Денис Пилаш
Протесты движения Black Lives Matter, вспыхнувшие после убийства полицейским Джорджа Флойда, распространились не только по всем штатам США, но и по всему миру. Впрочем, сами уличные манифестации не привлекают столько внимания медиа, как акции прямого действия по отношению к символическим объектам, олицетворяющим социальное и расовое угнетение. Например, один такой монумент был повержен 7 июня в британском Бристоле.
Эдвард Колстон, бристольский памятник которому протестующие сбросили в воду, — красноречивый пример того, на чем сколачивались капиталы этих «предпринимателей». Так его стыдливо называют на некоторых ресурсах, обходя слово «работорговец». Когда этот торгаш занимал руководящие посты в Королевской африканской компании, основанной финансистами лондонского Сити и герцогом Йоркским — будущим королем Яковом II, свергнутым «Славной революцией»), то переправил в качестве рабов около 84 тысяч африканских мужчин, женщин и детей. 19 тысяч людей погибли при перевозке (плюс сами моряки, которые из-за неудовлетворительных условий на кораблях тоже гибли в сопоставимых количествах).
Контора Колстона перевезла больше всего невольников в истории трансатлантической работорговли, обойдя остальных конкурентов. Эта «треугольная торговля» (европейские суда вывозят черных рабов из Африки на острова Карибского бассейна, а оттуда в метрополии доставляют товары, произведенные невольничьим трудом — например, сахар) была краеугольным камнем во взаимосвязанном становлении капитализма и колониализма. Бристольскую торговую буржуазию же она несказанно обогатила. На подобных кровавых прибылях Колстон, затем некоторое время бывший депутатом парламента от тори (консерваторов), занимался «меценатством» и «филантропией», получая лицемерные почести как «благотворитель».
Однако пресловутый памятник, как гласило посвящение, «одному из добродетельнейших и мудрейших сынов Бристоля» появился целых 170 с лишним лет спустя смерти Колстона. Дело в том, что в викторианскую эпоху этого достойнейшего мужа «переоткрыли» — в духе описанного Эриком Хобсбаумом «изобретения традиций» — как чуть ли не «отца города» местные толстосумы (вот подробная статья о том, как это происходило). Характерно, что именно ему отдали предпочтение перед другими кандидатурами, не замаранными работорговлей, — например, фабрикантом инновационных железных изделий Ричардом Рейнольдсом, жертвовавшего городу (исходя из своих квакерских религиозных взглядов) куда более значительные суммы. При этом квазирелигиозным культом местная верхушка окружила самого «святого работорговца», вплоть до побасенок о нетленности его «мощей».
"По опросу 2014 года, 56% жителей поддерживали демонтаж статуи Колстона."
На волне подавления растущего рабочего движения (эпизодом чего была «Черная пятница» 1892 года — разгон десятков тысяч бастующих и солидарных с ними рабочих Бристоля) Колстону торжественно открыли памятник в 1895 году. Здесь можно увидеть параллели со многими памятниками конфедератам в США, установленными десятилетия спустя гражданской войны как символическое отображение реванша южан-расистов с их линчеваниями и «законами Джима Кроу», вернувшими и ужесточившими расовую сегрегацию на рубеже веков. Да-да, эти статуи деятелям и военачальникам рабовладельческого Юга, отстаивать которые съезжаются отстаивать ультраправые со всех Штатов,что привело, в частности, к трагедии в Шарлоттсвилле в 2017 году, обычно сами являются свидетельством переписывания истории, а не «аутентичным наследием».
На месте памятника Колстону: «Это место посвящено рабам, которых увезли из их домов».
И в Великобритании статуя топ-работорговцу на протяжении своего существования вызывала споры — петиция за ее демонтаж собрала 11 тысяч подписей бристольцев. И не только один этот памятник в самом самом центре города — остальные объекты, названные в честь торговца людьми (а одних только улиц Колстона в городе набралось семь), тоже были проблемными. Так, многие исполнители (например, Massive Attack) отказывались выступать в местном концертном зале, носящем имя работорговца. По опросу 2014 года, 56% жителей поддерживали демонтаж статуи (как и оба мэра города с тех пор, как в 2012-м появилась эта избираемая должность), но против были политики из Консервативной партии, к предшественнице которой принадлежал и Колстон. В итоге, в начале 2018 года городской совет постановил разместить у монумента сопроводительную табличку, в которой указать на все, в том числе неприглядные, стороны деятельности персонажа, но ее текст трижды ветировали и так и не выставили.
На волне начавшихся из США протестов Black Lives Matter, не дождавшись развязки этой канители, протестующие британцы всех цветов кожи — включая потомков рабов, некогда перевезенных из Африки в Вест-Индию — и отправили металлического Колстона на дно, как в свое время тот многих узников с рабовладельческих суден. То, что разобрались с ним именно так, вызвало негодование не только консервативных премьера Бориса Джонсона и главы МВД Прити Патель, и так ругающей демонстрантов последними словами, но и нового лидера оппозиции Кира Стармера, также одергивающего депутатов-коллег по Лейбористской партии за их участие в мирных протестах — это, вероятно, должно символизировать наступивший после «корбиновского радикализма» «возврат к старой нормальности», когда мейнстримных лейбористов от консерваторов можно было отличить главным образом по цвету галстука. Однако всем политикам приходится признавать, что этому памятнику там было не место — и что его уже давно следовало демонтировать.
"Когда потомки крепостных, чьими жизнями когда-то тоже распоряжался какой-то барин, сокрушаются по поводу памяти о заморском купце-работорговце, что еще можно за этим увидеть, кроме предрассудков и незнания?"
Но в соцсетях восточноевропейские люди в ужасе! Даже не поинтересовавшись сутью дела, толпы пользователей готовы грудью встать на защиту некоего Колстона. «Варвары! Дикари! Оскверняют памятники!» «Эти черные не уважают историю чужой страны!» Продолжается вызванное неприязнью к движению протеста после убийства Джорджа Флойда единение по обе стороны антимайданно-майдановского раскола. Среди первых многие стенают о «методичках цветных революций» и обзывают «нациками» антирасистов, а не настоящих расистов, копов, Бориса Джонсона и Дональда Трампа, за коих очень переживают. Среди вторых горячие защитники «ленинопадов» и действительных нациков, громящих все относящееся к советскому периоду, возмущаются «несказанным вандализмом и неуважением к историко-культурному наследию». Под новостями о реакции 6-кратного чемпиона «Формулы-1», мулата Льюиса Хэмилтона, призвавшего избавиться от памятников торговцам людьми («20 тысяч африканцев погибли и были выброшены в море, когда их переправляли сюда. У них не было захоронения или мемориала… Эту статую следуют заменить на памятник всем, кого он продал, всем, кто погиб!»), беснуются славянские борцы с «толерастией». Популярнейшие их комментарии звучат так: «Если бы его далекого предка человек-памятник не вывез в трюме, купив полплемени у вождя, этот красавчик сейчас бы убегал от удава, что без болида сделать гораздо сложнее».
Еще больше чувства комментаторов оскорбляет надпись «was a racist» на пьедестале монумента Черчиллю — хотя это сущая правда. Все его заслуги как принципиального оппонента Гитлера (в отличие от соглашателей из собственной Консервативной партии), не отменяют того, что Черчилль был расистом — и речь не просто о куче бытовых предрассудков по отношению к едва ли не всем, кто не бритт: от австралийских аборигенов до мусульман, — а о сознательной империалистической политике как защитника Британской колониальной империи. Взять хотя бы его пресловутые слова: «Не могу понять этой брезгливости по отношению к применению газа. Я убежденный сторонник использования отравляющего газа против нецивилизованных племен» или голодомор в Индии 1942—1943 годов. Тогда из-за его отказа поставлять продовольствие голодающим в одной только Бенгалии, по осторожным оценкам, погибло 2—3 миллиона человек, а этот острослов огрызался: мол, если положение действительно так катастрофично, тогда почему этот проклятущий Ганди еще жив? (Здесь вкратце собраны упоминания некоторых неприглядных страниц биографии Черчилля, а вот о роли Черчилля в бенгальском голоде по книге индо-американской публицистки Мадхушри Мукерджи). Но нет, надо лепить из сложной исторической фигуры непогрешимую икону с неоспоримым авторитетом.
Когда у эталонной буржуа — крабовладелицы Ксении Собчак — сердце кровью обливается при виде разгромленного магазина louis vuitton (и она записывает кринжовейшее видео «фильм „Джокер“ — опасное марксистское говно», при этом противопоставляя ему… снятых марксистом Пон Джун Хо «Паразитов»), понятно ее классовое чувство. Но когда потомки крепостных, чьими жизнями когда-то тоже распоряжался какой-то барин, сокрушаются по поводу памяти о заморском купце-работорговце, что еще можно за этим увидеть, кроме предрассудков и незнания? В результате, отсутствие в современных восточноевропейских обществах барьеров против расизма и ксенофобии делают здесь возможным то, что в других местах немыслимо даже многим ультраправым — вроде неонацистского граффити в столице с полузигующим куклуксклановцем и надписью «Can repeat» («Можем повторить»).
P.S. Тем временем, 9 июня городские власти Антверпена демонтировали с постамента памятник бельгийскому королю Леопольду II, чье чудовищное колониальное господство, террор и сверхэксплуатация в его персональном владении — «Свободном государстве Конго» — привели к гибели порядка 10 миллионов конголезцев. Монумент и так подлежал сносу к 2023 году — но из-за недавних протестов, когда памятник, чествующий одного из самых массовых убийц в истории, залили краской, процесс решили ускорить. Ждем реакции возмущенной восточноевропейской общественности.
Стаття підготовлена за підтримки Quebec Institute for International Research and Education
Читайте еще:
Протесты в США: страшно, но важно (Александра «Renoire» Алексеева)