти от догм, будь это теории заговора или свободный рынок», – говорит Джеймс Глэтфельдер (James Glattfelder).
Предыдущие исследования уже обнаруживали, что небольшое число транснациональных компаний владеет большой долей мировой экономики, но они изучали только довольно ограниченное количество фирм и игнорировали непрямое владение, а потому не могли установить влияние на глобальную систему в целом, например, определить, повышала ли такая структура нестабильность системы.
Авторам из ETH это удалось. Используя базу данных Orbis 2007, содержащую информацию о 37-ми миллионах компаний и инвесторов по всему миру, они выявили 43 060 транснациональных компаний и их перекрестное владение акциями. Затем они разработали модель для определения контроля одних компаний над другими, основанную на владении пакетом акций и операционной прибыли каждой компании, для определения структуры экономической власти.
Данное исследование, которое планируются опубликовать в PlosS One, обнаружило 1 318 компаний с перекрестными связями. Каждая из них связана с двумя и более другими компаниями, в среднем с 20-тью. Более того, хотя они представляют 20 процентов общемировой операционной прибыли, эти 1 318 компаний совместно владеют большинством «первоклассных» компаний (blue chip companies) и промышленных фирм из сферы «реальной экономики», представляющей еще 60 процентов прибыли.
По мере дальнейшего распутывания связей перекрестного владения, была обнаружена «суперструктура» из 147 еще более тесно связанных компаний, которая полностью владеет компаниями внутри себя и контролирует 40 процентов всех средств. «То есть менее 1-го процента фирм контролирует 40 процентов всей сети компаний», – замечает Глэтфельдер. Большинство из них – финансовые предприятия. В первую двадцатку входят Barclays Bank, JP Morgan Chase & Co, Goldman Sachs Group.
Джон Дрифил (John Driffill) из Лондонского университета, специалист по макроэкономике, считает, что ценность этого анализа не столько в обнаружении контроля над мировой экономикой небольшой группой людей, сколько в информации о стабильности системы.
Сама по себе концентрация экономической власти, по словам ученых, не является положительным или отрицательным явлением, но тесная связь между ключевыми компаниями может быть таковым. Как мы убедились в 2008 году, такие взаимосвязи нестабильны. «Когда у одной компании возникают проблемы, они распространяются дальше», – замечает Глэтфельдер.
«Такая концентрация вызывает озабоченность», – соглашается Джордж Сугихара (George Sugihara) из калифорнийского Института океанографии, специалист по комплексным системам, консультирующий Deutsche Bank.
Янир Бар-Ям (Yaneer Bar-Yam), директор Института комплексных систем Новой Англии (NECSI), предупреждает, что в данном анализе владение акциями отождествляется с контролем, что не всегда верно. Большинство акций принадлежит управляющим активами (fund managers), которые могут и не контролировать действия компаний, которыми они частично владеют. Как это сказывается на поведении системы, требует, по его мнению, дальнейшего анализа.
Важно то, что, определив структуру глобальной экономической власти, этот анализ может помочь в ее стабилизации. Обнаружив слабые места системы, экономисты могут предложить меры для предотвращения будущих коллапсов всей экономики. Глэтфельдер утверждает, что могут понадобиться глобальные антимонопольные правила для ограничения чрезмерной взаимозависимости между транснациональными компаниями, которые пока существуют только на национальном уровне. Со слов Бар-Яма, одно из возможных решений таково: фирмы следует облагать налогом за чрезмерную связанность между собой.
В одном утверждении протестующие противоречат данному исследованию – «суперструктура» вряд ли является результатом заговора. «Такие структуры широко распространены в природе», – говорит Сугихара.
Новые члены системы предпочитают подключаться к центральным узлам. Транснациональные компании покупают активы друг у друга, преследуя деловые цели, а не для доминирования. Когда связи собираются в кластеры, то же происходит и с богатством, комментирует Дэн Браха (Dan Braha) из NECSI: в подобных моделях средства перемещаются к узлам с наибольшими связями. Данное исследование, по словам Сугихара, «дает основания утверждать, что простые правила, по которым действуют транснациональные компании, спонтанно приводят к высокой концентрации связей». Или же, как замечает Браха: «Лозунг «Оккупируй Уолл Стрит» о том, что 1 процент владеет большинством богатства, отображает логичную фазу в развитии самоорганизующейся экономики».
Таким образом, суперструктура может и не являться результатом заговора. Главный вопрос, по мнению команды исследователей из Цюриха, заключается в том, может ли она оказывать скоординированное политическое влияние. Дрифил считает, что 147 компаний – это слишком много для поддержания заговора. Браха же полагает, что они конкурируют на рынке, но действуют совместно, когда цели совпадают. Сопротивление изменениям структуры собственности может быть одной из таких целей.
Читайте також:
Таємниця: як багатство створює бідність у світі (Майкл Паренті)
Сутність неолібералізму (П’єр Бурдьє)