Илья РОМАНОВ, политзаключенный по «делу одесских комсомольцев»
Когда хотят получить голографическое изображение какого-либо предмета, - его фотографируют с двух противоположных сторон, а затем совмещают полученные снимки. В результате создаётся объёмное изображение исключительной отчётливости, дающее весьма реалистичное представление о предмете. Такое же отчётливое представление удалось мне в жизни приобрести о науке, называемой «психиатрией».
Во второй половине 1980-х годов я, учась в Горьковском медицинском институте, посещал при кафедре психиатрии кружок для студентов, собирающихся специализироваться по этому профилю. Однако, пополнить армию советских психиатров не сложилось. Зато спустя десяток лет я, во исполнение решения Гагаринского суда г. Москвы, прибыл в Нижегородскую психиатрическую больницу № 1 (при которой находилась моя родная кафедра) для прохождения принудительного лечения. Локомотив российской психиатрии - ГНЦСиСП им. В. П. Сербского - признал меня невменяемым, с диагнозом «ядерная (глубокая) психопатия мозаичного типа», что и явилось основанием для принудлечения. В общем, в психиатрической «альма матер» были рады подлечить старого знакомого.
Таким вот парадоксальным образом мной был приобретён уникальный опыт: мне довелось познать психиатрическую науку как со стороны тех, кто лечит, так и тех, кого лечат. Выводов же в итоге я сделал два. Первый заключается в том, что вряд ли психиатрию возможно считать «наукой» в настоящем смысле этого слова. Это, безусловно, некая сфера, можно сказать - отрасль; но отрасль чего? Видимо, того, что в бестселлере А. Негри и М. Хардта «Империя» названо БИОПОЛИТИЧЕСКИМ ПРОИЗВОДСТВОМ. Переработкой и утилизацией отходов и бракованных деталей этого производства психиатрия и занимается. Конечно же, она никого не лечит, т. е. не занимается восстановлением у пациентов психического здоровья. Поэтому «медицинской» у психиатрии является не суть, а только технология - применение медикаментов и различных, с позволения сказать, «лечебных процедур». Приведу образное сравнение: допустим, в голове у пациента работает некий «моторчик», который заставляет его беспрерывно махать руками. Прокололи нейролептиками, и бедняга махать руками перестал. Пишут: «улучшение». На самом же деле разрушены были «передаточные звенья»; сам же «моторчик» продолжает работать и причинять пациенту страдание.
Илья РОМАНОВ, политзаключенный по «делу одесских комсомольцев»
Когда хотят получить голографическое изображение какого-либо предмета, - его фотографируют с двух противоположных сторон, а затем совмещают полученные снимки. В результате создаётся объёмное изображение исключительной отчётливости, дающее весьма реалистичное представление о предмете. Такое же отчётливое представление удалось мне в жизни приобрести о науке, называемой «психиатрией».
Во второй половине 1980-х годов я, учась в Горьковском медицинском институте, посещал при кафедре психиатрии кружок для студентов, собирающихся специализироваться по этому профилю. Однако, пополнить армию советских психиатров не сложилось. Зато спустя десяток лет я, во исполнение решения Гагаринского суда г. Москвы, прибыл в Нижегородскую психиатрическую больницу № 1 (при которой находилась моя родная кафедра) для прохождения принудительного лечения. Локомотив российской психиатрии - ГНЦСиСП им. В. П. Сербского - признал меня невменяемым, с диагнозом «ядерная (глубокая) психопатия мозаичного типа», что и явилось основанием для принудлечения. В общем, в психиатрической «альма матер» были рады подлечить старого знакомого.
Таким вот парадоксальным образом мной был приобретён уникальный опыт: мне довелось познать психиатрическую науку как со стороны тех, кто лечит, так и тех, кого лечат. Выводов же в итоге я сделал два. Первый заключается в том, что вряд ли психиатрию возможно считать «наукой» в настоящем смысле этого слова. Это, безусловно, некая сфера, можно сказать - отрасль; но отрасль чего? Видимо, того, что в бестселлере А. Негри и М. Хардта «Империя» названо БИОПОЛИТИЧЕСКИМ ПРОИЗВОДСТВОМ. Переработкой и утилизацией отходов и бракованных деталей этого производства психиатрия и занимается. Конечно же, она никого не лечит, т. е. не занимается восстановлением у пациентов психического здоровья. Поэтому «медицинской» у психиатрии является не суть, а только технология - применение медикаментов и различных, с позволения сказать, «лечебных процедур». Приведу образное сравнение: допустим, в голове у пациента работает некий «моторчик», который заставляет его беспрерывно махать руками. Прокололи нейролептиками, и бедняга махать руками перестал. Пишут: «улучшение». На самом же деле разрушены были «передаточные звенья»; сам же «моторчик» продолжает работать и причинять пациенту страдание.
Второй вывод может кому-то показаться довольно забавным. Он заключается в том, что психиатры и их пациенты, как мне думается, несмотря на кажущееся противоречие в их взаимном положении, на самом деле образуют некую единую корпорацию. Корпорация эта имеет в социуме определённые, общие для всех её членов интересы, и на попытки постороннего вмешательства в свои внутренние дела она реагирует крайне ревниво.
Далі
