Стивен Джей Гулд
Я считаю критику биологического детерминизма и неустаревающей и своевременной. Она имеет неустаревающий характер, потому что ошибки биологического детерминизма глубоки, коварны и находят отклик у худших проявлений нашей общей природы. Она является своевременной, поскольку одни и те же плохие аргументы повторяются раз в несколько лет с предсказуемой и удручающей регулярностью.
Причина таких рецидивов не является тайной. Это не проявления некой основополагающей цикличности, подчиненной естественному закону, который можно описать столь же удобной математической формулой как IQ, и эти эпизоды не вызваны появлением каких-то свежих новых данных или каким-то ранее не принимавшимся во внимание новейшим аспектом в споре.
Причины повторения являются социально-политическими и их не трудно найти. Рецидивы биологического детерминизма коррелируют со случаями политического сокращения расходов, в частности, кампаниями по снижению государственных расходов на социальные программы, а иногда и тем, что правящая элита была напугана волнениями обездоленных или даже угрозой захвата ими власти.
В двадцатом веке по Америке прокатились три основных волны биологического детерминизма: первая была связана с внедрением в Америке теста на IQ после второй мировой войны, вторая началась в 1969 году, а последняя — в 1994 году после публикации книги «Колоколообразная кривая».
Эти случаи биологического детерминизма служили полезным социально-политическим целям. Какой еще аргумент против социальных изменений может быть более эффективен, чем утверждение, что установленный порядок, при котором есть группы вверху и внизу общества, является точным отражением врожденных и неизменных умственных способностей людей, ранжированных таким образом? Зачем тратить средства и бороться за повышение не способного к увеличению IQ рас и социальных классов внизу экономической лестницы? Лучше просто принять то, что к несчастью продиктовано самой природой, и поберечь средства федеральных фондов. (Тогда нам будет легче поддерживать налоговые льготы для богатых!) Зачем беспокоится по поводу того, что обездоленные группы населения недостаточно представлены в вашей уважаемой и хорошо оплачиваемой области, если это — свидетельство биологически обусловленных низких способностей или общей безнравственности большинства отверженных, а не следствие социальных предрассудков прошлого или настоящего?
Новый всплеск биологического детерминизма в этом веке представляет собой один из самых печальных парадоксов истории США. Нам нравится думать об Америке как стране в целом с эгалитарными традициями, как о нации «основанной в духе свободы и верной принципам, что все люди созданы равными». [1] Мы признаем, наоборот, что во многих европейских странах, с их долгой историей монархии, феодального строя, социального расслоения, люди были менее привержены идеалам социальной справедливости и равенства возможностей. Так как тест IQ появился во Франции, то было бы естественно предположить, что ложные интерпретации наследственности, так часто и с такими пагубными последствиями навязанные тестами, тоже появились в Европе. Забавно, но это разумное предположение совершенно неверно.
Альфред Бине, французский создатель тестов, не только избегал наследственной интерпретации его теста, но и прямо (и искренне) предостерегал от такого понимания, как извращающего его желание использовать тесты для выявления детей, которым нужна особая помощь. Бине утверждал, что наследственные интерпретации только заклеймят детей как не способных к обучению, приведя к результату противоположному его намерению. Это опасение полностью и трагически оправдалось дальнейшей историей.
Наследственная интерпретация IQ появилась в Америке, в основном за счет обращения в новую веру трех психологов – Г. Годдарда, Л. Термена, Р. М. Йеркью, которые перевели и популяризировали тесты в этой стране. Если мы спросим себя, как могло произойти подобное искажение в нашей стране свободы и справедливости для всех, то мы должны помнить, что максимальная активность этих ученых пришлась на годы сразу после первой мировой войны. Для этих лет был характерен узколобый, провинциальный, шовинистический, изоляционистский, «нативистский» (БАСП, а не индейцев), [2] показной ура-патриотизм, невиданный в любой другой период нашего века, даже в период расцвета маккартизма в начале 1950-х. Это была эпоха ограничения иммиграции, распространения еврейской квоты, казни Сакко и Ванцетти [3], пика числа линчеваний в южных штатах. Интересно, что большинство из тех, кто отстаивал биологический детерминизм в 1920-ые, отказался от своих выводов при либеральном повороте 1930-х годов, когда во времена Депрессии доктора наук оказались в очередях за бесплатным питанием, и бедность нельзя уже было объяснить врожденной глупостью.
Два недавних эпизода также коррелируют с колебаниями политического маятника. Первый из них произошел в 1969 году, когда Артур Дженсен опубликовал печально известную ошибочную статью о предполагаемой врожденности групповых различий в IQ (с акцентом на неравенстве между белыми и черными в Америке). Пугающая начальная строчка опровергает все его поздние утверждения, что он опубликовал ее лишь как бескорыстный ученый, а не как человек, следующий социальному курсу. Он начал с открытых нападок на федеральные программы «Хэд старт» [4]: «компенсационное образование было испробовано и оно явно потерпело неудачу». Вторым главным залпом была статья Ричарда Херрнстайна, опубликованная в 1971 году в Атлантик Мансли (Atlantic Monthly), ставшая конспектом и наброском «Кривой».
Чтобы разобраться в том, почему статья Дженсена получила такую известность, мы должны обратиться к социальному контексту. Поскольку статья Дженсена не содержала никаких новых аргументов, мы должны искать ту новую плодородную почву, на которой смогли взойти столь старые и вездесущие семена.
Я не социальный эксперт, и мой взгляд на этот вопрос может быть наивным. Но я хорошо помню политически активные времена моей молодости. Я вспоминаю рост числа противников войны во Вьетнаме, убийство Мартина Лютера Кинга в 1968 году (и страх, вызванный вспыхнувшими потом городскими бунтами), отставку Линдона Джонсона, беспорядки в Чикаго во время съезда демократической партии в 1968 году, последующее избрание Ричарда Никсона на пост президента — и начало консервативной реакции, которая всегда привлекает более пристальное внимание к ошибочным и старым, но снова оказавшимися полезными, аргументам биологического детерминизма.
Третья значительная волна началась в 1994 году после публикации «Кривой». Книга не содержала ничего нового, хотя авторы растянули старые аргументы на 800 с лишним страниц, заполненных обильными графиками и диаграммами, что сбивало людей с толку до такой степени, что они не отличали новизну и глубину от собственного страха непонимания. Когда я встретился Чарльзом Мюрреем на дебатах в Гарвардском Институте Политики, единственное, что пришло мне в голову, чтобы начать разговор — это любимая строчка из шекспировской пьесы «Бесплодные усилия любви»: «Он тянет нить своего красноречия искуснее, чем развивает свои доводы». [5]
Значительное влияние «Колоколообразной Кривой» в связи с этим снова, как и всегда, будет фиксировать политический маятник на печальной позиции, которой нужно рациональное обоснование социального неравенства, как продиктованного биологией.
Вызовет ли у кого-нибудь удивление, что публикация «Кривой» точно совпадает с избранием в конгресс Ньюта Гингрича [6] и с новой эпохой социальной подлости беспрецедентной в моей жизни? Сократить каждую программу социального обслуживания для людей, которые действительно в них нуждаются, прекратить поддержку искусства (но не взять ни цента, боже упаси, у военных), сбалансировать бюджет и обеспечить налоговые льготы для богатых. Может быть, я нарисовал карикатуру, но можем ли мы сомневаться в созвучии этой новой подлости аргументу, что социальные расходы не работают, потому что они противоречат Дарвину, а нищета есть следствие действия законов природы и врожденных низких способностей неимущих?
Перевод Дмитрия Райдера
Читайте також:
Генетика перетворилася на лівацьку науку
Наука и этика, или могут ли ученые избежать ксенофобии (Виктор Шнирельман)
Кто такие «белые люди»? (Линда Гордон)
Капитал, власть и класс (Мэт Видал)
Каральна держава, расизм і бідність у США (Кирило Ткаченко)
Появление психоцивилизации (Стивен Роуз)
Нейрокапіталізм (Ева Гес, Генрик Йокайт)
Примечания переводчика
1. Цитата из знаменитой Геттисбергской речи Авраама Линкольна, произнесенной 19 ноября 1863 года при открытии Национального солдатского кладбища в Геттисберге, штат Пенсильвания.
2. БАСП – белые англосаксонские протестанты, этот термин в США долгое время означал 100 % коренного (native) американца в противоположность недавно прибывшим иммигрантам иного происхождения.
3. Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти – американские рабочие-анархисты итальянского происхождения. В 1920 году им было предъявлено обвинение в убийстве кассира и двух охранников обувной фабрики в г. Саут-Брейнтри. На судебных процессах, проходивших в городе Плимут, 14 июля 1921 года суд присяжных, проигнорировав слабую доказательную базу обвинения и ряд свидетельских показаний, говоривших в пользу обвиняемых, вынес вердикт о виновности Сакко и Ванцетти и приговорил их к смертной казни. Все ходатайства были отклонены судебными органами штата Массачусетс. 23 августа 1927 года Сакко и Ванцетти были казнены на электрическом стуле. Процесс получил широкий международный резонанс.
4. «Хэд старт» (Head start) — созданная в 1964 году Департаментом здравоохранения и социального обеспечения США программа, основной целью которой является борьба с бедностью. Призвана обеспечивать всестороннее образование, питание, охрану здоровья детей из малообеспеченных семей.
5. Уильям Шекспир, «Бесплодные усилия любви». Цитируется по переводу М.А.Кузьмина.
6. Известный в США консервативный политик, член республиканской партии