23 января я пришел на акцию протеста в Ростове-на-Дону, ожидая увидеть там максимум нескольких десятков участников. Здесь даже санкционированные митинги редко собирают больше. Но за 15 минут до начала акции горожане стали стягиваться на место, сформировав толпу в 3—4 тысячи человек. Приехав на акцию заранее, я прогулялся по окрестным дворикам. Практически в каждом из них стояли автозаки и грузовики с ОМОНом.
Но уже в самом начале мероприятия силовики допустили ошибку, разделив митингующих. Вместо одной акции протеста получились сразу две, растянутые на целый квартал. А потом они промахнулись ещё раз, вытеснив людей с улицы и создав сразу два или три «несанкционированных шествия». Тысячи людей разделились на несколько потоков и прогулялись по городу, в паре случаев прямо по проезжей части, чего в Ростове не было уже лет десять, а с участием такого количества людей — и вовсе никогда. Из одного протестного митинга власть сумела устроить настоящие массовые гуляния людей, скандирующих антиправительственные лозунги прямо под окнами городской администрации.
Протесты в Ростове-на-Дону. Фото: Эрик Романенко / ТАСС / Scanpix / LETA
Приехав в Ростов через неделю, я буквально не узнал центр города — из-за металлических ограждений, окружающих все без исключения административные здания. За ограждениями скучали военные в защитных щитках, касках и с дубинками. У одного из зданий можно было заметить даже броневик «Тигр» с установленным пулемётом. Буквально на каждом перекрестке стояли полицейские либо кучковались военные и росгвардейцы в касках и с дубинками, в переулках — огромное количество грузовиков с солдатами, пустых автозаков и автобусов, набитых ОМОНом. Даже на отдаленных от центра города площадях была полиция, а на Театральной — стоял с десяток армейских грузовиков.
Сначала казалось, что в такой ситуации уж точно никто не пойдет протестовать: всё говорило о том, что будет винтилово, причём жесткое. Но несколько сотен смелых всё-таки вышли, хотя дойти до заявленного места проведения не смогли — на сей раз все подходы были перекрыты заранее. Кто-то из прохожих возмущался, что живет в этом районе, а сегодня «даже за хлебушком выйти страшно». На этот раз получился не митинг или шествие, а какая-то странная игра в кошки-мышки, когда несколько сотен человек перемещались по маленьким улочкам и проулкам, постепенно рассеиваясь, а их преследовала целая армия из ОМОНовцев и росгвардейцев. Свыше сотни человек были задержаны, среди них несколько журналистов (как ни странно, в том числе и прокремлевских).
Москва, 23 января. Источник: Денис Каменев/Дождь
Как власть готовилась к протестам?
Власти очень серьёзно отнеслись к призывам либеральной оппозиции. Была проведена гигантская работа с целью не допустить митинги и минимизировать количество их участников. За пару дней до акции арестовали и посадили на несколько суток координаторов так называемых штабов Навального в большинстве городов России. Множество активистов получили «предостережения о недопустимости нарушения закона». Были одновременно заблокированы все группы в соцсети «Вконтакте», посвященные акции протеста. Но похоже, что это вызвало противоположный эффект. Если бы не действия властей, на митинги пришло бы куда меньше людей. Чего стоит кампания, развязанная властями в школах, где преподаватели отговаривали детей ходить на митинги, делали соответствующие рассылки в родительских чатах и всячески стращали школьников. Кое-где это доходило до абсурда, как в Челябинске, где письма с предупреждением об ответственности за участие детей в митингах начали получать родители воспитанников детских садов.
"Если бы не действия властей, на митинги пришло бы куда меньше людей."
По разным подсчетам, в митингах и шествиях 23 января поучаствовало от 110 до 300 тысяч человек по всей стране. В одной Москве вышло до сорока тысяч человек, что для запрещенной акции весьма много. Но ещё более удивительно то, что очень много людей вышло за пределами Москвы и Санкт-Петербурга. Так, в Краснодаре вышло от 4 до 6 тысяч человек, число участников протестов в Нижнем Новгороде некоторые СМИ и вовсе оценили в 10 тысяч. 3—4 тысячи человек вышли в Казани, около двух тысяч — в Пензе, до 7 тысяч — в традиционно протестном Екатеринбурге.
Москва, 23 января
Почему так получилось и отчего полицейские меры не сработали? На мой взгляд, дело не в расследовании Навального и не в истории с его отравлением. Гораздо сильнее подействовал социально-экономический кризис, обострившийся из-за пандемии. Реальные доходы граждан продолжают падать, а индекс экономической надежды на процветание упал до 6%, до уровня кризисного 1998 года. При этом в последнем месяце 2020 года в России вновь включился «бешеный принтер». Госдума выдала сразу ряд одиозных законов: о признании практически кого угодно «иностранным агентом», о десятилетних тюремных сроках за перекрытие дорог, о регламентировании «просветительской деятельности», запрете публикации данных о личной жизни и имуществе чиновников и силовиков и расширении полномочий всё тех же силовиков. Социально-экономические проблемы, таким образом, наложились на возмущение активной части населения внутренней политикой государства. Поэтому совершенно неудивительно, что многие из участников протестов вышли на улицы не из-за Навального или не с либеральной повесткой, а с общедемократическими и социальными (а иногда, как в Ижевске, и социалистическими) требованиями, что заметили как активисты политических организаций, так и СМИ. Интересно и то, что митинги 23 января фактически разрушили один из главных мифов об оппозиции, согласно которому «против Путина протестуют одни школьники». На этот раз в основном на улицы вышли люди среднего возраста, 25—40 лет. Так, по подсчетам социолога Александры Архиповой, медианный возраст участников митинга составил 31 год. При этом среди нескольких тысяч задержанных на акциях протеста несовершеннолетними были всего 300 человек.
"Медианный возраст участников митинга составил 31 год."
Беспрецедентное насилие
Ещё одной характерной чертой этих протестов стал возросший уровень насилия — не только со стороны силовиков, но и со стороны протестующих. Особенно ярко это выражалось в Москве и Санкт-Петербурге. Так, в столице России протестующие активно забрасывали полицейских файерами и дымовыми шашками, а на Цветном бульваре толпа разгромила автомобиль с правительственными номерами, повредив глаз водителю. В Санкт-Петербурге один из прохожих ударом повалил на землю сотрудника госавтоинспекции. Были столкновения во Владивостоке и локальные стычки с полицией в некоторых других городах. Полиция, в свою очередь, действовала привычно жестко. Так, на митинге в Санкт-Петербурге томскому журналисту Сергею Колотовкину сломали руку при задержании. Многих возмутили кадры из того же города, на которых сотрудник ОМОНа ударил женщину ногой в живот, из-за чего она оказалась в реанимации. В Москве после акций в больницы за помощью обратились более 40 человек. Рекордным стало и число задержанных. По данным «ОВД-инфо», российского медиа-проекта, направленного на борьбу с политическими преследованиями, в связи с акцией 23 января задержали 4002 человека.
Силовики против протестующих в Москве 23 января. Фото: Maxim Shemetov/Reuters
Аресты и преследования оппозиционеров, активистов и журналистов продолжились и после акций протеста. Так, 30 января были задержаны главный редактор издания «Медиазона» Сергей Смирнов, редактор Телеграм-канала «Белгород №1» Владимир Корнев. За день до этого объявили в розыск координатора региональных штабов Навального Леонида Волкова по обвинению в «склонении подростков к участию в несанкционированных акциях протеста». Ранние угрозы об отчислении студентов из вузов за участие в акциях протеста начали сбываться: троих человек отчислили из Астраханского государственного университета, видимо, чтобы устрашить остальных. В Башкирии один из депутатов Госсобрания и вовсе предложил внести в республиканский закон «Об образовании» поправки, согласно которым в школьных журналах появится предмет «Прилежание», оценки по которому будут зависеть от его внешкольного поведения (например, от участия в акциях протеста). Это будет влиять на рейтинг ученика при сдаче ОГЭ и ЕГЭ, и, в конечном счете, скажется на его шансы на поступление в вуз. Несколько интернет-сервисов, в том числе TikTok, Facebook, Twitter, Instagram, были предупреждены о недопустимости распространения призывов к участию в митингах. Основательнее всего к митингам готовились, конечно, в Москве: ещё 29 января объявили, что семь станций метро в центре столицы будут закрыты в день акций.
"Уровень насилия со стороны полиции многократно вырос. На этот раз протестующих избивали не только дубинками."
31 января с самого утра было понятно, что на этот раз полиция будет действовать ещё жестче. Центральные улицы большинства крупных городов были перекрыты с самого утра, в областные центры стянули полицейские силы из регионов, включая и войска Росгвардии. В Красноярске полиция просто подавила митинг числом, окружив его «коробочкой» и арестовав практически всех его участников. Уровень насилия со стороны полиции многократно вырос. На этот раз протестующих избивали не только дубинками. В Санкт-Петербурге, например, полиция применила слезоточивый газ и электрошокеры. В итоге, несмотря на неимоверное полицейское давление, 31 января на улицы городов России вышло примерно столько же людей, сколько и в прошлый раз. Число задержанных побило рекорд недельной давности и превысило 5400 человек. По данным «ОВД-инфо», полиция массово и целенаправленно задерживала журналистов, освещающих акцию, — не менее чем 91 сотрудника СМИ в 31 регионе. Тем не менее в целом на акции вышло примерно столько же людей, сколько и 23 января, несмотря на беспрецедентное давление со стороны силовиков.
Протесты в Самаре, 23 января. Фото: Анар Мовсумов/Медуза
А что же левые?
Социалистические движения и партии отнеслись к этим протестам по-разному. С одной стороны, прокремлевская КПРФ осудила протесты, с другой — часть статусных членов партии высказалась против полицейского насилия и, хотя бы косвенно, в поддержку протестующих, а активисты в ряде городов и вовсе приняли участие в шествиях и митингах. Что касается несистемной левой оппозиции, то с тем, что социалисты и коммунисты должны становиться третьей силой, а не вступать в конфликт между либералами и Кремлем за одну из этих сторон, согласны все. Но здесь тоже есть разные мнения. Одни, например «РОТ ФРОНТ», прямо или косвенно заявили, что это «не наш протест» и предпочли игнорировать его. Другие, как РСД и РРП, прямо поддержали его, участвуя в акциях наравне с либералами и выступая за общедемократические и социалистические требования. Третьи, например «Союз марксистов», призывают участвовать в акциях, но не плестись в хвосте у либералов: «агитировать, убеждать, показывать альтернативу либеральной полуправде, но не растворяться в массовке». На мой взгляд, адекватнее всего третья точка зрения. С одной стороны, она подразумевает участие в протестах, что достаточно важно, чтобы левым потом не говорили: «А где вы были, пока нас били дубинками?» С другой стороны, эта точка зрения мне кажется более реалистичной, чем, например, позиция РСД, идеализирующая эти митинги и придающая им слишком большое значение. Всё-таки сами по себе такие акции не могут привести к серьезным переменам.
РСД на акции протеста в Ижевске, 23 января
В целом, властям не удалось нейтрализовать протестные настроения в стране с помощью запретов и репрессивных действий. При этом какими-то другими методами они действовать попросту не умеют, что и продемонстрировали в очередной раз. В то же время сложно считать эти протестные акции успехом одного Навального. Во-первых, степень их организованности по-прежнему остается очень низкой. Во-вторых, вышли разные люди с самыми разными взглядами, которых объединяло в одно — усталость от нынешней власти. Радует то, что становится всё больше людей, не боящихся выразить свою не столько политическую, сколько гражданскую позицию. Но нужно понимать и то, что с этими людьми просто необходимо работать и агитировать их на борьбу за реальные перемены, а не замену условного Путина условным Навальным.
