Релевантность концепции империализма Розы Люксембург в контексте современного глобального кризиса

Андрей Малюк

Содержание

Введение

Восприятие концепции империализма Р.Люксембург представителями различных марксистских течений

Основные положения концепции империализма Р.Люксембург

Автоматический крах капитализма?

Введение

В 2013 году исполнилось сто лет со дня выхода в свет классического труда Розы Люксембург «Накопление капитала. К экономическому объяснению империализма», сыгравшего значительную и не до конца еще оцененную роль в развитии марксистской политэкономической мысли. Эта работа наряду с «Финансовым капиталом» Р.Гильфердинга, «Мировым хозяйством и империализмом» Н.И.Бухарина, «Империализмом, как высшей стадией капитализма» В.И.Ленина стала одним из краеугольных камней марксистских исследований мирового капиталистического хозяйства в новый период развития, который марксистские теоретики охарактеризовали как империализм. Теоретические проблемы, поднятые Розой Люксембург в своей работе, такие как источники экономической динамики и всемирной экспансии капиталистической системы, возможности и механизмы осуществления накопления капитала как основного жизненного процесса капитализма, теоретическая сущность империализма и его роль как важнейшего средства обеспечения жизнеспособности системы накопления капитала во всемирном масштабе, выяснение перспектив и пределов развития капитализма и связанных с этим исторических альтернатив капитализму, исчерпавшему возможности развития, до сих пор остаются важнейшими проблемами современной политической экономии. И это одна из причин актуальности «Накопления капитала» сегодня. Кроме того, без знания и понимания ответов, данных Розой Люксембург на вопросы, поставленные марксистской мыслью в политических и экономических обстоятельствах начала ХХ века, выработанных ею способов решения крупных теоретических проблем, аргументов, развитых в полемике с представителями буржуазной политической экономии, различных течений германской и международной социал-демократии, невозможен прогресс современной марксистской политической экономии. И это другая причина актуальности данной работы.

Наконец, особое значение имеет то обстоятельство, что столетие с момента написания «Накопления капитала» совпадает с продолжающимся глобальным финансово-экономическим кризисом, который на Западе уже окрестили Великой или Эпической рецессией. Перспективы выхода из кризиса для капиталистического мира, учитывая возрастающие социальные, экономические, ресурсные и экологические ограничения накоплению капитала, неясны. Очевидно, что кризис невероятно обострил все внутренние противоречия капитализма. В поисках выхода из создавшегося положения капитализм все более склонен полагаться на методы империалистической политики. Агрессивные войны, изымающие национальное богатство стран третьего мира в пользу финансовой олигархии Запада, использование рычагов международной финансовой системы, ее перестройка под нужды ужесточения контроля финансовой элиты над мировой экономикой, манипуляции на финансовых рынках, позволяющей олигархии присваивать национальные активы и вводить внешнее управление экономикой целых стран, подрывные операции, сеющие «управляемый хаос» на территориях, подлежащих захвату, – таковы методы современного империализма. Несомненно, что современный глобальный финансово-экономический кризис повышает актуальность сочинения, в котором на основе анализа кризисных тенденций, поразивших капиталистическую систему на рубеже XIX-XX веков, были теоретически вскрыты противоречия процесса капиталистического накопления, с неизбежностью толкающие капитализм на путь империалистической экспансии с финансовым ограблением и милитаризмом как ее важнейшими орудиями. И в этом контексте новую актуальность приобретает сформулированная Розой Люксембург в брошюре Юниуса историческая альтернатива – социализм или варварство, которая в более раннем варианте, в «Антикритике» – продолжении «Накопления капитала», была сформулирована как гибель культуры или переход к социалистическому способу производства [Люксембург, 1934: с.461]. Ибо поздний капитализм неизбежно будет, как утверждала революционерка, и является, как свидетельствует исторический опыт «долгого двадцатого века», периодом катастроф, поскольку он означает период обостренной мировой конкуренции капитала за остатки условий накопления. И чем больше

«насилия проявляет капитал, когда он посредством милитаризма уничтожает во всем мире и в своей родной стране существование некапиталистических слоев и ухудшает условия существования всех трудящихся масс, тем скорее история современного капиталистического накопления на мировой арене превращается в непрерывную цепь политических и социальных катастроф и конвульсий, которые вместе с периодическими хозяйственными катастрофами в форме кризисов делают невозможным продолжение накопления; восстание международного рабочего класса против капиталистического господства становится необходимостью еще раньше, чем оно наталкивается на свои естественные, им же самим созданные экономические перегородки» [Люксембург, 1934: с.337].

На фоне мер жесткой экономии, которые капитал повсеместно навязывает трудящимся классам, в совокупности с растущей угрозой всеобщей войны и новой фашизации в попытках капиталистических элит достичь социально-политической и экономической стабилизации капитализма, данный вывод, сделанный более ста лет назад, выглядит так, как будто он сформулирован в наше время по поводу современных общественных проблем.

Восприятие концепции империализма Р.Люксембург представителями различных марксистских течений

Практически все писавшие о книге «Накопление капитала» отмечают, насколько трудно она была встречена интеллектуальными кругами почти всех направлений реформистской и революционной социал-демократии, а позже теоретиками Коммунистического интернационала и представителями различных марксистских течений. И это действительно так. Люксембургианская теория накопления капитала и империализма была признана в целом неверной и послужившей источником целого ряда теоретических и политических ошибок. Она обвинялась в экономического фатализме и вытекающей из него теории автоматического краха капитализма, которая, в свою очередь, принижает необходимость классовой борьбы пролетариата, значение пролетарской революции, руководящей роли пролетарской партии и переоценивает роль стихийности в рабочем движении.

Суть обвинений, выдвигавшихся против «Накопления капитала», можно выразить цитатой из учебника по политической экономии, написанного известным советским экономистом А.Леонтьевым в начале 1930-х годов:

«Роза Люксембург… совершает по вопросу об империализме ошибки явно каутскианского типа. Р.Люксембург трактовала империализм не как особую стадию в развитии капитализма, а лишь как определенную политику новой эпохи. В своей основной теоретической работе «Накопление капитала» Р.Люксембург выводит неизбежность краха не из внутренних противоречий капитализма, достигающих своего крайнего обострения в эпоху империализма, а из столкновения капитализма с внешней средой, из невозможности реализации прибавочной стоимости в так называемом «чистом» капитализме (т. е. капиталистическом обществе, состоящем только из капиталистов и рабочих и не имеющем «некапиталистической среды» в виде масс мелких товаропроизводителей). Основываясь на полуменьшевистских позициях, Р.Люксембург не могла подняться до ленинского понимания империализма, до правильного понимания его основных особенностей и отличий. Теоретические ошибки Люксембург в понимании империализма теснейшим образом связаны с ее ошибочной позицией в ряде важнейших основных политических вопросов: о расколе в социал-демократии, в аграрном и национальном вопросам, в вопросе о роли партии и стихийных моментов в движении и т.п. Теория автоматического краха капитализма, вытекающая из ошибочной теории воспроизводства Р.Люксембург, охотно используемая «левыми» социал-демократами, стремящимися при помощи якобы революционных фраз удержать рабочие массы от революционных действий, на деле разоружает рабочий класс, распространяя настроения пассивности и фатализма, угашая его волю к ожесточенной борьбе» [Леонтьев, 1935: с. 341-342].

Приведенные обвинения весьма близки по смыслу с теми, которые выдвигали против Р.Люксембург автор предисловия к русскому изданию «Накопления капитала» В.Мотылев и автор предисловия к другой ее работе «Введение к политической экономии» Д.И.Лаптев.

В этой оценке слишком много того, что не соответствует действительности, включая обвинения в каутскианстве и полуменьшевизме, а также трактовку концепции империализма Р.Люксембург. Но если кто-либо думает, что подобные искажения ее позиции присущи исключительно злонамеренным «сталинистским» экономистам, то пусть он не заблуждается. Подобное же непонимание с различной расстановкой политических акцентов можно обнаружить у множества других авторов, в том числе враждебных «сталинизму». Австромарксисты О.Бауэр и Р.Гильфердинг, кумир антисталинистов и «жертва сталинизма» Н.И.Бухарин, представители коммунизма советов А.Паннекук и П.Маттик, польский марксист Р.Роздольский, левый социал-демократ, представитель франкфуртской школы и соотечественник Роздольского и Люксембург Х.Гроссман, основатель школы журнала «Мансли ревью» П.Суизи, основательница гуманистического марксизма Р.Дунаевская, один из классиков и основателей кейнсианства Михал Калецки, сторонник рыночного социализма О.Ланге и др. проявляли не больше понимания теории накопления и империализма Р.Люксембург, чем автор приведенной цитаты.

Надо сказать, что критика отнюдь не всегда была справедливой. В случае с О.Бауэром и частично (в подстрочных примечаниях) А.Паннекуком и Х.Гроссманом это было продемонстрировано самой Р.Люксембург в написанном ею в тюрьме ответе на замечания по поводу ее книги в социал-демократической печати. Этот ответ под названием «Накопление капитала, или что эпигоны сделали из теории Маркса. Антикритика» был опубликован уже после ее убийства в январе 1919 года. Однако наиболее весомые критические аргументы были выдвинуты после того, как Р.Люксембург потеряла возможность на них ответить. В их числе следует назвать критический разбор её теории накопления капитала и империализма Н.И.Бухариным в работе «Империализм и накопление капитала», оказавший значительное влияние на отношение к этим идеям многих интеллектуалов, включая «сталинистских». Необходимость его работы возникла в связи с разработкой программы Коминтерна и дискуссий, которые велись между теми, кто стоял на позициях «ортодоксального большевизма», и значительной частью Коммунистической партии Германии, стоящей на позициях «люксембургианства». Метод критики, применявшийся Бухариным, не всегда являлся корректным. Бухарин то и дело приписывал ей взгляды, которых она, по сути, не придерживалась. Например, он упрекал ее в методологически неправильной постановке вопроса о цели капиталистического производства, обвиняя в субъективизме и телеологии [Бухарин, 1925]. Но когда Р.Люксембург задавалась вопросом «для кого происходит прогрессирующее расширение производства?» [Люксембург, 1934: с. 232], она не ставила проблему цели капиталистического производства, она искала ответ на вопрос «где находится источник спроса на возрастающую прибавочную стоимость?», «каким образом реализуется растущая прибавочная стоимость?», то есть пыталась теоретически реконструировать механизм расширенного воспроизводства капитала. Если же, по мнению Бухарина, общественное производство не может иметь цели, то едва ли это так. Цель капиталистического производства – накопление, самовозрастание капитала. Здесь отчужденная общественная сила, капитал, направляет деятельность людей, которая превращается в отчужденную деятельность, подчиненную этой чуждой силе, присваивающей их субъектность и устанавливающей извне цель их деятельности. И понятно, что с этой точки зрения ни потребление капиталистов, ни тем более рост потребления рабочих не является его целью. В полемическом задоре Бухарин, продолжая разоблачение Р.Люксембург, подменяет одну проблему другой. Чтобы проиллюстрировать нелепость приписанной им самой Р.Люксембург постановки вопроса о цели производства, он переводит проблему в другую плоскость. Он задается вопросом о наличии цели у экономических законов. Можно ли ставить вопрос «для кого», то есть в чьих интересах, действует закон падения нормы прибыли? «Вопрос явно нелеп» – отвечает на собственный вопрос Бухарин. Да, нелеп. Но не менее нелепыми являются и бухаринские обвинения Р.Люксембург в телеологизме. Чуть далее он упрекает Р.Люксембург в софистике, ссылаясь на ее фразу «поскольку потребление имеет место и растет, накопление не происходит» [Люксембург, 1934: с.232]. По мнению Бухарина, «этот софизм… как небо от земли, далек от какой-либо диалектики. Ибо всякому ясно, что рост потребления, как постоянного и непрерывного явления, не мог быть без соответствующего ему накопления» [Бухарин, 1925]. Бухарин, таким образом, упрекал Р.Люксембург в том, что она не понимает, какие следствия вытекают из ее собственных высказываний, не понимает связи роста потребления с ростом производства, не понимает того, что, упомянув о росте потребления капиталистов и рабочего класса, она, таким образом, нашла решение проблемы накопления, но сама не заметила этого. А между тем Р.Люксембург просто говорила, что когда рост потребления капиталистов поглощает всю прибавочную стоимость, то мы имеем дело с простым воспроизводством, расширенного воспроизводства и накопления не происходит. Следовательно, личное потребление капиталистов не может быть источником накопления. То же относится и к упоминаемому ей «производству ради производства», которое не может выступать источником реализации растущей прибавочной стоимости. «И тут, – цитируя Бухарина, который цитирует Люксембург, – сплошное недоразумение». Дело не в том, что Р.Люксембург не признает вывода Маркса, что промышленный капиталист, как персонифицированный капитал, производит ради производства, хочет обогащения ради обогащения. Ибо в другом месте она говорит: «Что такое накопление как не расширение капиталистического производства?» Но тот же Маркс указывал, что накапливать капитал не означает производить все большие горы товаров, а превращать все больше товаров в денежный капитал. Между накоплением прибавочной стоимости в товарах и применением прибавочной стоимости для расширения производства каждый раз происходит скачок, salto mortale, товарного производства, то есть продажа за деньги. Как следует из контекста приведенной Бухариным фразы, речь идет не об отходе от марксовой теории. Здесь Р.Люксембург опровергает интерпретацию марксовых схем расширенного воспроизводства в духе Туган-Барановского, утверждавшего, что капитализм может производить машины ради производства машин («производство ради производства») и наращивать производство безотносительно к состоянию потребительского спроса. Из этого вытекал его основной тезис, что капитализм может стабилизироваться, преодолевая ограниченность потребления, путем увеличения производства средств производства. На это Р.Люксембург отвечала, что использование прибавочной стоимости на наращивание средств производства, означающее строительство новых машин, для строительства новых машин, увеличение производства в смысле изготовления большей массы потребительных стоимостей, не означает в данном случает возрастания стоимости как таковой и не является расширенным воспроизводством в капиталистическом смысле. Что при таком производстве средства производства функционируют не как капитал. Что расширение средств производства теряет свою специфическую капиталистическую цель, прибавочную стоимость, и потому с капиталистической точки зрения становится бессмысленным, перестает быть тождественным накоплению капитала. А ведь для капиталиста, ссылаясь на ту же мысль Маркса, которую приводит Бухарин, речь идет о меновой стоимости и ее увеличении, а не о росте производства потребительных стоимостей. Речь идет об увеличении абстрактного богатства, о растущем присвоении чужого труда, опосредованном накоплением денежного капитала. Нельзя сказать, что вся бухаринская критика была безосновательной. Но произвольно выхватывая фразы из контекста и произвольно их толкуя, Бухарин немало облегчил себе задачу критики «люксембургианства» за счет ее обоснованности.

Дело выглядело как в одном анекдоте о кардинале Ришелье, которому случилось, проезжая через провинциальный городок, наблюдать казнь еретика. Обращаясь к собеседнику, он заметил, что в сущности ведь любого доброго католика всегда можно обвинить в ереси и покарать. «Ну а если я скажу, что верую в бога нашего, Иисуса Христа, за что можно будет покарать меня?», – спросил собеседник. «За то, что вы не верите в святую троицу», – ответил Ришелье. Вот так и иными «попами марксистского прихода» [Ленин] Р.Люксембург обвинялась в том, что она, веруя в Христа, не верует в троицу. Справедливости ради надо сказать, что ересь антитринитариев, отрицающих тройственную природу христианского бога, действительно существовала, однако из веры в Христа самой по себе отнюдь не вытекает отрицание святой троицы; «доказательство» тождества одного с другим требует изрядного количества софизмов.

И в более поздние времена недоразумений относительно понимания позиции Р.Люксембург по тому или иному вопросу не становится меньше. Например, В.Ельмеев и Т.Малинина, защищая теорию Маркса от «искажений со стороны Р.Люксембург», приписывают ей точку зрения, в соответствии с которой она считала неверным метод абстрактного анализа Марксом капитализма, основанный на предпосылке повсеместного господства капиталистического производства, считала его искажением действительности. При этом для обоснования своего понимания метода абстракции, используемого Марксом, они ссылаются на Ф.Броделя и И.Валлерстайна, якобы подтвердивших аналитическое предположение К.Маркса о необходимости рассмотрения капитализма в общем, абстрактном виде, в каковом он охватывает весь мир [Ельмеев, 2010: 52]. Не то чтобы Бродель и Валлерстайн опровергали абстрактно-теоретический анализ Маркса в «Капитале», но и к обоснованию необходимости рассмотрения капитализма в общем, абстрактном виде они явно не имеют отношения. Ибо основной идеей мир-системного анализа является анализ капитализма именно как исторической системы, как «исторического капитализма», то есть реально существующей в связи с конкретно-историческими обстоятельствами пространства и времени уникальной развивающейся общественной системы, а не как теоретической абстракции. С точки зрения Валлерстайна,

«капитализм – это, прежде всего, историческая общественная система. Чтобы понять ее происхождение, функционирование или современные перспективы мы должны посмотреть как она существует в реальности. Мы, конечно, можем попытаться суммировать эту реальность в ряде абстрактных положений, но было бы глупостью использовать такие абстракции для оценки и классификации реальности. Поэтому я предлагаю вместо этого попытаться описать, каким капитализм был в действительности на практике, как он функционирует как система, почему он развивался именно так и куда он направляется в настоящее время» [Wallerstein, 1996: р.13].

Более того, Валлерстайн фиксирует противоположность, если не противоречие, между методологией абстрактно-теоретического анализа капитала, а таковым выступает метод восхождения от абстрактного к конкретному, и методом исторического исследования капитализма: Маркс, в отличие от многих его самопровозглашенных учеников, знал, что

«он был человеком XIX века, чье видение неизбежно ограничено общественной реальностью того времени. Он знал…, что теоретические формулировки понятны и могут быть использованы только в отношении альтернативных формулировок, против которых они имплицитно или эксплицитно направлены, и что они совершенно иррелевантны по отношению к формулировкам, касающимся других проблем и основанным на других предпосылках. Он знал…, что в представлении его работы существует напряжение между изображением капитализма как совершенной системы (которой на деле никогда не существовало) и анализом конкретной повседневной реальности капиталистического мира» [Wallerstein, 1996: р.9].

И этот вывод был сделан в немалой степени под влиянием именно Р.Люксембург. Она, по мнению Валлерстайна, указала на ключевой элемент двусмысленности или непоследовательности Маркса в этом отношении [Wallerstein, 2000: р.77]. Эта непоследовательность заключалась, в том, что Маркс сам был вынужден изменять методологические предпосылки при переходе от абстрактно-теоретического анализа процесса капитала к анализу процесса исторического возникновения капитализма из недр феодального общества. В первом случае он исходит из предпосылки исключительного господства капиталистического производства, во втором случае он отказывается от нее и рассматривает историческое взаимодействие капитала с его некапиталистическим окружением, за счет которого происходит развитие капитализма [Люксембург, 1934: c.256]. Именно эту мысль Р.Люксембург, которую мы сегодня можем интерпретировать как мысль о необходимости изменения методологии при переходе от логического к историческому анализу капитализма, и воспринял от нее Валлерстайн. Касаемо же того, что, как указывают упомянутые критики Люксембург, она считала марксов метод анализа капитализма неверным в принципе, то это едва ли так. Мысль Р.Люксембург следует понимать иначе. Как говорила сама Р.Люксембург, марксова схема расширенного воспроизводства не может объяснить процесс накопления, как он происходит в действительности и как развивается исторически, вследствие того, что принятые предпосылки схемы – всеобщее и исключительное господство капиталистического способа производства, то есть «капитализм в общем, абстрактном виде, охватывающий весь мир» [Ельмеев, 2010: c.52], не соответствуют исторической действительности. Такой методологический подход – абстрагирование от ряда исторических обстоятельств – теоретический прием, вызванный необходимостью и вполне допустимый там, где он не изменяет условий самой проблемы, а позволяет лишь представить ее в чистом виде. Поэтому он может быть использован для логико-теоретического анализа «как он дан в первом томе “Капитала”», то есть для анализа абстракций капитала вообще и капитализма вообще. Однако при исследовании исторического капитализма чисто логический метод «обнаруживает свою недостаточность во всех отношениях» [Люксембург, 1934: c.243-245]. Вот в чем заключается мысль Р.Люксембург. И напрасно В.Я. Ельмеев и Т.Б. Малинина с целью опровержения ее заблуждений пытаются ссылаться на Ф.Броделя и И.Валлерстайна. Когда последний, чью цитатату они приводят, говорит, что «пожалуй, лет через 50, и впервые в истории, мировая экономика будет функционировать полностью в соответствии с законами стоимости, как они изложены в I томе “Капитала”» [Цит. по: Ельмеев, 2010: c.52], то это означает, что на протяжении всей своей истории, да и сейчас, капиталистическая мир-экономика не полностью функционирует так, как это предполагает абстрактная теоретическая модель капитализма вообще. И если указанные авторы полагают, что мысль Валлерстайна подтверждает их собственную точку зрения, что «образование капиталистической мироэкономики свидетельствует о том, что она не нуждается для своего воспроизводства во внешней некапиталистической основе» [Ельмеев, 2010: c.52], то надо помочь им осознать их ошибку. По мнению Валлерстайна, универсализация закона стоимости и полная победа капиталистических ценностей является на самом деле главной предпосылкой кризиса капитализма как системы. В этом видение Валлерстайна и Люксембург весьма сходно. Они оба считают, что капитализм нуждался в некапиталистическом окружении, чтобы выжить. Хотя, конечно, Валлерстайн проводит границу между капиталистическим и некапиталистическим иначе, чем это делала Р.Люксембург и другие марксисты.

Рассмотрев некоторые из недоразумений, связанных с пониманием «Накопления капитала», попытаемся разобраться, в чем же заключаются достижения и просчеты Р.Люксембург и в чем состоит непреходящая ценность ее работы.

Основные положения концепции империализма Р.Люксембург

Основная задача, решить которую Р.Люксембург намеревалась в своем труде, заключалась в нахождении теоретического объяснения эмпирического факта империализма, выражавшегося в конце XIX – начале ХХ веков в таких «крайних типичных проявлениях империалистического периода», как

«мировая борьба капиталистических государств за колонии, за сферы влияния, за возможности приложения европейского капитала, международная система займов, милитаризм, высокие таможенные пошлины, господствующая роль в мировой политике банковского капитала и картельной промышленности.»

Их связь «с последней фазой капиталистического развития, их значение для накопления капитала настолько очевидны, что их признают как носители, так и противники империализма». Однако

«социал-демократия не может … довольствоваться эмпирическим познанием этого факта. Для нее важно точно исследовать экономические закономерности указанных связей, установить подлинный корень больших и сложных комплексов явлений империализма» [Люксембург, 1934: с.388].

А для этого необходима теория империализма, дающая «ясное теоретическое понимание сущности проблемы» [Люксембург, 1934: с.388].

Теоретическое объяснения источника и механизма этой динамики капитализма, то есть империализма как специфического метода накопления, установление закономерной связи между ростом капитала, его расширенного воспроизводства, и империализмом, являлось целью исследования в «Накоплении капитала».

Условием подобного теоретического объяснения империализма выступает установление его органической связи с основными принципами марксова исследования капитала, выведение его из теоретических предпосылок марксисткой теории капитализма. Если бы это объяснение выводилось из указанных принципов, было совместимо с ними, оно, следовательно, могло бы быть включено в систему теоретических знаний марксизма, и его истинность подтверждалась бы соответствием принципам марксизма как целостной системы знаний, истинность которой уже была доказана. Естественно, что теоретическим базисом и исходным логическим пунктом разработки понятия империализма стала теория накопления капитала, фундамент, которой заложил К.Маркс. «Что объяснение экономического корня империализма должно быть выведено специально из законов накопления капитала и приведено с ними в соответствие, — это не подлежит никакому сомнению…» [Люксембург, 1934: c.388]. Таким образом, в разработке теории империализма Р.Люксембург непосредственно отталкивалась от теории накопления и воспроизводства, разработанной К.Марксом в «Капитале», и стремилась вывести объяснение империализма из теории капиталистического воспроизводства. И это отличает работу Р.Люксембург от трудов по империализму других марксистских авторов, у которых связь между анализом эмпирического факта империализма и абстрактной теорией капиталистического воспроизводства изначально была весьма опосредованной и исследование в целом начиналось и осуществлялось на уровне более низком, чем уровень высокой теории. С другой стороны, Р.Люксембург намеревалась развить теорию капиталистического воспроизводства, то есть выйти за рамки первоначальной теории Маркса, как она были изложена в «Капитале», путем введения в нее новой категории – империализма. Введение же новой категории в состав теории означало необходимость преобразования теоретической системы, развитой Марксом, расширения ее категориального состава, усложнения ее категориальной структуры, расширения ее предметной области – включение в нее теоретического исследования исторического аспекта капитализма.

Сама работа «Накопление капитала» начинается с обстоятельного анализа понятия расширенного капиталистического воспроизводства, накопления капитала как составной части этого процесса и связанной с ними проблемы реализации прибавочной стоимости. Рассмотрение этой проблемы и поиск средств ее решения занимает большую часть книги. Переход непосредственно к анализу империализма происходит только после рассмотрения всех теоретических хитросплетений, связанных с возможностью осуществления накопления капитала, в главе 27-й «Борьба против натурального хозяйства». Необходимость столь тщательного анализа проблемы воспроизводства раскрыла сама Р.Люксембург: при работе над курсом политической экономии (издан на русском языке под названием «Введение в политическую экономию» [ Люксембург, 1960]), характеризуя основные тенденции развития капитализма, она столкнулась с необходимостью получить более четкое понятие совокупного процесса капиталистического производства в его конкретных отношениях, а также его объективных границ. Она пришла к выводу, что

«здесь дело идет не только о вопросе изложения, но что перед нами проблема, которая теоретически находится в связи с содержанием II тома «Капитала» Маркса и в то же время связана с практикой современной империалистической политики и ее экономическими корнями» [Люксембург, 1934: с.4].

Именно в данном пункте возникла проблема увязки абстрактной теории с объяснением исторической действительности и проблема способов систематического развития марксова учения о капитале. Именно эту проблему и пыталась решить Р.Люксембург – построение на основе абстрактной теории системы знания, которая позволила бы приступить к непосредственному исследованию исторического капитализма. И такой системой должна была стать теория империализма.

Само осознание проблемы соотношения абстрактной теории и непосредственного исследования исторической действительности и попытка ее решения происходили через вопрос о расширенном воспроизводстве в закрытой капиталистической системе. Отвечая на вопрос, каким образом возможно накопление капитала, основную проблему она усматривает в необходимости реализовывать постоянно возрастающую массу товаров, содержащую в себе прибавочную стоимость, для чего необходим расширяющийся рынок сбыта. Обнаружение платежеспособного спроса на прибавочную стоимость является необходимым условием накопления капитала. А кроме того, для расширенного воспроизводства необходимы возрастающие в известных количественных соотношениях, соответствующих прогрессу накопления капитала, дополнительные средства производства, рабочая сила и жизненные средства для ее носителей. Откуда же исходит постоянно растущий спрос, и каким образом происходит возмещение и увеличение всех элементов совокупного капитала? В поисках ответа на этот вопрос Р.Люксембург обращается к анализу схем простого и расширенного воспроизводства, приводимым Марксом во втором томе «Капитала». Однако она обнаруживает недостаток марксова анализа расширенного воспроизводства: реализация прибавочной стоимости при принятых Марксом предпосылках господства капиталистического способа производства, чисто капиталистического общества, оказывается насколько необходимой, настолько и невозможной. Иными словами, при чистом капитализме, капитализме, достигшем максимального развития, процесс накопления капитала становится невозможен, он останавливается. Р.Люксембург шаг за шагом рассматривает возможности реализации в закрытой капиталистической системе (в соответствии с предпосылкой Маркса рассматривать весь мир как одну капиталистическую нацию и предположении, что капиталистическое производство укрепилось повсеместно и овладело всеми отраслями производства). Прибавочная стоимость не может быть, как она доказывает, реализована внутри закрытой системы ни за счет рабочих, ни за счет капиталистов. Рост спроса за счет увеличения потребления или инвестиций в чисто капиталистическом обществе не позволит осуществлять накопление капитала. Реализация прибавочной стоимости в целях накопления в обществе, состоящем только из рабочих и капиталистов, является неразрешимой задачей.

Тем не менее, в реальном историческом капитализме накопление капитала каким-то образом осуществляется и осуществляется путем эксплуатации не только пролетаризированной рабочей силы старых капиталистических стран, но и территорий, находящихся за пределами ядра капитализма. Если это так, а при следовании предпосылкам абстрактной теории, описывающей предмет в состоянии его зрелости, уловить и объяснить этот аспект функционирования капиталистической системы не удается, следовательно, абстрактная теория недостаточна и должна быть развита. Каким образом? Для того, чтобы решить проблему накопления, необходимо отказаться от предпосылки чистого, логически завершенного, самодовлеющего капитализма и рассмотреть проблему с исторической точки зрения: как капитализм развивался в исторической реальности, как исторически решалась проблема накопления. Необходимо от логического анализа абстракций «капитал вообще» и «капитализм вообще» перейти к историческому анализу. Этот исторический анализ должен быть углублением логического анализа. Р.Люксембург это понимала, потому и исходила из марксовой теории воспроизводства и видела возможности для этого: «При ближайшем рассмотрении сама схема расширенного воспроизводства обнаруживает свою недостаточность и указывает на обстоятельства, которые находятся вне капиталистического накопления и производства» [Люксембург, 1934: с.245]. Однако само по себе историческое рассмотрение не тождественно логическому и предполагает изучение закономерного развития предмета в смене его исторических форм и стадий, включая и стадию империализма. Абстрактная теория должна послужить основой создания теории истории предмета, рассматривающей не просто голый результат логической абстракции чистого капитализма, но прежде всего процесс его исторического становления и развития.

И Р.Люксембург приходит к следующему выводу:

«Если мы хотим, чтобы накопление имело место, то необходимо, чтобы для той части товаров, в которых заключается предназначенная для накопления прибыль, нашлись совсем другие покупатели – покупатели, которые черпают свои покупательные средства из самостоятельного источника, а не из кармана капиталистов, как рабочие или сотрудники капитала – государственные органы, войско, духовенство, либеральные профессии. Стало быть, это должны быть покупатели, которые получают покупательные средства на основе товарного обмена, следовательно, от производства товаров, которое имеет место за пределами капиталистического товарного производства; это должны быть, следовательно, производители, средства производства которых нельзя рассматривать как капитал, и которые сами не принадлежат ни к одной из двух категорий – категорий капиталистов и рабочих, но тем не менее так или иначе нуждаются в капиталистических товарах» [Люксембург, 1934: с.385].

Иными словами, чтобы накопление капитала могло осуществляться, необходимо предположить в качестве его необходимого условия взаимодействие, обмен веществ капитализма с некапиталистическими формами производства, с некапиталистическими слоями и странами. Именно в процессе взаимодействия с ними происходит реализация и капитализация прибавочной стоимости.

«Капиталистическое производство как подлинное массовое производство нуждается в покупателях как из крестьянских и ремесленных кругов старых стран, так и в потребителях всех других стран, в то время как оно со своей стороны технически совершенно не может обойтись без продуктов производства этих слоев и стран (будь это средства производства или средства потребления). Таким образом между капиталистическим производством и его некапиталистической средой с самого начала должны были развиться отношения обмена, при которых для капитала создалась возможность реализовывать в чистом золоте свою собственную прибавочную стоимость для целей дальнейшей капитализации, обеспечивать себя всякого рода необходимыми ему для расширения собственного производства товарами и, наконец, путем разрушения этих некапиталистических форм производства получать все новый и новый приток пролетаризованной рабочей силы» [Люксембург, 1934: с.386-387].

Подобное предположение противоречит исходным предпосылкам, лежащим в основе марксовых схем воспроизводства. Однако оно соответствует действительному историческому процессу развития. Оставаясь же в рамках абстрактных схем, проблему накопления решить не удается.

Схема Маркса предназначена для того, чтобы рассмотреть предмет исследования в чистом виде, независимо от затемняющих дело побочных обстоятельств. Этот абстрактный анализ продемонстрировал необходимость определенных количественных соотношений между двумя подразделениями общественного производства, сформулировал требование пропорциональности между ними, чтобы общественное воспроизводство могло совершаться гладко, без трений. Тем самым неявно были сформулированы условия прерывания воспроизводства и возникновения кризисов – нарушение указанной пропорциональности. Однако, как подчеркивала Р.Люксембург, марксова схема расширенного воспроизводства не может объяснить процесс накопления капитала как он происходит в действительности и как он развивается исторически. Она не предназначалась для этого. Схема описывает теоретически предельный случай капитализма, достигшего завершенности, но не реально развивающийся капитализм. Для того, чтобы построить опосредующие звенья, связывающие абстрактную теорию с исторической реальностью, необходимо создать теорию истории капитализма. А для этого, в свою очередь, в онтологические предпосылки теоретической схемы предмета, то есть в картину мира исследуемой реальности, необходимо внести существенные изменения, дополнить систему принципов, лежащих в ее основе. Именно это и делает Р.Люксембург: осознав недостаточность предпосылок, лежащих в основе схем Маркса, для выполнения стоящей перед ней исследовательской задачи, она изменяет их. Вот как она сама описывает процесс движение мысли:

«Здесь, я полагала, нужно подойти к вопросу критически. Теоретическое допущение общества, состоящего из одних лишь капиталистов и рабочих, которое для определенных целей исследования (например, в первом томе «Капитала» при анализе отдельного капитала и его практики эксплоатации на фабрике) вполне законно и уместно, кажется мне неприменимым и мешающим анализу там, где речь идет о накоплении общественного капитала, взятого в целом. Так как последнее представляет действительный исторический процесс капиталистического развития, то его, по-моему, невозможно понять, если отвлечься от всех условий этой исторической действительности. Капиталистическое накопление как исторический процесс с первого до последнего дня развивается в среде различных докапиталистических формаций, в постоянной политической борьбе и непрерывном экономическом взаимодействии с ними. Как же можно правильно понять этот процесс и внутренние законы его развития в бескровной теоретической фикции, которая объявляет несуществующими всю эту среду, эту борьбу и это взаимодействие?» [Люксембург, 1934: с.389].

Указанные изменения заключаются в отказе от предпосылки всеобщего и исключительного господства капиталистического способа производства на всем земном шаре и введении в картину исследуемой реальности предпосылки взаимодействия капитализма с некапиталистической средой как необходимого условия его развития. Это посылка необходима для построения теории исторического капитализма, поскольку «в действительности нигде нет и не было самодовлеющего капиталистического общества с исключительным господством капиталистического производства» [Люксембург, 1934: с.243].

Р.Люксембург вплотную подошла к проблеме теоретического рассмотрения капитализма как развивающейся исторической системы. Следующим шагом должна была бы стать разработка соответствующей методологии исследования. Однако именно здесь и сказалась ограниченность, неизбежно присущая времени, в котором она жила. Интеллектуальные условия эпохи, уровень развития марксистской мысли не позволяли решить этой проблемы. Для того, чтобы систематически развивать созданное Марксом учение о капитале и капитализме, необходимо было достичь достаточного уровня понимания логики и методологии «Капитала». В то время, когда Р.Люксембург писала «Накопление капитала», этот уровень еще не был достигнут, что было отмечено В.И.Лениным в известном высказывании в «Философских тетрадях», о том что «никто из марксистов не понял Маркса ½ века спустя!!» [Ленин, 1969:. С. 162].

Независимо от того, насколько в отдельных моментах Р.Люксембург «переврала Маркса», что представляло собой заблуждения, неизбежно возникающие в процессе исследования, она осознавала необходимость развития марксистской теории посредством исторического исследования капитализма, исследования исторических условий накопления капитала, что существенно могло углубить его логико-теоретическое понимание. И исходное противоречие было для нее очевидным: абстрактная теория не содержит в себе необходимости экспансии капитализма, что совершалось в исторической действительности. И математические схемы в вопросе о накоплении вообще ничего доказать не могут, так как несостоятельна их историческая предпосылка [Люксембург, 1934: с.391]. В связи с этим Р.Люксембург пишет:

«Как бы ни определяли внутренние экономические движущие силы империализма, во всяком случае ясно и общепризнано одно: его сущность состоит именно в распространении господства капитала из старых капиталистических стран на новые области и в хозяйственной и политической конкурентной борьбе этих стран из-за подобных областей. Но Маркс, как мы видели, допускает во втором томе своего «Капитала», что весь мир является лишь «одной капиталистической нацией» и что все другие хозяйственные и общественные формы исчезли. Как же, спрашивается, объяснить империализм в таком обществе, где для него совершенно не осталось места?» [Люксембург, 1934: с. 389].

А между тем капитализм возникает и развивается исторически в некапиталистической среде.

«В западноевропейских странах он окружен вначале феодальной средой, из недр которой он выходит … Кроме того, европейский капитализм окружен огромнейшими территориями внеевропейских культур, которые составляют целую скалу ступеней развития, начиная с первобытных коммунистических орд бродячих охотников и собирателей плодов и кончая крестьянским и ремесленным товарным производством. В гуще этой среды протекает процесс накопления капитала» [Люксембург, 1934: с.259].

Капитализм, историческая система капитализма, не замкнулся в тех регионах земного шара, в которых он возник. Он распространялся вширь и вглубь, преобразуя социальную ткань подчиняемых им обществ сообразно потребностям и историческим обстоятельствам, включая сами исторические формы расширенного воспроизводства, в которых осуществлялось накопление капитала. Исходя из этого, решение проблемы, о которой

в политической экономии спорили почти целое столетие, лежит между двумя крайностями: между мелкобуржуазным скептицизмом Сисмонди, Кирхмана, Воронцова и Николая —она, которые считали накопление невозможным, и грубым оптимизмом Рикардо, Сэя, Туган-Барановского, для которых сам капитализм может беспредельно себя оплодотворять и следовательно – это только логический вывод – существовать вечно. Решение проблемы в духе марксова учения заключается в диалектическом противоречии: капиталистическое накопление для своего движения нуждается в некапиталистических общественных формациях, как в окружающей его среде: оно прогрессирует в постоянном обмене веществ с этими формациями и может существовать лишь до тех пор, пока оно находит эту среду [Люксембург, 1934: с.258].

Не менее важна для конструирования теории исторического капитализма и другая, связанная с первой, предпосылка, вводимая Р.Люксембург. Это предпосылка рассмотрения капитализма как явления, возникшего изначально в качестве мировой системы. Это вытекает из того, что накопление капитала представляет собой мировой процесс, выходящий за рамки отдельного предприятия или «народного хозяйства», то есть экономики отдельного государства. Система накопления капитала существует и развивается как система мирового масштаба. Это противоречит пониманию развития капитализма большинством теоретиков (как марксистских, так и либеральных), которое предусматривает, что капитализм первоначально развился в отдельных государствах – Италии, Голландии или Англии – и только затем вышел за пределы национальных границ, в результате чего национальные капитализмы, переплетаясь, сливаются, в конце концов, в единый глобальный капитализм. Наоборот, формирование капитализма в отдельных государствах являлось отражением, проявлением мирового процесса. Как отмечает Р.Люксембург,

«с обеих точек зрения – и с точки зрения реализации прибавочной стоимости, и с точки зрения обеспечения производства элементами постоянного капитала – мировой обмен заранее является историческим условием существования капитализма, а мировой обмен при данных конкретных отношениях по существу представляет собой обмен между капиталистическими и некапиталистическими формами производства» [Люксембург, 1934: с.252].

При этом позиция Р.Люксембург истолковывается таким образом, что едва ли не единственной движущей силой капиталистической экспансии является потребность в реализации произведенного продукта и содержащейся в нем прибавочной стоимости. Сама же она едва ли принимала такое упрощенное понимание взаимосвязанности капитализма с некапиталистическим окружением.

Указанная связь

«не исчерпывается одним лишь вопросом о рынке для «избыточного» продукта, как ставили проблему Сисмонди и позднейшие критики и скептики капиталистического накопления. Процесс накопления капитала всеми своими отношениями стоимости и вещественными отношениями – своим постоянным капиталом, переменным капиталом и прибавочной стоимостью – связан с некапиталистическими формами производства» [Люксембург, 1934: с.257].

Р.Люксембург постоянно подчеркивает, насколько «капиталистическое накопление связано в действительности благодаря своим вещественным элементам с некапиталистическими кругами», насколько «с самого начала капиталистический способ производства по формам и законам своего движения рассчитан на весь земной шар как на сокровищницу производительных сил» [Люксембург, 1934: с.251] И хотя Сисмонди и его последователи «обнаружили верное чутье относительно условий существования накопления, когда они сводили его трудности единственно только к реализации прибавочной стоимости» [Люксембург, 1934: с. 257], тем не менее, между «условиями реализации прибавочной стоимости и условиями расширения постоянного и переменного капитала в их вещественной форме есть существенная разница». Именно потому, что «капитал не может обойтись без средств производства и рабочих сил всего земного шара: для беспрепятственного развития процесса своего накопления» он нуждается в природных богатствах и рабочей силе «всех поясов земли». И отсюда вытекает «неудержимое стремление капитала к завоеванию соответствующих стран и обществ» [Люксембург, 1934: с.257].

Таким образом, движущей силой империализма является потребность обеспечить процесс накопления капитала материальными, природными, производственными и трудовыми ресурсами мировой периферии, а империалистическая экспансия является необходимым закономерным следствием процесса капиталистического накопления. И в этом также проявляется различие позиций Р.Люксембург и некоторых ее критиков, для которых, как для Ш.Дволайцкого, распространение господства капитала из старых капиталистических стран на новые области, конечно же, происходит и действительно способствует капиталистическому накоплению, но в принципе не вытекает из логики процесса накопления, логики капитализма, а обусловливается историческими обстоятельствами [Дволайцкий]. Дело отнюдь не в том, что капитализм не может создать себе рынок сбыта и условия реализации внутри отдельной страны. Дело в том, что внутренние противоречия капиталистической системы в целом толкают ее к империалистической экспансии. Что касается возможности создания и расширения внутреннего рынка какой-либо конкретной страны развитием капиталистических отношений, то этого Р.Люксембург не отрицала. Ее мысль заключается в другом. Внутренний рынок она фактически понимала как рынок капиталистической системы в целом, охватывающей все капиталистические страны. Капиталистические Германия и Англия «в своем взаимном товарообмене являются друг для друга по преимуществу внутренними, капиталистическими рынками» [Люксембург, 1934: с.259]. Соответственно, внешним рынком для капитализма выступает окружающая его некапиталистическая среда. Для нее вообще «анализ процесса воспроизводства … относится не к отдельной капиталистической стране, а к капиталистическому мировому рынку, для которого все страны являются отечеством» [Люксембург, 1934: с. 87]. Но здесь Р.Люксемубрг все-таки допускает издержки и путаницу, ограничивая капиталистический способ производства промышленностью и исключая из него сельское хозяйство капиталистических стран. Над этим в свое время посмеялся Ленин [Ленин, 1933: с.379]. Путаницу, которую она вносит своим использованием понятий капиталистического и некапиталистического способов производства, отметил и И.Валлерстайн [Wallerstein, 2000: p. 103], в остальном назвавший ее видение безупречным.

Итак, процесс развития капитализма, связанный с империалистической экспансией, выглядит, если стать на точку зрения Р.Люксембург, следующим образом. Капиталистическое накопление как целостный исторический процесс осуществляется в ходе взаимодействия двух его сторон. Одна из них охватывает процессы, совершающиеся внутри капиталистического хозяйства, в местах непосредственного производства прибавочной стоимости и на мировом капиталистическом рынке. Другая – отношение между капитализмом и некапиталистическими формами производства. Ее ареной служит весь мир. Здесь специфическим методом накопления выступает империализм, накопление за счет изъятия и присвоения капиталом материальных, производственных и человеческих ресурсов некапиталистического мира (в начале XXI века географ-марксист Д.Харви, характеризуя феномен «нового империализма», в качестве его сути назовет «изымающее накопление»). Периодически процесс капиталистического накопления наталкивается на им же созданные барьеры, ограничивающие развитие производительных сил ростом капитала, что ведет к возникновению стагнаций в капиталистической системе. Преодоление этих барьеров требует осуществления изменений, которые позволили бы увеличить общую норму прибыли в мировой капиталистической системе и придать процессу накопления новую динамику. Часть из них осуществляется внутри капиталистического мира и включает в себя, во-первых, создание новых ведущих отраслей производства на основе технологических, производственных и организационных инноваций, во-вторых, снижение издержек производства за счет понижения цены рабочей силы, повышения производительности труда вследствие его механизации, перемещения производства, обнаружения новых источников сырья, а в третьих, расширения рынка сбыта за счет пролетаризации рабочей силы.

Осуществление этих изменений объективно подводит капитализм к необходимости экспансии в некапиталистическом мире, за счет которой он разрешает свои внутренние противоречия. Такой последователь Р.Люксембург, как И.Валлерстайн, в особенности отмечает противоречие между необходимостью расширения эффективного спроса за счет увеличения заработной платы пролетаризованных сегментов рабочей силы и поддержанием уровня нормы прибыли. Сама же Р.Люксембург говорит о невозможности для капитализма обойтись «рабочей силой одной лишь белой расы» [Люксембург, 1934: с.255]. В результате раз за разом капитализм выхватывает куски из некапиталистической среды и находит там новую рабочую силу, эксплуатация которой позволяет компенсировать рост платежеспособного спроса и повышения заработной платы в центрах капитализма таким образом, что в среднем уровень заработной платы, а стало быть, доля необходимого труда, понижается, прибавочный же труд и прибавочная стоимость увеличивается. Тот же самый эффект достигается от получения доступа к новым дешевым источникам сырья. В результате падение нормы прибыли преодолевается и накопление возобновляется с новой силой.

Именно теория империализма Р.Люксембург, основанная на предпосылке зависимости накопления капитала от взаимодействия капиталистической и некапиталистической частей мирового хозяйства, является источником понимания капитализма как мировой системы, изначально разделенной на центр и периферию, хотя она не использует этих терминов, поскольку отношения между ними рассматривает как отношения между капитализмом и некапиталистическими обществами. Однако в ее работе заложены предпосылки для рассмотрения отношений центра и периферии и как отношений внутри капитализма. Тогда процесс накопления капитала предстает как процесс, осуществляющийся в рамках взаимоотношений между капиталистическим центром и капиталистической периферией, в которую постепенно включается некапиталистическая часть мира. Принципиально схему Р.Люксембург это не меняет. Некапиталистический мир все равно остается средой, пожираемой капитализмом, условием его роста. Однако механизм накопления капитала выглядит несколько иначе, как опосредованный процессом преобразования некапиталистических форм производства в капиталистические. Некапиталистический мир в момент подчинения становится подвергаемой ограблению некапиталистической периферией капитализма и в процессе инкорпорации, по мере преобразования производственных процессов, установления над ними формального и реального господства капитала, превращается в капиталистическую периферию, периферию внутри капиталистической системы, подвергаемую и капиталистической эксплуатации. Разъедание капиталом некапиталистических формаций выступает как создание предпосылок капиталистического накопления, а не непосредственно капиталистическое накопление. Впрочем, повторим, необходимые для такого понимания элементы у Р.Люксембург есть.

Особенно ярко они проявляются при рассмотрении процесса преобразования производственных процессов капиталом, результатом которого является включения некапиталистических обществ или формаций в капиталистическую систему на положении эксплуатируемой периферии. Для того, чтобы включить производственные процессы некапиталистического мира в товарные цепочки капиталистического мирового хозяйства, капитализм вначале должен трансформировать их. «Для своего существования и дальнейшего развития капитализм нуждается в некапиталистических формах производства как в окружающей его среде. Но не все эти формы годятся для него» [Люксембург, 1934: с.259], – пишет Р.Люксембург. И далее:

«Затруднение для капитала в этом отношении состоит уже в том, что производительные силы на огромных пространствах годной для эксплуатации земной поверхности находятся под властью общественных формаций, которые либо не склонны к торговле, либо вообще не продают как раз важнейших для капитала средств производства, потому что это заранее исключается формами собственности и всей социальной структурой. Сюда относится, прежде всего, земля со всем минеральным богатством ее недр и лугами, лесами и водами на ее поверхности, а затем стада первобытных скотоводческих народов. Положиться на процесс медленного, рассчитанного на столетия, внутреннего разрушения этих натуральнохозяйственных образований и ждать его результатов, пока важнейшие средства производства будут отчуждаться путем обычного товарообмена, было бы для капитала равносильно полному отказу от производительных сил этих областей. Поэтому капитализм считает для себя жизненным вопросом насильственное присвоение важнейших средств производства колониальных стран. Но так как именно примитивные социальные объединения туземцев образуют сильнейшую оборонительную позицию общества и базис его материального существования, то отсюда как вступительный прием капитала вытекает систематическое планомерное разрушение и уничтожение тех некапиталистических социальных объединений, с которыми он сталкивается при своем расширении» [Люксембург, 1934: с.261].

Поэтому капитализм должен разрушить некапиталистические формы производства и таким образом получить себе новый рынок сбыта, новые возможности реализации и капитализации прибавочной стоимости и новый приток пролетаризированной рабочей силы. Р.Люксембург создает детальную картину того, как капитализм перемалывал некапиталистические социальные формации, уничтожая натуральное и простое товарное хозяйство, осуществляя разрушение традиционной общины и раскрестьянивая непосредственных производителей. Она раскрывает этот процесс, привлекая богатый фактический материал из истории западноевропейской империалистической экспансии в Индии, Китае, Турции, Латинской Америки и Африке. В процессе уничтожения докапиталистических форм капитализм использует самые разнообразные средства, включая колониализм, международные займы, экспорт капитала, наркоторговлю, буржуазные революции и агрессивные войны, различные формы насильственного изъятия средств производства и принуждения трудящихся становиться объектом эксплуатации. И это насилие и принуждение, в различных его формах, является не исторической случайностью, а теоретически необходимым и закономерным следствием процесса капиталистического накопления. Они сопровождают капитализм на всех этапах его существования, включая современный.

Обычно Р.Люксембург понимают так, что разрушение некапиталистических форм должно привести к установлению на периферии капиталистических отношений в тех формах, в каких они существуют в ядре мировой капиталистической системы, в «старых капиталистических странах», и преодолению слаборазвитости периферии. Однако Р.Люксембург рассматривала это только как тенденцию развития капитализма, теоретически конечный результат, достижение которого означало бы остановку процесса накопления капитала [Люксембург, 1934: с.297]. Реальный исторический капитализм основан на дифференциации форм капиталистических отношений в ядре и периферии. РЛюксембург приближалась именно к такому пониманию капитализма. Об этом свидетельствует ее высказывание, что в

«колониальных странах возникают самые причудливые смешанные формы из современной системы наемного труда и примитивных отношений господства1. Эти формы дают яркую иллюстрацию того факта, что капиталистическое производство не может обойтись без рабочих сил из других социальных формаций» [Люксембург, 1934: с.256].

В более позднее время эти идеи структурных различий производственных процессов и вытекающего отсюда различия общественной и экономической структуры центра и периферии капитализма были развиты теориями зависимости и мир-системным анализом.

С анализом процесса трансформации некапиталистической периферии капитализма в ходе его империалистической экспансии связана еще одна теоретическая новация Р.Люксембург, оказавшая впоследствии значительное влияние на концептуализацию капитализма в различных интеллектуальных течениях марксизма. Речь идет о проблеме так называемого первоначального накопления капитала. Маркс рассматривает его только в связи с необходимостью показать процесс первоначального возникновения предмета исследования – капитала. При его описании Маркс оставляет процесс логического конструирования теории методом восхождения от абстрактного к конкретному и обращается к исследованию истории капитализма, рассматриваемой сквозь призму теории. Историческое исследование Маркс предпринимает только в связи с необходимостью изобразить генезис капитализма, возникновение условий накопления капитала. Здесь историческое исследование направляется и служит развитию логического понимания предмета. Надо полагать, что Р.Люксембург следовала этому примеру, создавая свою теорию накопления капитала и империализма. Первоначальное накопление капитала, как его изображает Маркс, сопровождается насильственным отделением некапиталистических производителей от средств производства и их превращением в эксплуатируемый капиталом пролетариат. На другом полюсе происходит образование капитала. Значительную роль в образовании последнего сыграло ограбление колоний. В теоретическом анализе Маркс, и это отмечает Р.Люксембург, отвлекается от всех тех способов накопления капитала, которые он связывал с первоначальным накоплением, и рассматривает капиталистическое воспроизводство только как процесс, происходящий в рамках взаимоотношений наемного труда и капитала. Однако, как это обосновала Р.Люксембург, «капитализм даже в полной зрелости связан во всех отношениях с одновременным существованием некапиталистических слоев и обществ» [Люксембург, 1934: с.257], которые он превращает в рынок сбыта, источник средств производства, средств потребления и рабочей силы. Поэтому расширяющийся процесс изъятия у некапиталистических обществ (под которыми у Р.Люксембург следует понимать как некапиталистическую периферию капитализма, так и капиталистическую периферию) средств производства и превращение их в капитал, отделение непосредственных производителей от условий производства и превращение их в подчиненную капиталу рабочую силу сопровождает, как и все сопутствующие этому процессу методы, капитализм на протяжении всей его истории. Этот процесс выходит за рамки первоначального накопления капитала, он начинает мыслиться атрибутом капитализма как такового.

Как накопление капитала не может при его способности к скачкообразному расширению ждать естественного прироста рабочего населения и им удовольствоваться, так не может оно ждать естественного медленного разрушения докапиталистических форм и их перехода к товарному хозяйству и этим удовольствоваться. Капитал не знает другого решения вопроса, кроме насилия, которое является постоянным методом накопления капитала как общественного процесса не только при генезисе капитализма, но и вплоть до настоящего времени [Люксембург, 1934: с.261].

Необходимым элементом империалистического господства центров капитализма над периферией во все времена существования капитализма является милитаризм [Люксембург, 1934: с. 326].

Таким образом, в свете предложенного Р.Люксембург понимания капитализма мы имеем дело с постоянно возобновляющимся процессом первоначального накопления капитала. Эта концепция вновь была переосмыслена в конце 1990-х – начале 2000-х годов, когда стало очевидным, что все практики, связанные с первоначальным накоплением, отнюдь не списаны капитализмом в архив истории. Наоборот, феномен «нового империализма», остро проявившийся после 11 сентября 2001 года, дал им вторую жизнь. Тогда для многих исследователей стала понятной недостаточность концепции, в которой первоначальное накопление интерпретируется именно как первоначальное: она ссылает такие способы накопления капитала, как ограбление, насилие, захват, обман и манипуляцию, во времена первоначальной стадии возникновения капитализма, и эти способы рассматриваются как нечто внешнее по отношению к капиталистической системе самой по себе. Поэтому они обратились к идейному наследию Р.Люксембург, чтобы, исходя из устойчивости хищнических практик первоначального накопления капитала в пределах исторической географии капитализма, переосмыслить его роль в развитии и функционировании капиталистической системы. Поскольку довольно странно называть длительный и устойчивый процесс первоначальным накоплением капитала, некоторые из них предложили термин «перманентное первоначальное накопление капитала». Американский географ-марксист Д.Харви дал ему другое название – «изымающее» или «обездоливающее» накопление [Harvey, 2003]. В своем современном виде оно составляет суть неолиберальной фазы капитализма и включает такие способы изъятия материальных, природных и производственных ресурсов периферии, как приватизация и коммодификация общих благ, слияния и поглощения, финансовое ограбление под эгидой мировых финансовых институтов, навязывание программ структурных адаптаций, захватнические войны.

Особенно важную роль здесь играет приватизация, представлящая собой одну из ключевых форм изымающего накопления и отчуждения общих благ путем установления монопольного права собственности над ними одной части общества (корпоративных инвесторов) и изъятия права свободного доступа к ним другой, большей части. В период неолиберализма приватизация охватила в немыслимых ранее масштабах основные социальные блага, которые стали рассматриваться как коммерческие услуги, — безопасность, здравоохранение, образование, пенсионное обеспечение, коммунальные услуги, водоснабжение, общественный транспорт, почту, а также культурную сферу (библиотеки, музеи, кино, СМИ), и нередко описывается как новый этап «огораживаний», подобный огораживаниям в Англии на заре становления капитализма. Этот процесс, отделявший производителя от средств производства, рассматривался Марксом как неотъемлемый элемент первоначального накопления капитала, который, в свою очередь, составлял историческую предпосылку собственно капиталистического накопления, расширявшего свой масштаб по мере включения в МКС. Однако этот процесс, как правильно укаывала Р.Люксембург, не ограничивался одной Англией или Европой как историческим центром капитализма и происходил не только на начальных фазах развития этой общественно-исторической системы. Он повторялся всякий раз в больших масштабах, когда происходило очередное расширение исторического капитализма, когда мировая капиталистическая система включала в свою орбиту народы за пределами Европы, разрушая их традиционные производства, лишая их производителей жизненных средств, передавая контроль над их природными ресурсами и землей в руки иностранных капиталистических собственников и империалистических государств. Поэтому вполне возможно рассматривать так называемое первоначальное накопление не только как историческую предпосылку, но и как необходимое логическое условие и составную часть процесса накопления капитала, которая постоянно воспроизводится в ходе эволюции капитализма. По отношению к современным формам этого процесса применяются различные обозначения: «перманентное первоначальное накопление», «изымающее накопление», «новое огораживание», но в любом случае все они подчеркивают тот факт, что капитализм сейчас, как и в прошлом, основан на постоянной экспроприации и подавлении непосредственных производителей. Ныне этот процесс принял действительно глобальный масштаб. И он точно так же причиняет значительный ущерб тем, у кого изымается право на общественную собственность. Р.Люксембург была права в том, что в ходе исторического развития накопления капитала хищнические империалистические практики и насилие являются необходимым средством реализации экономических процессов капитализма.

Обе стороны процесса капиталистического накопления органически связаны между собой условиями воспроизводства капитала, и только взятые вместе они дают исторический путь капитала. Капитал не только рождается «в крови и грязи, которые сочатся из всех его пор с головы до ног»: он обходит в таком виде весь мир и при все усиливающихся конвульсивных содроганиях подготовляет свою собственную гибель [Люксембург, 1934: с.326].

Исходя из сказанного, становятся понятными сущность и функции империализма в отношении исторического процесса накопления капитала и связанные с ним перспективы развития капиталистической системы. Поначалу понимание концепции империализма Р.Люксембург представляется осложненным множеством нюансов. В зависимости от контекста термин империализм определяется как специфический метод накопления капитала, как политическое выражение процесса накопления капитала, исторический метод для продления существования капитала и как стадия в развитии капитализма, связанная с обострением мировой конкуренции капитала за остатки условий накопления. Однако за всеми этими различными аспектами империализма неизменно обнаруживается их суть, определенная Р.Люксембург как распространение господства капитала из старых капиталистических стран на новые области, а также хозяйственная и политическая конкурентная борьба этих стран из-за подобных областей [Люксембург, 1934: с.389]. В данном понимании империализма сказалась некоторая ограниченность воззрений Р.Люксембург, проявившаяся в понимании империализма как отношений между капиталистической системой и некапиталистической средой. Как было показано выше, капиталистическая система сама распадается на ядро и периферию. Исходя из этого, более дифференцированное понимание империализма в духе Р.Люксембург требует модификации ее исходного определения таким образом, чтобы включать в себя оба аспекта: господство капиталистического ядра над капиталистической периферией и экспансию империалистического ядра капиталистической системы на некапиталистическое окружения капитализма.

Империализм, таким образом, выступает как атрибут капитализма, как неотъемлемая часть процесса накопления капитала, неизменно ему сопутствующая в различных исторических формах. Данное понимание, казалось бы, непосредственно противоречит пониманию Лениным империализма только как определенной, высшей, стадии капитализма. Ленин связал процессы, протекавшие в последней трети XIX – начале ХХ веков – начало раздела мира международными монополистическим союзами капиталистов и завершение раздела земли крупнейшими капиталистическим державами – с наступлением монополистической стадии капитализма. Завершение раздела Земли и начало ее передела совпало с достижением капитализмом более высокого уровня обобществления производства в форме монополий. Но и сам процесс раздела территории земного шара в форме старой колониальной политики прежних стадий капитализма также связан с империализмом: «Колониальная политика и империализм существовали и до новейшей стадии капитализма» [Ленин, 1980: с.379].

С многозначностью понимания империализма мы сталкиваемся не только у Р.Люксембург, но и у В.И.Ленина. У Ленина это не только стадия в развитии капитализма, но и его всеобщее свойство. У Р.Люксембург не только всеобщее свойство капитализма, но и его определенная стадия. Там, где один занимался главным образом исследованием взаимосвязей сторон внутри предмета – высшей стадии капитализма, другая искала логико-исторические предпосылки ее становления и развития, сквозь призму теории рассматривая исторический путь, проделанный накоплением капитала.

Этот путь ведет капитализм к его заключительной стадии существования, связанной с тем, что он достигает пределов социальной и географической экспансии, и теперь «по сравнению с достигнутой уже высотой развития производительных сил капитала оставшееся еще для его экспансии поле деятельности оказывается незначительным» [Люксембург, 1934: с.320-321]. Как следствие, обостряется конкуренция между капиталистическими странами за остатки условий накопления в виде еще не присвоенного мирового некапиталистического окружения. Однако, в соответствии с логикой Р.Люксембург, чем «энергичнее и основательнее заботится империализм о гибели некапиталистических культур, тем быстрее вырывает он почву из-под ног процесса накопления капитала». Невозможность же накопления капитала означает невозможность в условиях капитализма дальнейшего развития производительных сил и, следовательно, объективную историческую необходимость гибели капитализма. Таким образом, являясь историческим способом существования, империализм «в то же время служит вернейшим средством, чтобы вести капитал по кратчайшему пути и положить его существованию объективный предел» [Люксембург, 1934: с. 321]. Разрешая противоречия развития капитализма в кратко- и среднесрочной перспективе, в долгосрочной перспективе империалистическая экспансия подрывает условия существования капитализма, подводит его к экономическому пределу.

Автоматический крах капитализма?

Р.Люксембург часто упрекали за то, что, указав объективные экономические пределы капитализма, она создала теорию автоматического краха капитализма. С таким же успехом в этом можно было бы обвинить и Маркса, который также выявил экономические границы существования капитализма:

«Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют» [Маркс, 1960: с.772].

И у Маркса, и у Люксембург речь идет о том, что существование капитализма вступает в противоречие с необходимостью развития производительных сил общества. Р.Люксембург только указала реальные исторические масштабы, в которых осуществляется капиталистический процесс обобществления труда: капитализм подчиняет себе, централизует и обобществляет производительные силы всего мира. За этой гранью никаких резервов экстенсивного развития капитализма, то есть его развития вширь, нет. И поскольку возможности разрешать противоречия капитализма за счет выноса их вовне путем экспансии в некапиталистическом мире исчезают, их разрешение становится возможным только путем преобразования капиталистического общества, путем уничтожения частной собственности.

Особенно остро эта потребность ощущается в настоящее время, когда с наступлением нынешнего финансово-экономического кризиса начался новый этап обострения противоречий глобального капитализма. Но ведь новый кризис является продолжением структурного кризиса, с которым капитализм столкнулся на рубеже 1970-х годов. Переход к так называемой неолиберальной глобализации был не чем иным, как стремлением разрешить кризис за счет перехода к новой форме империалистической эксплуатации периферии, теоретическим выражением которой была неолиберальная программа Вашингтонского консенсуса. Триумфальное шествие неолиберализма по всему миру было бы невозможно без осуществленного прокапиталистическими силами развала Советского Союза и инкопорации мировой системы реального социализма в качестве новой периферии в мировую капиталистическую систему. Это действительно позволило на некоторое время купировать кризисные тенденции капитализма. Однако не прошло и двадцати лет с момента последнего глобального расширения капиталистической системы, как капитализм столкнулся с новым проявлением структурного кризиса. Это еще не конец капитализма. Но разрешение этого структурного кризиса возможно только путем перехода к новой модели развития, характеризующейся еще более высоким уровнем обобществления производства, то есть предполагает движение по пути дальнейшего отрицания логики капитализма, логики накопления частной прибыли. Вопреки обвинениям, Р.Люксембург присущ именно диалектический и исторический взгляд на развитие капитализма:

«Капитализм таит в себе историческое противоречие, процесс его накопления является выражением, непрерывным разрешением и в то же самое время усложнением этого противоречия. На определенной высоте развития это противоречие не может быть разрешено иначе, как применением основ социалистического хозяйства, – той формы хозяйства, которая по природе своей является в одно и то же время мировой формой и гармонической системой, потому что она основана не на накоплении, а на удовлетворении жизненных потребностей трудящегося человечества путем развития всех производительных сил земной поверхности» [Люксембург, 1934: с.337-338].

Однако никакой автоматический крах капитализма из позиции Р.Люксембург не вытекает. В свое время это убедительно продемонстрировал Н.Герас [Geras, 1973]. Выявленный ею экономический предел капитализма является теоретическим пределом, выражающим общую тенденцию. На это указывает сама Р.Люксембург:

«Империализм является историческим методом для продления существования капитала, но он в то же время служит вернейшим средством, чтобы вести капитал по кратчайшему пути и положить его существованию объективный предел. Этим однако не сказано, что этот предел обязательно должен быть достигнут. Уже сама тенденция капиталистического развития к этой конечной цели проявляется в формах, которые делают заключительную фазу капитализма периодом катастроф» [Люксембург, 1934: с.321, 389].

Для того, чтобы противоречия капитализма были разрешены, необходим переход к социализму как более высокой форме общества. Если этого не произойдет, капитализм продолжит существование, но результатом станет погружение человечества в новую эпоху варварства. Само понимание исторического процесса как содержащего в себе альтернативность исключает из мировоззрения Р.Люксембург какой-либо «автоматизм». Реализация исторических альтернатив – результат социально-классовой борьбы.

В данной статье была сделана попытка показать, что «Накопление капитала» и сто лет спустя после первой публикации этой книги остается ценным теоретическим источником понимания капитализма как исторической системы. Р.Люксембург как никто другой понимала, что исследование реального исторического капитализма требует развития марксовой теории капитала. Она осознавала, что марксовы схемы воспроизводства, да и абстрактный анализ понятия «капитал вообще», не могут быть использованы для непосредственного соотнесения с реальностью и не предназначены для этого. Они – лишь необходимый первый шаг для исследования исторической реальности капитализма. Она понимала, что между абстрактным изображением капитала и исследованием реальной динамики капитализма должны быть выстроены опосредствующие звенья, и подошла к вопросу о необходимости создания новой методологии теоретически просвещенного исторического исследования капитализма. Таким опосредствующими звеньями должны были, по ее мысли, стать видоизмененная теория накопления капитала и выведенная из нее теория империализма. Смысл их сводится в самом общем виде к тому, что при капитализме стремление к безграничному развитию производительных сил и расширению производства ограничивается низкой потребительской способностью пролетарских масс, и империалистическая экспансия является средством временного разрешения этого противоречия. По мере исчерпания возможностей экспансии исчезает возможность разрешать его за счет развития капитализма вширь. Это не означает невозможности продолжения капитализма, но означает необходимость его превращения в социалистическое общество. Попытки Р.Люксембург обосновать характер предложенных ею модификаций теории воспроизводства не всегда были удачными. Но это только подчеркивает необходимость дальнейшего развития теории капитала и капитализма, созданной Марксом.

С сожалением приходится констатировать, что осмысление идей Р.Люксембург, в настоящее время находится на самом начальном уровне, поскольку в марксистской политэкономической мысли им не уделялось того внимания, которого они заслуживали. Поэтому перед исследователями объективно пока стоит и реально решается только задача понимания и усвоения идей, изложенных в «Накоплении капитала». Только после решения этой задачи возможно их творческое использование и развитие. Способствовать пониманию политэкономии Р.Люксембург – цель данной работы.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Демократія і диктатура (Роза Люксембург)

Роза Люксембург і Російська революція (Роман Тиса)

Роза Люксембург: варварство і колапс капіталізму (Норман Герас)

Ханна Арендт про Розу Люксембург

Библиография

Бухарин Н. Империализм и накопление капитала /Н.Бухарин. — Режим доступа: [link] (1925)
Дволайцкий Ш. Накопление капитала и проблема империализма / Ш. Дволайцкий. — Режим доступа: [link]
Ельмеев В.Я. Производство и потребление в условиях современного кризиса / В.Я.Ельмеев, Т.Б.Малинина // Проблемы современной экономики. – 2010. ­– № 3. – С.51-55.
Ленин В.И. Замечания В.И.Ленина на книгу Р.Люксембург «Накопление капитала»/ В.И.Ленин // Ленинский сборник XXII.– М.: Партийное издательство, 1933. – С. 337- 390.
Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма/ В.И.Ленин // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 27.– М.: Издательство политической литературы, 1980. – С. 299 – 426.
В.И. Ленин. Философские тетради / В.И.Ленин // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание пятое. Т. 29.– М.: Издательство политической литературы, 1969. – 783 c.
Леонтьев А. Начальный курс политической экономии / А.Леонтьев.– М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1935. – 400 с.
Люксембург Р. Накопление капитала. К экономическому объяснению империализма. / Р.Люксембург. – Москва: Государственное социально-экономическое издательство, 1934. – 508 c.
Люксембург Р. Введение в политическую экономию / Р.Люксембург. – М.: Соцэкгиз, 1960 – 328 с.
Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том I. Кн. I.: Процесс производства капитала / К.Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Издание второе. Т. 23. – М.: Издательство политической литературы, 1960. – 920 с.
Geras N. Rosa Luxemburg: Barbarism and the Collapse of Capitalism/ N.Geras // New Left Review. – 1973. – № I/82. – November-December. – P. 17-37.
Harvey D. New Imperialism / D.Harvey. – Oxford: Oxford University Press, 2003. – X, 253 p.
Wallerstein I. Historical Capitalism with Capitalist Civilization (Second Edition) / I.Wallerstein – London: Verso, 1996 – 170 p.
Wallerstein I. The Essential Wallerstein/ I.Wallerstein – New York: New Press, 2000 – 480 p.