Светлана Валькович
Нападки на изменения в Уголовном кодексе Украины о сексуальном насилии ярко показали, что украинское общество слишком патриархально. Культура изнасилования позволяет свободно смеяться над насилием в отношении женщин, а наше общество пока что не готово обеспечить их безопасность. С другой стороны, многие защитники поправок, считающие себя прогрессивными и даже феминистами, не ушли далеко от своих оппонентов. Они обнажают не только вопиющее невежество в отношении гендерного насилия, но также раскрывают свою патриархальную сущность, сконцентрировавшись на анализе понятия изнасилования только с точки зрения односторонней и далекой от реальности правовой абстракции.
Уголовный кодекс не литература, а правовой инструмент
Денис Новиков в своей заметке размышляет, что именно новая поправка в статье о сексуальном насилии наделяет женщину правовой субъектностью. По мнению юриста, субъектность — это когда ты (насилуешь, грабишь, убиваешь), а не тебя (насилуют, грабят, убивают).
Изнасилование и гендерное равенство: взгляд юриста-феминиста
Якобы старая редакция УК наводит на мысли о том, что женщина представляется в кодексе дамой в беде, а мужчина — агрессивным насильником, что уголовное право Украины диктует мужчинам и женщинам гендерные роли в стиле рыцарского романа. Автор игнорирует, что уголовное право регулирует весьма специфические правовые отношения, а именно «определяет, какие общественно опасные деяния являются преступлениями и какие наказания применяются к лицам, их совершившим». Это весьма специфическая сфера, которая не может влиять на людей так, как это описывает юрист-феминист.
Нововведения в Уголовный кодекс, по мнению моего коллеги, наделяют женщин правом быть свободнее в сексуальных предпочтениях, не бояться проявлять инициативу в сексе и даже применять насилие в отношении мужчины. Уголовный кодекс теперь разрешил женщинам насиловать мужчин. Разве это не то равноправие, которого мы все заслуживаем и за которое так долго боролись?
Если следовать этой логике, то кодекс уже пару десятилетий как наделил граждан Украины правом убивать, воровать, насиловать и торговать людьми. Как быстро из рыцарского романа уголовные нормы превратились в жалкую пародию на социальную фантастику.
Неправильное понимание работы уголовного права и абстрагированное восприятие правовой субъектности в этой отрасли права неполно освещают проблему изнасилований в современном украинском обществе.
Жертва преступления — это не объект!
Уголовное право не подчиняется простой логике, согласно которой есть субъект и объект права. В Уголовном кодексе есть понятие субъекта преступления — преступника. При этом жертва преступления не лишена статуса правосубъектности, поскольку именно её права, например на здоровье и безопасность, кодекс и защищает.
По логике моего оппонента, если вас ограбили, то для Уголовного кодекса вы становитесь объектом. И по его же логике, чтобы снова стать субъектом, вам необходимо кого-нибудь ограбить в ответ, а не обратиться в правоохранительные органы и свидетельствовать в суде.
История понятия изнасилования как преступления против личности говорит о том, что жертва изнасилования сегодня является субъектом, которого необходимо защищать от субъекта преступления, которого необходимо наказать. Сегодня понимание насилия расширилось, и оно больше не воспринимается исключительно как физическая угроза здоровью. И это результат того, что жертвы насилия больше не воспринимаются как объект.
"Сегодня понимание насилия расширилось, и оно в целом больше не воспринимается исключительно как физическая угроза здоровью."
До XX века, когда женщины добились, чтобы их признавали личностями и в правовых нормах, изнасилование воспринималось как преступление. Но это было преступление не против личности, а против имущества или/и чести мужчины, который был опекуном женщины, а изнасилование мужем жены не воспринималось как насилие.
Закон — инструмент, а не цель
Для либеральных представителей феминистического движения главная цель борьбы — закрепить право в юридических нормах и законах, возводящихся в культ. Часто такую борьбу за буржуазно-демократические права и законы путают с равенством, считая именно равноправие на бумаге целью феминизма.
С одной стороны, это можно понять. В легальной борьбе только юридическая подкованность может принести победу. Но практикующие в Украине юристы знают, что победа в суде — это не просто полдела, это меньше чем четверть дела. Исполнительная система очень неповоротлива, а статистика выполненных исполнительной службой решений заставляет бессильно опустить руки. Защита своих прав через суд может длиться годами, превращая борьбу за справедливость в лишенное первоначального смысла затянутое сутяжничество.
Если мы посмотрим на борьбу за законные права общественными или правозащитными организациями, то реальность ещё жёстче. Вероятность принятия того или иного закона в парламенте очень низка. И даже в случае успеха создание условий, обеспечивающих реальное воплощение закона, очень маловероятно. И не стоит забывать, что суть самого прогрессивного закона легко можно переиначить всего лишь десятком-другим поправок, что почти ежедневно и делают наши законодатели.
Когда-то в 2012 году, беседуя с одним американским профсоюзным деятелем, я услышала от него очень точное определение проблем нашей и американской правовой системы в рамках трудового права. Он сказал: «Мне кажется, что проблема Украины в том, что у вас очень хорошие законы, но они не выполняются ни работодателем, ни властью. В Америке же большинство законов направлены против человека труда, и они выполняются всеми очень ревностно». Результат в итоге одинаков.
"Чем шире прогрессивное движение (неважно профсоюзное оно, феминистическое или правозащитное), чем разнообразнее оно в методах борьбы, тем лучше для перспективы такого движения."
Я не хочу сказать, что необходимо отказаться от борьбы с помощью законов, судов и правоохранительных органов, что нужно презирать реформаторство. Думаю, что чем шире прогрессивное движение (неважно профсоюзное оно, феминистическое или правозащитное), чем разнообразнее оно в методах борьбы, тем лучше для перспективы такого движения. К тому же деятельность женских правозащитных организаций — в судах, помощь в поиске жилья, работы, адвоката, привлечение внимания общественности к проблемам — может стать началом в решении многих женских проблем здесь и сейчас. Сомневаюсь, что женщина, которую систематически избивают и насилуют, может перенести издевательства, опираясь только на мечту о светлом будущем. Право и закон должны быть эффективным инструментом в руках тех, кто борется против угнетения. Но это не значит, что право должно быть возведено в абсолют.
Бумажное равноправие не работает
Есть ещё один подводный камень в борьбе за бумажное равноправие. Каждая женщина, которая осознавала, что она несвободна в патриархальном обществе, рано или поздно начинает сталкиваться с мнением, что равноправия мужчины и женщины давно достигли. Ведь так написано в конституции, декларации прав человека, во всех законах и даже на заборе.
"Зафиксированные в законе права женщин никоим образом не соответствуют действительному положению женщин."
Но оказывается, что реальная жизнь не подписана на «Правительственный курьер». Мужчины и женщины получают неодинаковую зарплату за равный труд, женщин могут не принять на работу, потому что декрет, есть «бабьи» профессии, а есть человеческие, цель всех женщин — материнство, поэтому им лишь бы мужика захомутать и т. д. и т. п. Мысль о том, что мы уже равноправны на бумаге, поэтому не надо выносить сор из избы, в итоге превращается в абсурдное чудовище, которое начинает утверждать противоположное: существует тайный матриархат, необходимо бороться за права отцов на детей, мужей на жён и мужчин на проституированных женщин.
Другими словами, зафиксированные в законе права женщин никоим образом не соответствуют действительному положению женщин. Почему так получается?
Гендерное насилие как результат экономического господства
С одной стороны, капиталистическое развитие и технический прогресс вывели женщин в общественное производство, хотя раньше их роль ограничивалась лишь домашним очагом. С другой стороны, капитализм закрепил угнетение женщин. Частнособственнические, товарные отношения выгодны господствующему классу ещё и потому, что сохраняют право собственности на женщин и детей. Буржуазное сознание не может полностью уничтожить патриархальную культуру и отношения, каким бы либеральным оно не стремилось стать. Такова логика товарного производства. Товаром в таком обществе со временем становится всё, даже человек, его тело, его пол.
Если коротко, то экономическое положение среднестатистической женщины всегда значительно хуже экономического положения среднестатистического мужчины. Конечно же, такая разница усугубляется и тем, что ответственность за воспитание и уход за детьми (и стариками) — это забота атомизированной семьи, а значит лежит полностью на плечах женщины. Мужчина по-прежнему в глазах общества остается добытчиком, а женщина — хранительницей домашнего очага, даже несмотря на то, что сейчас оба партнера, скорее всего, зарабатывают на совместное проживание.
"Насилие — это не всегда применение физической силы против слабого."
В таких зависимых от мужчины условиях и расцветает домашнее насилие во всех уродливых формах. Ведь насилие — это не всегда применение физической силы против слабого. Насилие — результат в первую очередь экономического господства одного человека над другим, в данном случае мужчины над женщиной.
С чего нужно начать эмансипацию
Симптоматично, что человек, по неясной причине назвавший себя феминистом, выстраивает свои аргументы только с точки зрения неправильно понятой субъектности и «насильственного удовлетворения сексуальной страсти», чем, по его мнению, и является изнасилование. Его не интересует то, как с насилием справляются миллионы украинских женщин здесь и сейчас. Женщин, которые чаще всего живут в очень стеснённых условиях, без надежды улучшить и обезопасить свою жизнь и жизнь своих детей — тем более в условиях роста шовинизма и сексизма, обесценивания человеческой жизни и здоровья.
"Преобразованиям мешает не только патриархальность и господство буржуазного сознания, но и пещерный национализм, который куда эффективнее манипулирует массами."
Уничтожение дискриминации при найме на работу, обеспечение достойной и равной оплаты за труд, разделение репродуктивного труда между родителями, достойные условия труда и жизни, предотвращение преступлений против женщин и детей (и всех уязвимых членов общества) могли бы значительно улучшить положение женщин и дать шанс на настоящее равенство, за которое стоит бороться. Каждая из этих мер требует целого ряда последовательных действий как правительства, так и низовых организаций. Этим преобразованиям мешает не только патриархальность и господство буржуазного сознания, но и пещерный национализм, который куда эффективнее манипулирует массами.
Мы понимаем, что поправка или даже новый закон не могут решить наши проблемы, защитить нас и дать свободно, безопасно и достойно жить. Настоящее равенство возможно только там, где есть место эмансипации женщин. И такую эмансипацию необходимо начинать с экономического и социального освобождения.
Читайте еще:
Изнасилование и гендерное равенство: взгляд юриста-феминиста (Денис Новиков)
#MeToo и «Макдональдс» (Аннелиз Орлек)
Ґендерна нерівність та режим жорсткої економії в Україні посткризового періоду (Оксана Дутчак)